– Не поняла! – подняла брови Катя. – Почему две?

Рисовалось недоумение на девчачьих лицах.

– Дорогие мои гостьи, я не пью, – в манере дворянина ответил я.

– Даже ради знакомства?

– Извините, нечего не могу поделать. За знакомство, съем яблоко. – И улыбаясь, продолжил, – Давайте вам налью?

Повисло ощущение непонимания. Девчонки поглядывали на меня, словно я какой-то странный.

– Только немного, – одновременно решились подруги.

– Вы мне пьяные не нужны, еще буянить начнете.

Горькая вода, булькая, текла мерной струйкой, наполняя рюмки.

Мерзко видеть девушку в руках с рюмкой. А зачем тогда им предлагал?

Вечер незаметно летел. Разговоры били ключом, затрагивая разные сферы жизни. Много интересного болтала симпатичная соседка. Маленькая девчушка с твердым характером обладала весьма сильным обаянием. В разгар застолья я совсем перестал обращать внимание на Машу, нагло сверля глазами раскрасневшуюся Катю.

Чаще всего в такие моменты, традиционно обсуждают тему отношений. Машка резко вспыхнула, словно пронзенная болью. Ей не везло в личной жизни с Тимофеем, как она говорила. И не упуская возможность пожаловаться, Маша поведала о своих несчастьях, заводясь с каждым словом от возмущения и накопившихся обид, пока совсем не перешла на крик.

Машка винила во всем Тиму, который не мужик, который не обращает на нее внимания и давно уже променял на компьютер и пиво, тряпка и алкаш в придачу. Но она даже не догадывается, что через два года, этот алкаш станет отцом ее ребенка.

Сбивчивый рассказ явно вывел Машу из себя, она теряла контроль. Раздражение и не довольство захлестывало до самой глубины души. Глаза увлажнились, лицо побагровело, еще мгновение и истерики не миновать.

Мы умилялись, слушая страдальческую Машкину песню. Мне нравилось знать, что я не на ее месте. Я фактически веселился чужому горю, переглядываясь с соседкой. Я обожал давать дурацкие советы с серьезным видом, надсмехаясь над ущербной подругой. Я не отрываясь, изучал кассиршу, как картину в музее. Больше и больше погружаясь в грезы.

– Да, – протянула Машка, – мужиков нет! – Как из пушки, пальнула она, закончив эмоциональную тираду. Отчаянно склонила голову, и словно взывая к поддержке, исподлобья глядела на меня.

Я, как демон, втягивал страдания и печаль бедной Машки, наслаждаясь, как вампир кровью, как вороны клюющие жертву, лакомятся плотью. Возвышаясь над раненной подругой, я видел тень усмешки на лице соседки.

– Я вот понимаю – мужик! Взял свою бабу одел, обул, без лишних слов, – поддерживала Катя. – Мой муж тоже днями сидел в компьютере, а я пахала, как лошадь. Он бухает, а я работаю без выходных. Думаешь не обидно?

– Почему он не работал? – спросил я.

– Сначала все было хорошо, он работал. Мы даже занимались небольшим бизнесом, но его легкомысленность сыграла злую шутку. И в один прекрасный момент, из-за этого пришлось продать машину. Короче, с работой у него не ладилось, и я решила взять все в свои руки. Кстати, как раз родился Макс, тогда муж сидел с ребенком, пока я зарабатывала.

– Хм.…По-моему должно быть наоборот. Тебе не кажется?

Рассказ имел затуманенный оттенок. Словно все происходило в дыму, с комментариями человека, который якобы там бывал.

– Что остается если он не в состоянии позаботиться о семье? А у меня лучше получается пробиваться.

Катя говорила так, словно мужчина это она.

Некоторое время я сидел в недоумении, пытался сложить картину. Что-то здесь было не так. Не раз я видел этого парня – ее мужа. Алкаша и наркомана сразу видно, а этот нормальный, опрятный. Машка тоже, сидит, жалуется, что мужики виноваты, а сама даже причесаться не может по-человечески.

– Позже, он стал чаще выпивать, – продолжала Катя. – Из-за этого резко испортились отношения. Много раз искала его по ночам. Когда находила пьяного, притягивала домой. Это было ужасно.

– Не понятно, почему он пил? Сначала ведь все хорошо было. Почему пристрастился? – пытался я докопаться до сути.

– В том и дело, что он был идеальным мужем – делал сюрпризы, во всем помогал. Когда родился Максим, как лучший отец, он заботился о нас. Стирал пеленки, укачивал малого, чтобы я больше отдыхала. Моему восторгу не было предела, что рядом такой замечательный человек. Но что-то пошло не так, и он выдохся, стал абсолютной противоположностью. Я думаю, сыграло влияние матери и плохие гены – она же пьяница.

В этой истории, что-то упущено.

Ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-то винил себя и говорил: «Это я виновата, что муж пьет, он ревнивый, а я люблю задом покрутить».

Машка внимательно слушала. За время рассказа ее лицо смягчилось, щечки порозовели, даже тень улыбки появилась на губах. Думаю, теперь она радовалась, что ее положение не самое плохое.

– Все произошло внезапно, резко. Хороший муж превратился в чудовище. Как будто, кто-то чужой принял облик Сережи.

– Должна ж быть причина? – не унимался я, и подумал, как такой милый ботаник может быть чудовищем.

– Ну, я не знаю! Я работала, Максим остался у него на руках, с тех пор началась невыносимая жизнь. Я думала он, наоборот, обрадуется сыну, поначалу так и было. Но потом бесконечные сцены ревности, постоянные пьянки с друзьями, придирки и скандалы доводили меня до истерики. Позже обнаружила пропажу золота, которое мы с ним зарабатывали в Чехии. Я была настолько поражена, когда узнала, что все золото оказалось в ломбарде. – Она досадно вздохнула. – Сколько труда и времени положено. Как трудно нам давалась эта роскошь.

Было видно, что Катя по-настоящему задета. Но не понятно, от поведения мужа или от пропажи золота.

– Может ты давала повод на мерзкое поведение? – как следователь, я пытался выяснить причины. Или мне просто надоело, что винят постоянно одних мужиков.

– Вечные подозрения в измене. А я работала, как проклятая.

Струнки нервов натягивались, каждая фраза звучала волнительно, и звенела, как удар молота о наковальню. Я поверил ей. Чувство обиды заблестело в ее глазах.

– Он пил словно одержимый. Куда пропал тот человек, за которого я выходила?! – Её губы сжались, а дуги бровей опустились вниз, на лбу сформировались три морщинки. – Ему хватило совести.…Хотя какая там совесть, – Катя, будто рассуждая сама с собой, – Пенсионная карточка моей бабушки, загадочным образом оказалась пустой. Представляете, – она взмахнула руками, – до чего он дошел. Это был предел – грань, переступив которую, я не смогла простить. Естественно, он отрицал, что взял деньги, но потом признался. Как такое вообще можно вытерпеть, когда родной человек ворует у тебя под носом. То была последняя капля. Я не могла больше закрывать глаза, смиряться. Сорок тысяч на золоте я простила, но воровство у бабушки, которая его обстирывала и кормила, простить не в силах.

В застывшем, опущенном взгляде читалась непосильная борьба. Она согнулась, словно острая боль разила ее маленькое сердце. От этого вида даже мне стало не по себе. Я представлял до мелочей, все, что она сказала. И не мог понять его мотива. Жить с такой красавицей и тратить время на друзей?

– Почему ты не разойдешься с ним? – осторожно спросил я. Вопросительный взгляд Маши сменился ожиданием.

– Он не живет с нами. Я думаю разводиться. – Тяжесть в ее голосе прошла, сменившись облегчением.

Смешанные чувства жалости и обиды за несправедливость побуждали приласкать и утешить. Хотелось ее защитить, и обнять нежные плечики. Я чувствовал, как возбужденное сердце гремит, словно барабан в пустой пещере. Мне казалось, я понимал ее, как ни кто другой и готов был сделать все, лишь бы стереть грусть с лица кассирши.

Теперь моя очередь рассказывать плаксивую историю, таких накопилось много, только желания не было выглядеть жалким и раненным.

Девочки выпили и добрые позитивные улыбки вернулись. Время близилось к полуночи.

– Да девчата, любовные дела не простые – это великий труд. – Я настраивался поучительно говорить, мысленно подбирая слова. – Мне кажется отношения – как сад. Всем известно, что за ним требуется уход. Если не поливать, не вырывать сорняки и не подрезать ветки, буквально через месяц он зарастет бурьяном. Через год, там будет трудно пройти. Через несколько лет, многие ветки засохнут, поэтому деревья будут давать слабый урожай.