После душа я заскочила в книжный, откопала себе очередную книгу, вернулась вниз и снова наткнулась на этих двоих. Они маячили в проеме лестницы и терпеливо ждали моего возвращения. Я прошла мимо и они тут же увязались за мной. Тааак, мне стало понятно, к чему все идет и я развернулась к ним, уперев руки в бока. Кровь на одежде подсохла и почернела, с лиц стерлись ее остатки, я разглядела несколько бигудишек запутавшихся в волосах женщины. Вот значит как, я должна стать вашей третьей, интересно. Самое забавное, что я сама чувствовала странную симпатию и желание находится рядом с ними, очевидно именно это чувство и помогает зараженным сбиваться в группы. Ну...ладно, я пожала плечами и кивнула. Они снова не поняли это движение, только оба раскрыли рты и утробное зарычали. В этом рыке не было ничего угрожающего, скорее наоборот, мое тело наполнило странное тепло и чувство какого-то спокойствия.
Женщину я назвала Тамара. Пока она щеголяла голой я видела остатки татуировки на ее грудной клетке. Какая-то фраза, но текст практически полностью уничтожен зубами и когтями тварей, лишь несколько букв можно было разглядеть, из них и сложилось слово “тарам”. я добавила букву, так женщина и получила свое новое имя. Тамара и Шелдон, мои новые друзья.
Они часто приходили ко мне в коморку, иногда что-то приносили, но мне не нравилось их присутствие, я все боялась, что они испортят мои шубы, которые и так уже были не первой свежести и мне не в чем будет греться. Поэтому стоило им только материлизоваться в моих дверях, как я сразу выходила и дальше мы сидели где-нибудь в глубине помещения и общались.
Хотя общением это сложно было назвать, они, конечно, издавали какие-то звуки между собой, но я ни черта не понимала и лишь молча наблюдала за ними. Тамару очень увлекали пуговицы на кофте и она немного неумело сперва, но потом более уверенно научилась расстегивать и застёгивать кофту и бывало так, что мы часами смотрели как она это делает. Обычно в это время я их рисовала, и уже один толстенный скетчебук полностью был заполнен портретами моих товарищей по несчастью. Однажны Шелдон притащил куполообразную штуку с дырками и мячикамм внутри. До меня не сразу дошло, что это игрушка для кошек, и они вдвоем могли бесконечно долго катать мячи внутри, странно похрюкивая. Мне хотелось думать, что они смеються. Я месяцами наблюдала за ними и другими зараженными и мутантами, изучала и все тщательно записывала в блокноты. В конце марта стало очевидно, что они начали мутировать – эти двое ходили на каждую охоту и каждый раз возвращались перемазанные кровью, а иногда и частичками плоти. Неизменно они приносили мне то глаза, то куски мяса, то какие-то ошметки внутренностей. Они определенно обильно питались и это наводило на мысль, что в Лондоне осталось еще много людей. Как они выживали и где прятались мне было непонятно. Я давно не ходила на охоту, предпочитая вообще не выходить на улицу, даже чтоб подышать свежим воздухом. И вот, в очередной похожий на все остальные день, я смотрела на сильно удлинившиеся пальцы Тамары, которые с молниеносной ловкостью расправлялись с пуговицами, молниями на куртках, как быстро и умело она собирала пирамидку и как громко они обы урчали, катая по полу неваляшку. Все это они принесли с последней охоты и, судя по свежим пятнам крови на игрушках, нашли они это все не в “Детском мире”. Сколько еще бедолаг вот так выживает, не зная, что все они все равно станут обедом для зараженных? Почему не уходят?
Наступил апрель, мои друзья претерпели такие изменения, что влились в ряды мутантов и теперь сами сгоняли зараженных в стаи и водили их на охоту. Но меня они не бросали и я даже подумывала самой стать погонщицей. Однажды я сходила с ними на охоту и...сперва казалось, что я начала понимать – какой жест что означает, но потом вдруг рекция стаи на него поменялась и, если раньше, например, взмах лапой вверх означал стоять, то теперь, видя его, стая начинала расходиться. То же самое было и со звуками, я совершенно не могла их различить и понять. Чтоб не выделяться в толпе я просто делала то же, что Тамара с Шелдоном и по возвращении домой сильно засомневалась, надо ли мне снова идти и управлять стаей, не смотря на то, что Тамара с завидным упорством тащила меня на охоту. Но жизнь снова преподнесла мне сюрприз. В один из таких дней охоты я, стоя в окружении зараженных и ища хоть какую-нибудь причину никуда не идти, услышала, как откуда-то издалека раздался неясный гул. Он становился все громче и громче, и спустя пару минут я поняла, что слышу рокот вертолета. Я не поверила своим ушам и выскочила на улицу, следом за всей стаей, привлеченной грохотом. Примерно метрах в ста на небольшое ровное место среди рытвин и ям в асфальте действительно приземлялся огромный пузатый черный вертолет. Он поднял кучу пыли, камней и остатки снега в воздух, раскидывая их по округе. Лопасти постепенно замедлялись и к тому времени когда широкая дверь раскрылась я, как и сотни других зараженных, уже бежали к месту посадки. Только цели у нас были разные – меня вел интерес и любопытство, а зараженных – чувство голода и жажда легкой добычи. Я спряталась за стеной рухнувшего дома, оставаясь в тени и не привлекая внимания, с удивлением разглядывала людей, выпрыгнувших из вертолета: какие-то военные в противогазах с автоматами, несколько человек в белых защитных костюмах, один из них с большой камерой на плече. Раздались сперва одиночные выстрелы, военные начали отстрел зараженных, которые со всех щелей стали сползаться к вертолету. Внезапно двое в белом схватили одного зараженного и несколько раз приложили шокером, тот задергался, но не упал, оставаясь на ногах и яростно вырываясь. Однако люди не сдавались и накинули на него какую-то сеть, стянули, сбив того с ног и потянули в вертолет. Человек с камерой снимал все вокруг, как внезапно опустил ее, заметив, что он почти полностью окружен голодными тварями, начал озираться и пятиться к вертолету, потом и вовсе побежал, под несмолкаемую канонаду выстрелов. Но было уже поздно – вертолет со всех сторон был окружён сотней зараженных, к ним присоединились и мутанты, и несколько военных, оглушительно крича распрощались с жизнью прямо у подножки вертолета. Пилот запустил мотор, лопасти начали раскручиваться, люди в белом затаскивал пойманного в салон, как внезапно огромная тварь рухнула на вертолет сверху, примяв его к земле своим весом. Лопасти натужно заскрипели, когда огромные лапы вырвали их из крыши и откинули куда-то в сторону. Появился еще один мутант, какое-то животное : массивное тело с огромными лапами и когтями размером с крупный банан, длинная узкая клыкастая пасть, короткий хвост и хребет, торчащий из спины на подобии пластин стегозавра. Мутант напоминал помесь медведя с крокодилом и я неосознанно попятилась, увидев такого монстра. Он схватил лапой вертолет за хвост и потянул в свою сторону. Тварь, сидевшая на крыше сунулась внутрь, раздались душераздирающие вопли и кровь рекой хлынула на землю. Вокруг было так много заражённых, что и вертолета уже не было видно. Тварь снова распрямилась во весь рост, окончательно вдавив вертолет в асфальт и начала раскидывать вокруг куски мертвых тел, словно кормя зараженных. Те кидались, рычали, воздух наполнился запахом крови и чавканьем...И тут я увидела человека с камерой. Он каким-то образом умудрился заползти под поднятую плиту дороги, но провалился и теперь истошно орал, не в состоянии выбраться и защититься от увидевшего его зараженного. Я выскочила из своего укрытия, в два прыжка добралась до него, отпихнула зараженного, схватила все еще орущего мужика и вытащила из ямы наверх.
- Заткнись, придурок, – прохрипела я, словно старая ржавая консервная банка. Голосовые связки отвыкли работать за долгие месяцы молчания и мой голос звучал просто ужасающе.
Но мужик еще сильнее заорал, и я, зажав ему рот рукой, закинула его на плечо и побежала к укрытию. Он, наконец, заткнулся, и когда я поставила его на землю в подвале одного полуразрушенного здания, начал испуганно пятиться и в итоге забился в угол. Костюм его порвался, камера осталась где-то на улице и теперь на меня в немом ужасе взирала холеная, даже толстая физиономия с трехдневной щетиной и модной стрижкой, которая растрепалась и торчала во все стороны, как воронье гнездо. Я усмехнулась и уселась напротив. Меня сжирало любопытство, но я постаралась успокоиться и спросила:
