— Ал, пожалуйста, — взмолился Скорпиус. — А я в это время весь Мэнор перерою на предмет того, как бы отменить этот договор. Тебе же это тоже нужно. И да, я же не прошу тебя говорить, какой я прекрасный. Просто… Ей нельзя быть рядом ни со мной, ни с МакМилланом. Поговори с ней о ее безопасности.

Они замолчали, каждый думая о своем.

— Честно говоря, если бы я узнал, что у нее с МакМилланом ничего не было чуть раньше точки невозврата, я бы не стал, — тихо сказал Скорпиус. — Одно дело просто переспать с ней. Я ведь думал, что она этим хочет в том числе и отомстить когтевранцу…

— Мы с тобой столько раз обсуждали, что Роуз не такая, — встал на сторону кузины Альбус. — И она бы не стала мстить МакМиллану таким способом, несмотря на то, как он поступил с ней. Да, может, эта ситуация выставила тебя в хорошем свете на его фоне, подтолкнув к этому шагу, но если, как ты говоришь, это было осознанно, то ответ очевиден.

— Я раньше особо не задумывался, насколько для девушек важен первый раз, — сказал Скорпиус.

— Я у Кьяры тоже первый, — ответил Альбус. — И прекрасно понимаю, что рано или поздно мы не сможем быть вместе, пока действуют ваши дурацкие законы. Но вся разница в том, что я не скрываю свои чувства и ценю ее. И вдвоем мы сможем сделать намного больше для того, чтобы быть вместе. Как и вы. Думаешь, всезнайка Роуз, которая ради тебя готова на все, не кинулась бы помогать нам, чтобы обойти все это?

— Да как ты не понимаешь, — вновь начал злиться Скорпиус. — Это не моя прихоть. Я бы с удовольствием сейчас сидел не с тобой и болтал о несправедливости жизни, а был там, наверху, позволяя ее губам целовать меня. Но я не хочу потом всю жизнь винить себя в ее смерти.

Они вновь замолчали.

— Я самая последняя тварь, да? — спросил Малфой.

— То, что ты переспал с ней — нет, — уверенно ответил Альбус. — Что бы ты не говорил сам себе, именно ее ты не просто хотел. И все твои терзания и мысли о ее безопасности доказывают, как много она для тебя значит. А то, что сделал после… Ты не тварь, а просто трус.

— Как отец, — грустно усмехнулся Скорпиус. — Все в лучших традициях Малфоевской чистой крови.

— А что с Фоули? — вдруг спросил Альбус.

Скорпиус застонал. Он вновь забыл о том, что у них с Уизли не любовный треугольник, а настоящий многоугольник.

Все было предельно просто. Начать жизнь сейчас с чистого листа. Забыть Уизли, ведь он сделал то, что хотел давно. И принять помолвку с Фоули, которая была не так уж плоха. Но не плоха, это не идеальна. И Скорпиус сейчас осознал, куда чуть не вошел добровольно.

Секс с Уизли ему был очень нужен. Он расставил все на свои места. Ему нужна Роуз, да и только.

— Не знаю, — пожал плечами Скорпиус.

Скорпиус стоял в душе и думал о Уизли. Он был дома уже второй день. Хотя едва ли это место было для него домом. Безумное угнетение и апатия. И лишь мысли о Розе, об их ночи позволяли ему не сойти с ума от этих стен, но оковывали его в еще более невыносимые. Стены, за пределы которых хотели вырваться душа и сердце.

Скорпиус вышел из душа и посмотрел на едва заметный след от засоса на шее. Он гадал каждую минуту, как она, что с ней. Хотел плюнуть на все, отправиться к Алу, надеясь, что она у Поттеров, и упасть перед ней на колени, прося прощение за все, что он ей сделал за эти годы. Если было так плохо ему, то он даже не мог представить, насколько плохо ей.

Скорп почти не спал. Знал, что и в каких красках ему будет сниться. Поэтому ночами, пока дед и отец спали, искал всевозможную информацию в их библиотеке об амулете двадцати восьми и расторжении чистокровных договоров. И если с амулетом были успехи, то со вторым и более важным было все очень не радужно. Но он не опускал руки. Ведь теперь от этого зависела не только его судьба, а еще и две другие. И это самая меньшая плата, которую он может сделать Альбусу за то, что исправляет его косяки и вправляет ему периодически мозги.

Что касается амулетов, то Скорпиус нашел информацию о том, что эта вещь дает не только родовую защиту, но и позволяет семьям общаться между собой. И Скорп нашел заклинание, которое способно показать, с чьими другими значками был данный в контакте за последнее время. И, чтобы окончательно подтвердить свою теорию о том, что за всем этим стоит дед, ему нужно было лишь убедиться в том, что МакМиллан имеет с ним связь. И тогда сдать их обоих с потрохами Гарри Поттеру и в Азкабан.

Дед сам выдал себя. Со Скорпиусом он перекинулся лишь парой слов в день его приезда, намекнув на то, что если он еще раз поставит под угрозу репутацию их семьи, то ему не поздоровится. Скорп был уверен, что дед имел в виду Джессику. Значит, это он ее убил. Было странно только то, что Скорпиус за это не получил Круциатусом сразу. И боялся, что дед придумал более извращенный план мести. И надеялся, что ему не придется, как отцу, убивать грязнокровок.

— Скорпиус, — окликнул его отец, когда тот как можно тише проходил мимо его спальни.

— Да? — как можно невиннее спросил Скорп.

— У нас сегодня состоится прием, — объявил Драко, поправляя свою парадную мантию. — Оденься к приходу гостей.

— И кто же это? — изобразил интерес Скорпиус.

— Вечером узнаешь, — ответил Драко, выходя из комнаты.

Скорпиус уже было хотел уйти, как его взгляд упал на портрет матери. Скорп плотнее закрыл дверь и встал напротив. В горле образовался ком.

— Мама, — прошептал Малфой, проводя пальцами по раме. — Я хотел… Извиниться перед тобой. И сказать спасибо.

И тут глаза матери открылись. Скорпиус вздрогнул. Он знал, что портрет всегда был обездвижен. Глаза матери были пустые. Но она ими пошевелила.

— Извиниться за то, что избегал всех этих разборок и не защищал тебя, — поджал губы Скорпиус, едва сдерживая слезы. — И за то, как я сейчас веду себя в школе. Знаю, ты бы не одобрила. И сказала бы тоже самое, что Альбус. Ты всегда боролась. А я вот слабый.

Скорпиус всматривался в портрет. Взгляд матери становился все более ясным. Скорпиус думал, что сошел с ума и все это ему мерещится.

— Благодаря тебе я смог полюбить, по-настоящему, — продолжал монолог Малфой. — И мне плевать на происхождение этой девушки. И я хочу бороться за нее. Хочу жить той жизью, которую ты мне всегда стремилась дать. Эта девушка так похожа на тебя. Такая же добрая и светлая. Когда она обнимала меня, я чувствовал… Она готова ради меня на все. А я вот…

Тут раздался хлопок и в комнате появился их домой эльф.

— Мистер Малфой, — пропищал он. — Ваш отец приказал…

— Да, иду, — сказал Малфой, кинув взгляд на портрет.

Глаза матери снова были закрыты.

Скорпиус бросил взгляд на себя в зеркало. Весь его вид буквально кричал о его чистокровности. А ему хотелось пойти в душ и все смыть с себя, вновь оставшись в голове наедине с Уизли.

Малфой нацепил на себя и амулет, решив, что если сегодня сборище чистокровных, то он легко опробует, действует ли заклинание.

Он шел по коридору к лестнице, чтобы спуститься в гостиную. Как вдруг услышал голоса отца и деда в кабинете.

— Отец, он просто подросток, — говорил Драко. — Я уверен, что это вышло случайно, и он ничего такого не планировал. Он даже не знает об этом ничего. Плюс ко всему я с ним разговаривал, он не хочет идти против чистокровных традиций. И ты прекрасно это знаешь. Он выполнил твой указ и сблизился с Гердой. А то, что он просто пару вечеров поразвлекался с этой когтевранкой, то это просто нас позлить…

— Поразвлекался он, а разгребать все это пришлось мне, — перебил его Люциус. — Я могу допустить, что все это было нелепое стечение обстоятельств. Но я больше не допущу такого… С полукровкой… Додумался, злить. Это все вы с Асторией его разбаловали. В твою голову никогда не приходило со всякой грязью связываться. И я не собираюсь это терпеть. Сегодня же выбью эту дурь из него. Пусть повзрослеет наконец и живет для семьи, а не себе в наслаждение.

Все подтверждалось. За ним слежка в Хогвартсе. Скорпиус был уверен, что это кто-то из когтевранцев. Другие его просто не видели. И был уверен, что это МакМиллан. Он докажет это, посмотрит на его амулет. Дед убил Джессику, а МакМиллан помог ей выйти из замка.