День победы 9-го мая мне запомнился из-за массовой, (человек 50), драки взрослых возле столовой. Почему дрались, я не знаю. Наверное, от радости! Утро было слякотным ‑ ночью прошел дождь, но к началу драки выглянуло солнце. Было много пьяных!
Отец в июле 45-го был переброшен на Восток, воевать с японцами. (На фото – он справа). С продуктами становилось все труднее, карточки отоваривались плохо, сидели, в основном, на хлебе. Думаю, что это было главной причиной, почему меня мама взяла за руку и привезла в приемную комиссию Электромеханического техникума имени Л. Б. Красина, что на Большой Грузинской улице в Москве. Учащимся техникумов была положена карточка на 600г. хлеба, а не как иждивенцу‑ 400.
Вспомнил, что когда я учился в 6-ом классе, это был 44-й год, отец приезжал с фронта после госпиталя на пару недель. Он меня тогда здорово понатаскал по алгебре, а физика у меня шла отлично и в 7-ом – не зря я увлекался радио. Тогда я уже собрал супергетеродинный приемник и на коротких волнах слушал радиостанцию «Голос Америки»‑ тогда ее еще не глушили (На фото слева – настройка
«супергетеродина»). И еще один эпизод в 7-м классе…… Урок зоологии. Ее преподавала директорша – Зинаида Ивановна. На одном из уроков она сказала, что человек произошел от обезьяны. Из простого любопытства, я спросил, продолжается ли в наше время этот процесс и, если нет, то почему? Вопрос очень смутил ее, и она меня высмеяла перед всем классом. (Тогда я не понял, за что пострадал ‑ в четверти она мне вывела четверку, хотя в табеле больше было пятерок). Чтобы не задавал глупых вопросов!
Приемные экзамены в техникум я сдал с тройкой по русскому, но меня почему-то приняли, и с 1-го сентября 1945-годя я стал учащимся техникума.
1.5 Учеба в Электромеханическом техникуме имени Л. Б. Красина,
назначение в НИИ-627
Конечно, для меня это был прорыв к увлекшей меня с раннего детства технике.
Заявление я подавал на радиоотделение, но меня определили на электромеханическое – электрические машины, трансформаторы, коммутационные аппараты. Может быть, из-за тройки по русскому на вступительных, а может быть потому, что в анкете я указал, что мама у меня еврейка ‑ не знаю.
Первый курс. Все ребята в группе были москвичи, нормально упитанные, хорошо одетые, хорошо подготовленные в московских школах. А я был худ, одет плохо и ростом меньше всех. Да и подготовка была хуже ‑ сказались голодные годы. Первый курс я окончил с тройками. Физически тяжело было на месячных сборах по военной подготовке летом 46-го, сразу после экзаменов. Они происходили в районе станции Челюскинская Ярославской ж/д. Строевая с настоящей тяжелейшей винтовкой, марш-броски с полной выкладкой! Утром ‑ физзарядка, турник. Но кормили хорошо, а это для меня было самым главным. К концу сборов я почувствовал себя веселее, сильнее. А впереди еще было два летних месяца каникул. К началу учебы на втором курсе я здорово подрос, и еще более окреп, приучив себя по утрам делать физзарядку с постепенным увеличением нагрузки. И в дополнение ко всему, я попросился принять меня в кружок духовых инструментов при клубе Очаковского кирпичного завода.
Весной 46-го вернулся отец и начал с обустройства комнаты. Сделал фанерные перегородки и образовались две комнаты, прихожая и кухня. И у меня появился уголок, где я паял свои радиоприемники. Мое поступление в кружок духовой музыки он одобрил.
Мне дали в личное пользование трубу ‑ корнет-а-пистон и простенький мундштук. Показали, как извлекается каждая нота, дали альбом нотной грамоты и альбом с гаммами. Руководитель кружка, он же дирижер оркестра, сказал, чтобы через месяц я освоил помеченные им упражнения и смог сыграть на репетиции в составе оркестра самый простой танец «Краковяк».
Было лето, тепло, и я засел в сарае, чтобы никому не мешать осваивать трубу.
В общем, через несколько месяцев, на репетициях, уже в составе оркестра, я играл первую партию трубы вполне прилично. А к весне 47-го меня выпустили в составе оркестра на сцену клуба. И с той поры, каждый понедельник, как тогда было принято, по вечерам я исполнял партию первой трубы на танцах в клубе завода с большим удовольствием и к радости руководителя оркестра и знакомых девчонок. (На этих танцах я влюбился второй раз. Звали ее Валя Саякина – дочь одного из рабочих завода. Блондинка с огромными глазами.) За каждое выступление мне и всем оркестрантам немного приплачивали. Я получал почти столько же, сколько дирижер. Сам он играл на баритоне классно! А звали его Петр Михайлович Безногов. Он тоже, как и отец, воевал. Жил он в одном из бараков. ……Мы его очень уважали и слушались беспрекословно. Его светлый образ и сейчас стоит в моей памяти. За пять лет игры в оркестре он вывел меня на уровень солиста оркестра. Я здорово обогнал старичков в технике владения инструментом. Кроме танцев, мы играли гимн на торжественных собраниях, легкую музыку в перерывах. Обслуживали похороны. Однажды, довелось играть даже в Колонном зале Дома Советов на каком-то важном собрании строителей. После выступления нас здорово накормили в ресторане (В оркестре я играл до октября 50-го года, ‑ до призыва служить в Военно-Морской Флот).
В начале 47-го мама родила нам брата Виктора. Ей было 42 года.
Второй курс техникума.
Учиться стало полегче. Вспоминается один неприятный эпизод. По комсомольской линии, куда меня приняли еще в 7-ом классе, мне объявили выговор за неявку на собрание, которое назначено было на выходной день. Было начало ноября, и отец попросил меня помочь убрать с огорода капусту на этот день. Конечно, для меня важнее была капуста, чем собрание. Почему-то бюро комсомола мой довод посчитал неуважительным. В наказание мне дали задание подготовиться и провести занятия с группой по истории комсомола, что я и сделал, искупив вину перед «родным» комсомолом ‑ верным помощником партии.
Но учеба продолжалась успешно. Особенно стало интересно, когда пошли интегралы, дифференциалы, теоретическая механика, технология металлов, сопромат, теоретическая электротехника, электроизмерения. Все мне было страшно интересно! Очень хорошую подготовку нам дали в механических мастерских техникума – научили свободно владеть слесарным инструментом, вытачивать простейшие детали на токарном станке, читали теорию резания металла. (До сих пор помню, что оптимальный угол заточки ножа – 4 градуса).
Второй курс я заканчивал в условиях наступающего голода! Как мы выжили ‑ не помню точно. Скорее всего, помогла Роза (Фото1945г). Она в 46-ом вышла замуж. Ее муж, Федя Булычев демобилизовался из армии лейтенантом в 46-ом. Всю войну его часть в составе резервной армии простояла в Монголии. С детства у него был природный талант художника. Он состоял членом художественного объединения Москвы.
Он хорошо стал зарабатывать на массовом изготовлении на ватмане больших (нулевой формат!) портретов вождей и членов ЦК ‑ на демонстрациях их носили на шестах. Он их клепал при помощи трафаретов ‑ штук 10 на каждый портрет. И получалось у него здорово и быстро! В 47-ом у них родилась дочка Юля, а в марте 50-го – сын Валерочка (На фото 51г). Тогда они обзавелись мебелью, приоделись. Да и сама Роза круто пошла вверх ‑ в дополнение к секретарским обязанностям, заведовала бухгалтерией завкома завода.
Третий курс техникума. Пошли спецпредметы, лабораторные работы с реальной техникой. Стало еще интереснее.
В ноябре, в возрасте 9 месяцев умирает Витя из-за нехватки пищи ‑ мама все это время кормила его только грудью. Молочных кухонь тогда не было. А молоко у нее пропало. Он умер на моих руках.
