В Клайпеде дом тетки располагался на окраине города, где рядом с домами были поля и посадки. Когда, после приезда, я первый раз вышел к воротам дома, мимо меня прошла большая группа литовских ребят. Один из них опять показал мне кулак и крикнул:
– Русский, в рожу хочешь?
Я был в ужасе, и после этого не решался переступать за пределы теткиного двора.
С другой стороны дома было футбольное поле с настоящими воротами, обтянутыми сеткой. Литовские ребята каждый день играли там в футбол – а я стоял за невысоким забором и издалека наблюдал за ними. Наконец они крикнули мне:
– Эй, русский, иди сюда!
Я с опаской подошел к ним. Они поставили мяч на угол поля и попросили меня подать угловой. Разбежавшись, я ударил ногой по мячу. Вообще я плохо играл в футбол – удары по мячу у меня всегда получались слабыми, и мяч улетал недалеко. И в тот момент я был уверен, что после моего удара мяч не долетит до штрафной. Но произошло чудо – мяч не только долетел до штрафной, но еще и угодил в девятку ворот. Литовцы в восторге завопили:
– Русский! Ты играешь в команде мастеров?
Мне ничего не оставалось, как ответить на этот вопрос утвердительно. С этого момента я стал для них авторитетом, и мы подружились. Потом мы часто играли в футбол.
Однажды, мы отдыхали, лежа на траве. Один из парней сказал, обращаясь ко мне:
– Мы учим русский язык со второго класса. Вы тоже учите литовский со второго класса?
Я ответил, что литовский мы вообще не учим. Ребята были огорчены. Я несколько успокоил их тем, что попросил научить меня говорить по-литовски. Они с радостью взялись за это дело. В результате я выучил несколько литовских фраз.
Во время второй поездки в Литву мы уже жили в центре Клайпеды. С моих сломанных рук недавно сняли гипс, и играть в футбол мне было нельзя. Один раз за обедом мне налили немного марочного вина. Я выпил и серьезно захмелел. Меня потянуло на подвиги. Выйдя на улицу, я пошел к скверу, расположенному недалеко от дома. Там на скамейке сидели шикарные литовские девушки. В трезвом состоянии я бы никогда не решился подойти и заговорить с такими красавицами. Но в тот момент я был пьян, и во мне проснулось такое красноречие, которого я ранее у себя никогда не замечал.
Я сел рядом с этими девушками и стал в различных комбинациях громко повторять те немногие литовские фразы, которые на тот момент знал. Девушки были поражены моей смелостью и способностью так громко и долго говорить. Они не прогоняли меня – более того, они даже начали проявлять ко мне некоторую симпатию. А я все болтал и болтал, не имея понятия, что делать дальше с этими прекрасными созданиями.
Мои громкие и длинные речи привлекли внимание других, людей, гулявших по скверу. Среди них были местные литовские ребята, многие из которых отличались довольно крупным и крепким телосложением. Несколько раз они проходили мимо нашей скамейки, бросая на меня все более и более злобные взгляды.
Я вовремя почувствовал опасность. Извинившись перед девушками, я встал и пошел в сторону своего дома. Как раз в этот момент те разгневанные литовские парни, пополнив свои ряды еще и другими подонками, спешили к скверу с явным намерением поколотить меня. Я ускорил шаг и довольно быстро оказался у подъезда своего дома. Почувствовав себя в безопасности, я обернулся и увидел – эти идиоты махали мне деревянными дубинами и что-то яростно кричали.
На День рыбака в Клайпеде проводилось карнавальное шествие. На тротуарах центральной улицы города толпились огромные массы людей, а по проезжей части двигалась длинная вереница машин. На этих машинах развертывались различные аттракционы и представления.
Кузов одной из машин был густо обтянут колючей проволокой, а над кабиной водителя возвышался плакат с надписью: «Пьяницы, хулиганы и дебоширы». За колючей проволокой, вокруг стола, сидела группа людей. Лица этих людей были изрядно побиты. Говорили они на чистом русском языке, что выдавало их национальность. На подножке кабины стоял милиционер и громко предупреждал публику о том, что люди за колючей проволокой являются настоящими преступниками.
На столе у этих преступников стояли бутылки с водкой. Эти ребята разливали водку по стаканам и с громкими криками опорожняли их. В качестве закуски была копченая колбаса. Кто-то из публики крикнул с литовским акцентом:
– А водка у вас не настоящая!
Один из людей за решеткой тут же налил полный стакан водки и через колючую проволоку протянул его в толпу. Люди из этой толпы подтвердили, что водка настоящая.
Праздник продолжался и после того как, карнавальное шествие закончилось. Люди небольшими группами ходили по центру города взад и вперед и, как казалось, чего-то искали. Я проследил за одной группой молодых и привлекательных девушек. Они подошли к группе молодых парней, и одна из девушек обратилась к ним с вопросом:
– Можно с вами познакомиться?
Парень, стоявший ближе всех к девушкам, с пренебрежением ответил:
– С нами не надо знакомиться.
Расстроенные девушки повернулись и ушли. А я потом долго пытался понять, почему же эти парни отвергли таких милых девушек. Но так и не понял.
На следующий день на Балтийском море вблизи побережья Клайпеды проводились соревнования на байдарках среди школьников. В этих соревнованиях принимал участие сын нашего соседа. В тот день я проснулся рано, так как был разбужен громким разговор на улице. Я прислушался. Сосед давал напутствия своему сыну перед соревнованиями. Говорил он по-литовски. Но через каждые две-три фразы на литовском звучала фраза на русском: «Победит сильнейший!» Я с удовлетворением отметил, что литовцам нравятся наши крылатые выражения.
Один раз все мы, гостившие тогда в Клайпеде, пошли загорать на море и по ошибке попали на дикий женский пляж, где все женщины были без купальников. Вскоре нас оттуда выгнали, сославшись на то, что мужчинам там находиться нельзя. Очень долго мы обходили этот пляж лесной дорогой. Бросалось в глаза то, что вдоль этой дороги в кустах и на деревьях сидели мужчины с биноклями и рассматривали обнаженных женщин.
Мы расположились недалеко от того места, где заканчивался женский пляж – там стояла специальная табличка. Купаться в море было невозможно – вода очень холодная. Поэтому мы просто лежали на песке и загорали. Изредка я бросал в сторону женского пляжа любопытные взгляды. Вскоре, вплотную к тому пляжу, подошел один мужчина в берете. Он разделся до гола, тем не менее оставив на голове берет. Потом он украдкой, прячась за складками местности, проник на запретную территорию. Там он, скрываясь за кустами, стал с близкого расстояния рассматривать лежавших на песке женщин. Вскоре он был обнаружен женщинами, и они здорово поколотили его деревянными палками.
В Борисоглебск я вернулся с массой впечатлений, и с удовольствием делился ими со всеми сверстниками.
В школе одно время я играл в духовом оркестре на кларнете. Водолаз играл на баритоне. У Ореха не было музыкальных способностей, поэтому он играл на тарелках. Из-за проблем с финансированием оркестр был распущен. Водолазу участие в оркестре потом пригодилось. После призыва в армию он сразу попал в военный оркестр, где, конечно, служить было намного легче, чем в боевых частях. В армии я не решился заявить о том, что я играю на кларнете. Поэтому все два года службы я находился в боевых частях, чем и горжусь.
Нашему учителю рисования почему-то нравилось, как я рисую. В школе били ребята, рисовавшие намного лучше меня – их рисунки вызывали мое восхищение. Тем не менее, с подачи этого учителя мне пришлось два года подряд на День защиты детей участвовать в городском конкурсе «Дети рисуют на асфальте».
Я очень серьезно подошел к своему участию в первом конкурсе. Я долго думал, что нарисовать и, в конце концов, решил, что в День защиты детей надо рисовать то, как люди защищают детей. У меня родилась идея нарисовать картину, на которой наш солдат в Берлине во время войны спасает немецкую девочку. Конечно, это была безумно трудная задача. Я собирался изобразить на асфальте руины Берлина, убитую немецкую женщину, рядом с ней ее плачущую дочь и нашего солдата, протягивающего руку, чтобы спасти ее. Сначала я все это изобразил на большом листе бумаги, тщательно прорисовав детали лиц, складки одежды и т.д. Получилось вроде бы неплохо.
