– Видимо, я отстал от последних новостей. А что стало с Асартом?
– Он умер. Асарт и так доживал свои последние дни, но пару месяцев назад ему стало совсем плохо, поэтому пока на его должность король назначил его ученика.
Эта новость произвела впечатление на Эрленда. Асарт долгое время был королевским алхимиком – многие его называли одним из лучших. Эрленд был согласен с этим мнением. За всё время своего знакомства с Асартом у него не было сомнений в знаниях королевского алхимика. Именно он повлиял на Эрленда так, что его стали интересовать и другие науки помимо алхимии. Асарт хорошо знал историю почти каждого народа Лоринара, много читал про магию и древние артефакты. Его советы королям Кемендума были поистине бесценны. Сам Асарт работал на своём веку у двух королей.
И вот его не стало. Эрленд постарался вспомнить, в каком возрасте был Асарт, когда они виделись в последний раз. Целитель знал, что королевскому алхимику уже тогда было хорошо за сто лет.
– Оповести всех об общем сборе, – сказал Лемдал одному из гвардейцев.
– Слушаюсь, – последовал ответ.
– Я могу идти? – поинтересовался Эрленд.
– Да. Спасибо за помощь.
– Конечно, всегда рад. Ты расскажешь об этом королю?
– Как только сам с этим разберусь. У короля и так полно дел.
– Это каких, например? – скептически вскинул брови Эрленд. Одной из важнейших обязанностей короля была забота о своём народе, а четыре трупа были серьёзным преступлением.
– Ещё не пришёл голубь от союза алхимиков насчёт назначения нового королевского алхимика, – спокойно ответил Лемдал, не обращая внимания на скептицизм Эрленда. – Кроме того, поступило важное письмо от Цезона Невия11.
– Император Стедмара? – вновь удивился Эрленд.
– Он самый.
Алхимик не стал спрашивать подробнее – Лемдал и так сказал достаточно. Эрленд попрощался с комгвардом и вышел из башни. Стоило зайти к командующему, как на голову сразу же свалилось больше новостей, чем за последние несколько месяцев.
Пока Эрленд помогал комгварду, народ уже успел проснуться. За лавками рынка начали появляться торговцы, торопливо отряхивая продукты от снега и представляя свой товар, из кузницы слышался громкий лязг молотка и шипящий звук остужающейся стали. Неугомонная детвора без устали бегала по улицам с какими-то мелкими поручениями или просто догоняли друг друга, бросаясь снежками. Когда-то Эрленд и сам мечтал о детях, но смерть его любимой поставила крест на этой мечте. Он не мог представить рядом с собой кого-то другого, кроме Лилли.
Придя домой, Эрленд плотно пообедал остатками лукового супа и запил горячим рунэльским чаем. Скорее всего, ужинать сегодня он будет поздно, поэтому далее можно будет рассчитывать только на «Беличий раствор». Кроме того, следовало взять с собой в дорогу какую-нибудь еду. Эрленд спустился к себе в погреб, взял оттуда ещё вчера приготовленную отварную говядину, несколько морковок для лошади и вернулся в комнату. Взяв бутылку медовухи, целитель перелил напиток в бурдюк и положил в сумку к говядине.
– Куда-то уходишь? – раздался голос из дальней комнаты.
Эрленд обернулся и увидел Аннетию, спускающуюся с лестницы, ведущей на чердак. Девушка была вся в пыли и слегка растрёпанная. Спустившись с лестницы, Аннетия отряхнула одежду от грязи, после чего несколько раз чихнула.
– Будь здорова, – усмехнулся Эрленд. – Да, надо за парочкой трав съездить. А ты что на чердаке делала?
– Угадай, – усталым голосом ответила Аннетия, закончив, наконец, отряхиваться. – На чердаке твоём прибиралась. Ты там когда был в последний раз?
– Э-э-э, – протянул алхимик, задумавшись. – Месяца два-три назад, наверное.
– Не знаю, имеет ли смысл спрашивать насчёт уборки, – хмыкнула девушка, присев на стул и налив себе кружку воды.
– Хех, – только и ответил Эрленд. – Думаю, ты уже сама знаешь ответ.
Аннетия слабо улыбнулась и почти залпом выпила налитую воду. Эрленд, тем временем, подошёл к своему рабочему месту, взял обезболивающую настойку и поставил на полку к остальным эликсирам. Остывшее снадобье уже можно было смело использовать, если возникнет нужда. После этого целитель вновь вернулся к столу, открыл поддон и достал оттуда небольшой нож, которым он срезал растения. Убедившись, что он его отмыл после последнего похода за ингредиентами, Эрленд положил нож в карман.
– Может, лучше я схожу? – предложила Аннетия, вставая со стула. – Тебе же уже не двадцать лет, всё-таки.
– Я ещё не старик, Нетти, – улыбнулся в ответ алхимик. – Могу и сам побродить по лесу. Да и Ласка пока тебе не очень доверяет.
– Ты поедешь на Ласке? – обеспокоенно произнесла девушка. – Так ты не в окрестностях Айнэста будешь травы искать?
– Чего ты так напугалась-то? – сказал Эрленд беззаботным голосом, пытаясь этим её успокоить. – Ну, да, возможно я не только по округе покатаюсь. Не бойся, я не очень долго – к вечеру уж всяко вернусь. Мне в любом случае надо развеяться, а то я последние недели две только и делал, что варил настойки.
Аннетия хотела сказать что-то ещё, но быстро передумала. Судя по всему, она поняла, что Эрленд не откажется от своих замыслов, потому и решила не приставать. Мысленно поблагодарив её за это, алхимик развернулся и хотел было выйти из дома, как ему на глаза попался его арбалет, висящий на стене. Эрленд уже и не помнил, как это оружие попало к нему в руки – в памяти отпечаталось лишь то, что это было порядка десяти-пятнадцати лет назад. За это время целитель даже научился неплохо стрелять, однако он никогда не брал арбалет с собой, потому что он не помог бы в случае опасности.
Но совсем без оружия целитель никогда не выходил за припасами, поэтому он взял в руки длинный кинжал в ножнах и прицепил его к своему поясу с правой стороны. Проверив свою сумку, Эрленд попрощался с Аннетией и вышел из дома по направлению к воротам. Покинув Айнэст, он подошёл к конюшням и попросил привести Ласку. Лошадь получила свою кличку за то, что она очень любила, когда её гладили по холке или голове. Когда-то она принадлежала Лилли, очередная память о дорогом человеке. Она купила Ласку незадолго до своей смерти – тогда она ещё была жеребёнком, ей и года не исполнилось. Лилли всегда мечтала о лошади, но не дожила до того момента, когда смогла бы прокатиться на Ласке. Вопреки своей кличке, лошадь давала себя гладить далеко не каждому человеку – Аннетия до сих пор не могла найти с ней общий язык, из-за чего Ласка так и норовила её куснуть или лягнуть.
В нос целителю ударил резкий запах конского навоза, который возвестил о возвращении конюха. Эрленд поблагодарил его, протянул несколько медяков и взял свою пегую лошадь под уздцы. Путь предстоял неблизкий, а если не повезёт, то придётся идти до самого Многолюдного леса.
Эрленд сунул ногу в стремя, взобрался на спину Ласки и легко ударил по бокам лошади. Ласка побежала по дороге медленной рысью, оставляя неглубокие следы на тонком слое снега. Целитель продолжал направлять лошадь по заснеженной мощёной дороге, пока ему не встретилась широкая тропа. Спустя примерно десять или пятнадцать минут неторопливой езды тропа упёрлась в край Двуцветного луга.
Особенностью этого луга было то, что в зависимости от положения солнца он казался разноцветным. В солнечные дни луг был ярко-зелёным, а ближе к закату казался полностью жёлтым. Именно на Двуцветном лугу имелась одна полезная трава, которая на территории Кемендума больше нигде не росла. К сожалению, сейчас этот луг был почти полностью засыпан последним снегом, поэтому ни золота, ни зелёного цвета видно не было.
Эрленд слез с Ласки и медленно побрёл по лугу. Целитель не раз отмечал, что здесь очень много мелкой живности, вроде насекомых. Изредка встречались и мышки, но кузнечики и сверчки прыгали на кожаные носки сапог гораздо чаще. Однако в это время года ни одно насекомое ещё не отошло от зимовки, поэтому единственное, что слышалось под ногами алхимика – хруст снега.
