Слева от Агрона послышался едва различимый звон стали, соприкасающейся с внутренней частью ножен. Дурон тоже принял боевую стойку со своим мечом в руке. Присутствие брата давало Агрону ещё большую уверенность. До битвы остались считанные мгновения. Возможно, они проживают свои последние минуты.

Где-то впереди затрубил рог, на возвышении появились первые ряды стедмарцев. У Агрона по спине побежали мурашки. Сколько же всего врагов скрывается за первыми рядами? Нет, лучше об этом не думать. Главное, что рядом с ним находились люди, готовые умереть за их цель – за свободу.

У повстанцев не было ни боевых рогов, ни других предметов, способных поднять боевой дух солдат. Однако им это и не было нужно. Когда люди, стоявшие позади, начали взволнованно роптать, Катрапс издал воинственный клич и помчался навстречу врагу. Агрон, Дурон и ещё пара-тройка командиров не замедлила поддержать его, а за ними и всё войско повстанцев помчалось навстречу своей судьбе. С каждым шагом уверенность Агрона возрастала, а страх уступал место сладостному чувству жажды битвы. Когда между противниками оставались считанные десятки метров, Агрон целиком отдал себя последнему сражению.

Со стороны врагов полетели стрелы. Все они приземлялись где-то за спиной Агрона. Он не видел, попадают они в его соратников или нет. Агрон увернулся от выпада копейщика и со всего маха раскроил ему череп, пробив лёгкий шлем насквозь. После этого перед глазами лайдера всё смешалось. Начиная с этого момента, враги окружали его со всех сторон. Куда бы он ни замахнулся, его топор всегда находил себе цель. Вокруг царила горячая бойня, но Агрон, будто не слышал её. Всё его внимание было сосредоточено на нападающих отовсюду врагах. Где-то рядом орудовал своим мечом Дурон, оставляя на оружии всё новые и новые кровавые пятна. Неподалёку размахивал парными клинками Катрапс, стараясь зацепить как можно больше врагов. Вот она, сладостная битва. Вот чего ему хотелось больше всего в жизни. Ничто не приносило столько радостных чувств, сколько ему приносит славная битва.

Внезапно его соратники начали время от времени что-то выкрикивать. Агрон хотел было присоединиться, пока не понял, что из уст солдат вырывается его собственное имя. Но почему? Он ведь не был главным, не был тем, кто поднимал это самое восстание. Чем же он заслужил такую честь? Он по-прежнему ничего не понимал. Неожиданно земля начала уходить у него из-под ног. Агрон стал куда-то проваливаться, пока резко не вскочил с кровати, тяжело дыша.

– Ты чего? – спросил Дурон, стоявший неподалёку от кровати.

Вид у него был слегка удивлённый. Видимо, Агрон что-то говорил во сне. Вытерев пот со лба, он сел на своей кровати и опустил лицо в ладони. Агрон никак не мог отдышаться. Сдавленно сглотнув, лайдер потянулся к столику около кровати, схватил бутылку с кисловатым элем и сделал пару глотков. Сердце начало понемногу успокаиваться, а одышка вскоре прекратилась.

– Кошмар, что ли? – вновь спросил Дурон, садясь на соседнюю кровать и отпив эля из другой бутылки.

– Да нет, не совсем, – помотал головой Агрон, вновь делая глоток. – Слушай, а ты… тебя самого кошмары не мучают?

– Что ты имеешь в виду? – не понял вопроса брата Дурон.

– Ну, снятся тебе наши былые битвы? Да и вообще война?

Дурон задумался на какое-то время, откинувшись на кровать. Агрон допил эль и поставил бутылку на столик, создав ещё один кружок без пыли. Поджав губы, лайдер провёл двумя пальцами по столику, мигом собрав на кончиках кучу тёмной грязи. От пальцев остались два чистых следа, сильно выделяющихся на фоне общей запылённости столика. Протерев пальцы о такой же грязный матрац, Агрон встал с кровати и надел свой жилет из варёной кожи, после чего натянул плотные шерстяные штаны.

– Так что? – обратился он к брату.

– Не-а, не припомню, чтобы мне вообще что-то такое снилось, – пожал плечами Дурон. – А тебя это беспокоит? Я бы радовался, что мне такие сны снятся. Только представь: снова очутиться в каком-нибудь бою против проклятых стедмарцев – не здорово ли?

– Не сказал бы, – усмехнулся Агрон. – Ладно, забудь. Пойдём, поедим, что ли.

Дурон удивлённо посмотрел на брата. Его удивил ответ Агрона по поводу снов. Тот, видимо, не заметил этого взгляда и пошёл по направлению к лестнице на первый этаж. Чуть повременив, Дурон отправился следом.

Спустившись вниз, близнецы встретились более чем с десятком пар глаз, излучающим презрение. За четыре дня проживания лайдеры успели привыкнуть к такому отношению. Казалось, все посетители трактира считали своим долгом попытаться просверлить дырку в братьях своими взглядами. Агрон не удостоил никого из местных жителей вниманием, в отличие от своего спутника. От Дурона, казалось, исходило ещё больше злости, чем от всех посетителей вместе взятых.

Присев за небольшой столик, Агрон глубоко вздохнул и посмотрел на работника трактира. Тот без слов понял своего не самого любимого постояльца и, не торопясь, удалился. Дурон, тем временем, бухнулся на стул напротив брата. Удивительно, что мебель не сломалась под его телом. С другой стороны, вид стульев, как и столов, был в разы лучше, чем у комнаты – будто их только что сделали из свежих брёвен с лесопилки. Сам первый этаж трактира выглядел неплохо. Чистый деревянный пол, ни единого намёка на паутину в углах комнаты, перила лестницы идеально обработаны. Агрону не в первый раз пришла в голову мысль, что хозяин трактира мог нарочно поселить ненавистных лайдеров в самую худшую комнату. Когда он пару дней назад озвучил эту мысль Дурону, тот выразил согласие, при этом едва не переломив деревянную ложку, которую он держал в руке.

В скором времени, им принесли еду. Это была единственная приятная сторона трактира – готовили тут очень хорошо, особенно если вспомнить, что последние несколько месяцев повстанцы питались, чем попадётся. Агрон поначалу опасался, что хозяин скажет поварам подсыпать что-нибудь в миску с супом – в лучшем случае, побольше соли. Однако же, еда всегда была на удивление вкусной.

Вспомнив о том, как лайдеры жили после последнего поражения, Агрон немного поёжился. Нехватка еды, смерть соратников, постоянный страх того, что их нагонит один из стедмарских отрядов – всё это пронеслось в его голове за одно мгновение. Моментально вернулось волнение и боязнь. Вместе с тем появилось и облегчение, что всё это осталось позади. У него остался лишь один соратник, который сейчас уплетал за обе щеки жареное конское мясо, и единственной целью на данный момент являлось сохранность последнего дорогого человека на всей земле.

– По-моему, конина подгорела, – проговорил Дурон, проглотив очередной кусок завтрака.

– М-м? – вопросительно промычал в ответ Агрон.

– Подгорела конина, говорю, – повторил Дурон, удивлённо посмотрев на собеседника. – Всё в порядке?

– Да, всё хорошо, – отмахнулся Агрон.

– А по тебе не скажешь.

Дурон налил воды из кувшина себе в кружку и мигом осушил, не спуская глаз с брата. Ему явно не нравилось задумчивое поведение Агрона. Тот, в свою очередь, не придал значения взгляду собеседника и продолжил молча поедать завтрак. Мрачные мысли одолевали его на протяжении всех четырёх дней, что они жили в трактире. Вновь вспомнилось недавнее убийство беглых наёмников. Агрон тогда взял на себя лишь одного, но и этого ему с лихвой хватило для того, чтобы перед глазами пронеслись почти все стедмарцы, которые погибли от его руки. Это не пришлось лайдеру по душе – возникало ощущение, что война не желала его отпускать. Агрон в который раз с завистью смотрел на брата, который ни капли не страдал от жутких воспоминаний.

– Так что, сегодня отправляемся в столицу? – подал голос Дурон, вырвав собеседника из мрачных мыслей.

– Угу, – кивнул Агрон, осушив свою кружку с водой.

– Или сегодня ещё здесь заночуем? – Дурон изо всех сил не позволял разговору затухнуть – ему не давало покоя похоронное настроение брата.

– Нет, не стоит, – ответил Агрон. – Мы же уже обсуждали это – последние деньги в этом трактире оставим, если проведём здесь ещё один день. Да и эмблемы сорок отдать надо. Сегодня точно выезжаем.