Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Трусь плавником и жабрами шепчу,

Что очень зябко в темноте немой.

x x x

На каждом углу по мужчине,

И женщина в каждом дворе.

И чтоб не увязнуть в пучине,

Мой друг, я стремлюсь к детворе.

У девочки косы тугие,

И скоро пора ей домой.

Сейчас она нас и покинет,

Вот чмокнула, машет рукой...

Но мы не умрем от досады,

И типа уже всё равно,

Когда молодая наяда

Тает в дымке ночной.

x x x

Оставь, Катулл, забудь свои притязания,

Твоему горю уже ничего не поможет.

Нам не исправить ни жизнь, ни Лесбию,

Осталась только печаль тихая.

Смотри, вокруг встает из пепла Отечество,

Лишь визжат, жалобно воя, враги как свободы,

Так демократии, тупость дряхлая.

Но не вернуть никогда Лесбию.

Смотри, вступает в жизнь девичество новое,

Так юны, так хороши, так прекрасны они, что

Забыл бы всё, что они не видели.

Но нет меж ними, увы, Лесбии.

x x x

Не кровь, но в жилах липовая слякоть,

На небо налипает тягучая грязюка,

Грязюка родная, я счастлив.

Что делать, когда такое большое сердце

Притягивает, отталкивая, пылинку?

А она молчанием черным зашита,

Она сказала: "Мне больше не надо жить".

Большое сердце, Исаакий,

Неву толкает - капуцинки-души,

Как по артериям, струятся по проспектам

И возвращаются к стареющему сердцу;

Нам надо камнем стать, нас тянет к камню,

Как лейкоциты тянет к антрациту,

Сейчас, когда на улице чума,

И ледяную кровь с асфальта соскребают,

И чайки улетают, улетают...

Толкает твердь, толкает воду,

Кровотеченье чудное томится

И возвращается, чтоб влагу остудить,

Чтоб позабыть свою природу.

Но, застывая, погоди,

Ведь эта кровь лилась недаром.

И вот мы слышим первые удары

Осколка Исаакия в груди.

Счастливая жизнь

Прекрасное время продолжается.

Н. М. Карамзин

x x x

Сойдет ли лед на Неве, прилетят ли чайки,

Душа захлопает крыльями, клюв раскроет,

Издаст буддийское "вья-кха" той самой птицы,

Которая прилетит когда-то.

Сойдет ли лед на Неве, прилетят ли чайки,

Но пробужденный от смерти город знает,

Что всё равно: прилетят, закричит, сойдет ли,

Увидим ли мы и доживем ли.

Оно прошло уже, жуткое время года,

Когда в горл_е замерзал портвешок Анапа,

Дорогой севера медлил святой Никола

И веял немирликийский холод.

x x x

Вот, наступило прекрасное счастье.

Прилетели птицы, хорошо идет пиво.

Небеса повторяют свое равнодушие.

Тихий ветер.

Словно дитя, изучаю я ноты

Неприличной песенки печали, весенней

Идиотской печали. Повсюду спокойствие,

Чайки, солнце.

Это поток, уходящий в пространство,

Отразил небесную лазурь: пролетели

Птицы, крылышками шелестя, и молчание

Замолчало.

Псалом 1

God bless the U.S.A.

W. H. Auden

1. Господь, благослови оплот свободы

На том краю земли. Мне всё равно,

Но вечерами, когда я выхожу

С Кодрянкой на Фонтанку, я шепчу:

Средь беспредельной пустоты

Благослови оплот, благослови...

2. "Ты откроешь бутыль и пойдешь на Васильевский остров,

Дабы, сидя на крыше, грустя, но глотая напиток,

Потерять свою память и последние мысли,

Только так Я услышу твои псалмы и молитвы.

Я люблю всех людей, но ты Мне внушаешь усталость,

Потеряй остатки души, посмотри на природу,

Выпей, выпей чуть-чуть, выпей самую малость.

Тихий ветер шевелит власы, ты похож на пророка,

Только жаль, что бутыль исчерпалась до срока.

И бутылка пустая твоя не падает с крыши,

Ветер тихо поет и крышу колышет.

Он и правда летун - свое имя на небе пишет,

Вот и кончилась жизнь, и ты дышишь спокойней и тише.

Подними Мне веки, сейчас Я тебя увижу,

Отвори уста, сейчас Я тебя услышу".

3. "Обломайся! Ты больше не вымолвишь слова,

Будешь город навеки немой, покуда

Продолжается время и ниоткуда

Полосатая волн шелестит прекрасная мова.

И ты скажешь: мне больше никто не нужен,

Прости Господи Богородица и святые,

Отсчитали время мое часы золотые,

Ничего окромя прошлогодней не помню стужи.

Я теперь только шум этих улиц, фигня, погудка,

Рыжих листьев озноб, печаль вокзала,

Эхо слов, что тоска сказала,

Исчезающее как будто.

Неприметный, как "бля" в "рублями",

Потерявшийся в городе ангел,

Обретающий снадобье в склянке

Улетающий коноплянник.

Бог с тобою, Пергам и Смирна,

Спи спокойно, Багдад и Киев,

Нынче ангелы все никакие,

Всё отстой, и цена нам гривна.

Речка, город, облако, клевер,

Всем спасибо, хоть нету проку,

До свиданья, Запад, скажи Востоку,

И пусть Юг тебе будет пухом, Север".

4. "Ты закуришь сейчас, из кармана достав, сигарету,

Чтоб последние ангелы нас сберегли от потопа,

Потому как лабают Колтрейна твои серафимы,

Навсегда улетая, что дикие гуси,

И покойный Шаляпин завел свое умираю.

Видно, время пришло за новой бутылкой,

Чтоб распить ее, спуститься медленно с неба..."

5. "Ни укромного места, ни в гости к подруге,

Всюду толпы густые, на лицах у них выраженье,

Я достану сейчас из кармана левиафана,

И твой город, как сам ты, уже не уйдет от расплаты.

Впрочем, скоро всем нам выйдут последние сроки,

В пиджаке сто рублей, а возле храма футбола

Наркоманы, нацисты, поклонники рок-н-ролла,

Извращенцы, маньяки; проповедь здесь неуместна.

Мы пойдем, Я и ты, по Большому проспекту,

Ты уже про бутылку забыл, ничего нам не надо..."

6. "Будь душой, как последний сикарий в Масаде,

Ибо ты не вернешься к Неве, и твой Исаакий,

В волнах ветра покоясь, остался нынче без друга,

И один навсегда - в равнодушии теплого лета,

В безразличной печали влажного неба,

Пидарас, мудоеб, твою мать, муддило,

Что ты гонишь, гяур, разя округ диэтилом?"

7. ...Алазани, мартини, агдами, салютто

Всё равно, лишь бы в глотку текло, проходили минуты...

8. "В общем это, хватит с тобою трепаться,

Алкоголик и бомж, вот и вся твоя цаца,

Так что нафик пошел, позабудь всё на свете,

Получай равнодушие теплого лета",

2
{"b":"75829","o":1}