Однажды в начале осени они повезли на ярмарку целый воз глиняной посуды, купленную Иваном по дешёвке у местного гончара. Дорогой у брички сломалось колесо, пока его чинили, время прошло и прибыли они на место торга уже затемно. Отец распряг лошадей, стреножил их и отпустил пастись. Потом взял кнут за ремень так, что кнутовище волочилось по земле, и обошел воз кругом. После чего, взяв Анания, направился ночевать в одну из палаток, поставленных раньше приехавшими односельчанами.

– Тато! А наши крынки не разворуют? – спросил Ананий.

– Ничего, сынок… – ответил, позёвывая, Иван.

Когда они подошли к палаткам, мужики сидевшие у костерка встретили их радостным гомоном. Добрая горилка развязала языки. Один из мужиков прицепился к Ивану: – Покажи чёрта, Иванэ! Ты же с ним знаешься…

Иван лениво отнекивался. Потом неожиданно сказал: – Ты чёрта хотел увидеть? Ну, гляди – вот он перед тобой! С этими словами он ткнул пальцев в одиноко стоящий на обочине подсолнух, склонивший свою голову под тяжестью наливавшегося зерна. Это высказывание было встречено дружным хохотом всех присутствующих, кроме того мужика. Он видел что-то, чего не видели другие, поэтому, заметно побледнев, часто-часто закрестился, потом вскочил и бросился наутёк. Когда его догнали, то вести назад пришлось чуть ли не силой. Он испуганно вглядывался в подсолнух, потешая этим бражников. Однако посиделки на этом почти сразу закончились.

С первыми лучами солнца Иван разбудил сына и они поспешили на рынок. К удивлению Анания, прямо около их воза растерянно топтался какой-то мужичок, держа в руках глиняный кувшин. Завидев Ивана, человек взмолился: – Дядько! Отпусти!

– А шо с тобою? – прикинулся непонимающим Иван.

– Отпусти, Христа ради! – мужик чуть не плача встал на колени. Проклятый кувшин словно прилип к его рукам.

– Та иди соби, – усмехнулся Иван. Мужик опрометью бросился бежать, выронив кувшин. Ананию страшно хотелось расспросить отца о всех этих странностях, да боязно было. Иван, словно прочтя его мысли, сказал сыну: – Ничего я тебе сейчас не скажу. Мал ещё. После поговорим.

Почти год прошёл после этого случая. И вот накануне Ивана Купала Комарь-старший ночью разбудил Анания, шепнув ему: – Вставай, одевайся и выходи во двор. Настало время, когда я должен научить тебя кое-чему. Полная луна заливала всё вокруг холодным светом. Природа словно застыла в дремотном оцепенении. Даже цикады умокли. Ананию стало не по себе, и он прижался к отцу, а тот увлёк его к старой бане, притулившейся в углу двора. Там он зажёг две свечи, установил их на лавку и усадил между ними сына. Сам встал рядом, сказав: – Что бы ни случилось, не бойся. Молчи и с места не двигайся.

Прошло несколько томительных минут. Неожиданно дверь в баню со скрипом отворилась. На пороге стояла огромная чёрная собака. Глаза и пасть её горели фосфорическим блеском. Ананий вскрикнул в испуге и соскочил с лавки, теряя сознание. Когда очнулся, никакой собаки и в помине не было. Отец был страшно зол.

– Ты всё испортил, паныч! – бурчал он, наградив сына подзатыльником. Больше никогда отец с сыном, словно по молчаливому уговору, этой темы не касались.

Вошедшая в состав России в 1793 году после второго раздела Польши Каменец-Подольская губерния по количеству земли, приходящейся на одну крестьянскую душу, была на одном из последних мест в империи. Огромные плодородные пространства исстари принадлежали польским панам, перешедшим в российское подданство. Украинцам только и оставалось, как на них батрачить.

Мало что изменилось и после отмены крепостного права. Формально свободные крестьяне земли не имели. Бедность коренного населения была ужасающей. Поэтому в конце девятнадцатого века появилась у народа устойчивая идея переселения на Восток – на Урал и в Сибирь. Говорили, что за Каменным поясом каждая семья получает земли столько, сколько может обработать. Новосёлам предоставляются ссуды и налоговые льготы, а лес для постройки домов – и вообще даром. Уезжали целыми селеньями.

К этому времени Ананий окончил четыре класса церковно-приходской школы. Священник отец Фёдор считал его одним из лучших своих учеников.

– Ему бы дальше учиться, – пытался убедить Ивана священник. Но тот уже загорелся идеей переселения, перевернувшей дотоле привычную жизнь. Вскоре он отправился в далёкий путь в переселенческом обозе, взяв с собой обоих сыновей. Ананию шёл тогда тринадцатый год. Не одну тысячу вёрст протряслись они в обозе до Омска. Затем семейство Комаря двинулось вверх по Иртышу на пароходе. В Семипалатинске Иван рассчитывал встретить земляков, что было опереться на кого в первое время.

Но судьба распорядилась по-иному. Ещё на пароходе Иван тяжело заболел. На семипалатинский причал он сошёл, еле передвигая ноги, и через несколько дней умер в больнице от крупозного воспаления лёгких. Антибиотиков тогда ещё не знали. На дворе стоял 1892 год. Перед смертью Иван обнял плачущих мальчишек, сказав Ананию:

– Тяжёлая участь тебя ждёт. Но я уже ничем помочь не могу. Ухожу… За Андреяна не бойся, он ещё тебя переживёт.

В переселенческой комиссии с должным вниманием отнеслись к осиротевшим малышам. Андреяна за казённый счёт устроили в техническое училище. Показав неплохие способности к математике, он потом всю жизнь проработал счетоводом – и при царе, и при большевиках.

Имея начальное образование, Ананий решил идти работать. Нужно же было как-то жить им с братом. Его взял рассыльным в свою фирму купец первой гильдии Прокопий Фёдорович Плещеев. Непривычная для русского слуха фамилия Комарь трансформировалась в Комаренко, да так и осталась навсегда.

Старательный Ананий пришёлся по душе Плещееву, и уже к восемнадцати годам он назначил его приказчиком. Ананий мотался по делам фирмы по всей губернии, на практике постигая непростые законы коммерции.

В 1902 году старший приказчик Плещеева Гавриил Васильевич Кузьмин отписал своей матери Марии Ивановне в Тюмень: «Есть тут у нас хохлёнок один, очень смышлёный парень. Лучшего жениха для Вареньки не сыскать. Отправляй её сюда в Семипалатный.»

Варенька была младшенькой, седьмым по счёту ребёнком в семье Кузьминых, всеобщей любимицей. Её отец – участник русско-турецкой войны, полковой лазутчик, георгиевский кавалер Василий Кузьмин, по возвращению с войны прожил недолго, так и не дождавшись появления Вареньки на свет. А она родилась в конце декабря 1879года.

Впоследствии, как дочь героя войны, была принята на бесплатной основе в педучилище, окончив которое, преподавала в тюменской церковно-приходской школе.

Семипалатинск удивил северянку Вареньку своей экзотикой. Она с некоторой опаской взирала на верблюдов, увиденных ею на базаре. А помидоры боялась сначала пробовать, считая их чем-то ядовитым.

Вскоре Варенька была представлена своему нареченному. Молодые люди сразу понравились друг другу. Обручение, да потом и свадебка совсем сблизили их. Прокопий Фёдорович Плещеев на свадьбе вручил своему питомцу пухлый конверт с деньгами, пошутив: – это Варе на булавки. А потом сказал: – Пора тебе, Ананий выходить в самостоятельное плавание.

По традиции жизнь молодой семьи началась свадебным путешествием. Ананий повёз жену на Украину, познакомив с матерью. Побывали молодожёны и в Польше. Когда они прогуливались в одном из тамошних парков, Варенька заметила, что Ананий прямо-таки притягивает к себе взгляды ветреных полячек своей мужской красотой и статью. Улыбаясь, они что-то громко говорили друг другу, указывая на него пальцами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.