Пейзаж выглядел так потрясающе, что от сюрреалистичности оттенков захватывало дух. Изумрудная зелень озера была окрашена красным и оранжевым цветом листвы, а ветви на самых крутых участках погружались в воду, смешивая цвета, словно кончик кисти.

— Тебе нравится?

— Да, очень красиво.

Рука Майка обхватила мои плечи, и он прижался.

— Давно хотел привезти тебя сюда. — Он посмотрел на рябую гладь озера и вздохнул. — С момента нашего знакомства это место всегда заставляет меня думать о тебе…

— Правда?

— Мм… — Майк сделал шаг назад, словно хотел лучше меня рассмотреть, и ухватил медно-рыжую прядь, пропуская её между пальцами. — Твои волосы такого же цвета, как и листья, ты когда-нибудь замечала?

— Я… нет, если честно, никогда не обращала внимания.

— Ты не очень наблюдательна, даже не замечаешь, что находится перед тобой.

Я опустила взгляд, ощущая странное смятение в груди. Мне стало не по себе, из-за того, что разговор принял такой оборот. Это было абсурдно. Если подумать, Майк не сказал ничего не приличного, но именно чопорный тон, в котором он выразился, произвёл на меня странное впечатление.

— Что такое?

— Ничего, почему спрашиваешь?

— Ты оглядываешься вокруг, словно хочешь сбежать в любую минуту. Я сказал что-то не так?

— Нет. Конечно же, нет.

— Ты устала от прогулки? Хочешь, чтобы мы вернулись?

Я кивнула.

— Может, будет лучше. Нас уже давно нет, Шарли, наверное, интересуется, куда мы запропастились.

Я засунула руки в карманы толстовки, отступила на шаг и пожала плечами.

— Тебе не нужно о ней беспокоиться. Там сейчас заботятся три поколения женщин из семьи Уолкеров. Вот увидишь, она прекрасно проводит время!

Я сделала над собой усилие и кивнула, хотя мне далось трудно. Мне казалось, что дочка была совсем не рада проводить время с этими людьми. Она уступила их настояниям только потому, что (скажем прямо), Уолкеров было невозможно остановить. Но я видела выражение лица Шарли, когда они потащили её играть в дурацкую игру в саду, и это определённо не была искренняя радость.

— Ты хоть представляешь, где мы находимся? — спросила я, оглядываясь по сторонам. Майк сделал то же самое и нахмурился.

— Теперь, когда ты об этом напомнила, я не так уверен. Но не бойся, — успокоил он, — дорогу домой я как-нибудь найду. — Уголки его рта скривились в улыбке, в противоположность моим. — Я шучу, Джо. Я точно знаю, где мы. Эта собственность принадлежит моей семье уже несколько десятилетий. Неужели думаешь, что я не ориентируюсь? — Он взял меня за руку, приглашая следовать за ним. — Пойдём сюда!

Майк уверенно двигался по грунту между разноцветной листвой. Похоже, у него в голове была точная топографическая карта этого места. Мне же приходилось внимательно следить за тем, куда ставить ноги, чтобы не споткнуться о какую-нибудь торчащую ветку или камень.

Мы шли уже около получаса. Лес становился гуще, а местность довольно труднопроходимой. Я не узнавала ничего вокруг, как будто мы никогда и не проходили здесь раньше.

— Ты уверен, что это направление правильное?

Майк мне не ответил, а просто покачал головой улыбаясь.

— Мне не кажется, что мы ушли так далеко.

Тут он резко остановился, и я чуть не врезалась в него. Он пристально разглядывал меня, его глаза были прикованы к моим, и эта лукавая полуулыбка, которая так поражала юных девушек.

— Ты просто не можешь этого сделать, а?

— Чего я не могу сделать?

— На какое-то время отключить мозг и довериться мне.

— Это неправда, и ты знаешь.

Он покачал головой, продолжая наблюдать за всеми моими движениями.

— В последнее время ты всегда так напряжена, и слишком много обо всём беспокоишься. — Майк погладил мои плечи и приподнял пальцами мой подбородок. — Знаешь, чего я хочу? Что сделало бы меня по-настоящему счастливым?

— Что? — Я сглотнула.

— Я бы хотел, чтобы ты позволила мне, попытаться позаботиться о вас. О тебе и Шарли.

— Майк… — Я проглотила слова, когда почувствовала, как его ладонь ласкает мою щеку и зарывается в волосы. В центре за грудиной появился груз, давивший на сердце.

«Не делай этого, Майк. Прошу тебя, не надо!»

В ушах так оглушительно звенело, что я не слышала даже собственных мыслей. Одно, я ощущала отчётливо: панику.

Она была неконтролируемой. Все мои эмоции бились в конвульсиях, жужжали и гудели, как рой пчёл, чей улей только что был разрушен. Я понимала, что, если Майк продолжит говорить, мой мир прогнётся под тяжестью этих слов, но он не собирался останавливаться.

— Я сделаю для вас всё, потому что правда в том… Я испытываю к тебе очень сильные чувства, Джоанна О'Рейли.

— Майк… — я почти умоляла его не продолжать.

— Дай мне закончить, ладно?

Я согласно кивнула, и последняя опора моей жизни рассыпалась между пальцами. Его взгляд был печальным, почти покорным, но между пёстрой синевой радужки и тёмной бездной зрачков всё ещё трепетала надежда. Не хотела я быть тем, кто погасит это пламя, но уверена, что так и произойдёт.

— Знаю, ты не испытываешь того же, что и я, я не слепой, но… просто дай мне шанс. Только один.

— Я… Я не думаю, что мы оба… Я имею в виду, ты понимаешь. Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет? Что тебе стоит попробовать?

— Прости… Я не могу рисковать и разрушать то, что у нас есть. Ты лучше меня знаешь, что если ничего не получится, мы потеряем всё, даже нашу дружбу.

— Нет. Это не так. Такого не случиться. Поверь мне!

Его голос звучал не громче шёпота, но то, как Майк обнял меня, показало всё его беспокойство и, возможно, даже нотки отчаяния.

Он крепко держал меня, гладя по спине. Майк плавно дышал вблизи у моей кожи. И когда вдыхал, время от времени, казалось, что он пытается запечатлеть мой запах в своём сознании. Это было безумие, прекрасное и хорошее безумие, и всё же я была уверена, что различаю биение его сердца в груди. Оно билось сильно, быстро, словно внезапное признание заставило его бежать с дикой скоростью. По той же причине, вероятно, моё тоже пустилось в галоп.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что мы приблизились слишком близко и его губы стали касаться моих. Они были нежными, дрожащими от страха, что осмелились на слишком многое.

— Пожалуйста, Джо, — задыхался он шёпотом, смешанным с моим дыханием, — просто дай мне шанс.

Он продолжал целовать меня всё более и более уверенно, словно с каждым новым контактом ему удавалось установить большую близость с моим телом. Ощущение было приятное, но… как только его язык прорвался, чтобы найти мой, что-то внутри меня рухнуло, и я дёрнулась назад.

— Нет, Майк, я не могу.

Не могла я этого сделать.

Я не могла позволить себе поцеловать мужчину, который испытывал ко мне чувства, зная, что никогда не смогу ответить ему взаимностью.

Его веки продолжали прикрывать глаза, словно он отказывался смотреть в лицо реальности. Он вдохнул носом, заставив расшириться грудь, а затем медленно их открыл. Майк был таким же, как и всегда, и всё же что-то в его взгляде кардинально изменилось. Тот проблеск надежды, который раньше вибрировал в глубине его глаз, исчез, сменившись слоем льда. Иначе быть не могло: он только что предложил мне своё сердце, а я вернула то назад, разорвав в клочья.

— Мне очень жаль.

Он покачал головой и опустил взгляд на землю. — Не извиняйся, Джоанна, я всегда знал, как обстоят дела, и мне не следовало давить.

— Это не твоя вина, Майк, просто…

— Нет, — отрезал он, обиженный. — Не пытайся меня умасливать каким-то оправданием. Мы оба знаем — от этого я не буду чувствовать себя лучше.

— Я не…

— Пожалуйста, Джоанна, забудем об этом, окей? Давай больше не будем говорить на эту тему.

— Но…

Майк решительно покачал головой, не оставив мне иного выбора, кроме как замолчать.

Он набросил на лицо маску безразличия и перевёл взгляд на тропинку, петлявшую по лесу.