— Роза не такая, — в который раз повторил Альбус. — Уверен, что одна из причин, почему она не хотела общаться со мной, это мой образ жизни. На каникулах не уставала подкалывать меня на этот счет. Она не станет целоваться без чувств.

— Тогда все еще хуже, чем я представлял, — Скорпиус вновь сделал глоток. — Значит, она любит этого сраного когтевранца. Раз целуется с ним. Как со мной… В темных коридорах. А значит, может и спать с ним.

Альбус ничего не ответил, а Скорпиус воспринял это как подтверждение своих слов. На деле эта недотрога Уизли была очень горячей штучкой. Стоило только пройти этот барьер. И раз МакМиллан добрался до поцелуев, то и… Скорп не хотел об этом думать.

В этой самой башне он столько раз был близок к тому, чтобы стать ее первым. У него было много девственниц. Если бы в Хогвартсе давали награду за то, скольких ты лишил девственности девушек, то наказанные ученики уже давно натирали бы кубок Скорпиуса в зале Славы под чутким присмотром Филча. Но на всех них ему было плевать. Он думал в основном о себе.

Скорпиус с ужасом осознал, что хотел бы стать ее первым парнем. Однако этому уже не суждено случиться. Он бы устроил ей незабываемый первый раз. Она бы запомнила его на всю жизнь.

— Что это? — спросил Альбус, беря книгу из его тумбочки. — «Темная родовая магия: амулеты». Откуда это у тебя?

— Из Особой секции стащил, — вновь выпил Скорпиус, бездумно смотря перед собой. — Хочу выяснить, на что способно это дерьмо, что носят МакМилланы.

— И как успехи? — поинтересовался Альбус, осматривая амулет двадцати восьми.

— Никак, — тяжело вздохнул Скорпиус. — Этого мало. Нужна наша библиотека в Мэноре. Не знаю. Честно говоря, я хотел не возвращаться в поместье. Либо в школе остаться, либо к тебе. А теперь не знаю.

— Кстати, мой отец и Гермиона совершали обыск в твоем доме, — вспомнил Альбус новости от Джеймса, которые он подслушал от папы.

— И? — оживился Малфой, чувствуя, как сознание трезвеет.

— Ничего, конечно, — покачал головой Ал. — И я не удивлен. Подвал то пустой ваш был. А отец и его то увидеть не мог бы. Столько защитных на нем стоит.

— Неужели, действительно, нет никакого выхода, — не мог поверить Скорпиус. — Он все продумал… И убийства кончились.

— А это что?

Альбус открыл страницу книги, где лежало письмо в качестве закладки.

— Ничего, — Малфой выхватил письмо, кинув во внутренний карман мантии.

В это время прозвенел колокол, оповещающий об отбое.

— Лучше иди, — сказал Скорпиус, допивая остатки огневиски, снова пьянея. — Сегодня, вроде, эта противная пуффендуйка с шестого курса дежурит. Эта и баллы снять может.

Как только за Альбусом закрылась дверь, Скорпиус плюхнулся на диван перед камином. Ему снова было невыносимо плохо. И алкоголь совсем не помог. А лишь сделал хуже.

Плевать. Плевать на деда, отца, Фоули, принципы, МакМиллана. Сегодня он сделает то, что давно хочет.

Скорпиус поднялся по лестнице и вошел в спальню к Уизли. Алкоголь лишь раззадоривал его. Сегодня он возьмет свое. А после забудет раз и навсегда. Как всех остальных своих девок. Не вспомнит даже ее имени. И запаха…

Запах. Хоть это и была ее комната, карамельного запаха не чувствовалось. Скорпиус только сейчас заметил, что открыто окно. А возле него висела ее куртка. Малфой подумал, что одежда точно содержит ее запах.

Он подошел и засунул руки в карманы, а голову опустил в капюшон. Запах пьянил больше чем огневиски. И тут его руки нащупали что-то небольшое и прямоугольное. Скорпиус достал. Это была фотография. Его фотография. Где он бежал к маме, а она его целовала, крепко прижимая к себе.

У него подкосились ноги, и он сел на ее кровать. Снова и снова он наблюдал за счастливым мальчишкой с фотографии. Скорпиус не выдержал и достал письмо из внутреннего кармана.

Мое Солнышко,

Надеюсь, что у тебя все хорошо. Как твоя первая неделя учебы? Мне очень жаль, что ты так мало провел времени дома летом. Хотя я прекрасно понимаю причины твоего решения и не осуждаю. Просто я по тебе очень скучаю и очень люблю тебя. Твой отец сказал, что он на Рождество вынужден уехать с Люциусом по работе. Поэтому мы поедем к моей сестре Дафне. Если ты, конечно, не предпочтешь компанию Поттеров. Я все пойму. Альбус замечательный друг.

Удачи на отборочных испытаниях! Собери самую сильную команду.

Люблю тебя,

Мама

Письму был год.

Скорпиус не смог сдержать слез. Без предупреждения они полились из его глаз. И обжигали кожу. Тело начинало трясти.

— Малфой, — из двери раздался пораженный голос Уизли.

Скорпиус вскочил с дивана и направил на нее палочку. Быстрыми шагами он подошел к ней и подставил к подбородку палочку.

— Откуда у тебя это, — его трясло от злости. — Отвечай!

— Малфой, ты пьяный, — ее дыхание стало прерывистым.

— Живо говори, откуда, — заорал на нее Скорпиус, ударив кулаком стену в нескольких сантиметрах от ее лица.

— Это принесла сова, когда ты был в Больничном крыле, — трясущимся голосом сказала Роза. — Конверт был без подписи, я подумала, что это мне. Открыла… Чтобы не потерялось, я убрала к себе. А потом вся эта ситуация с Розье, я забыла…

— Зато потрахаться со своим кренделем ты не забыла, — вновь кричал Малфой. — Уизли, либо ты сама забудешь этот вечер, либо я буду пытать тебя так, что тебе самой захочется применить заклинание забвения на себя, чтобы забыть это.

Скорпиус вышел из ее спальни, громко хлопнув дверью.

— Все-таки решил спать с Уизли? — усмехнулся Эйвери, когда они втроем шли на травологию. — Или у вас все серьезней? Тайный роман?

— Ты тоже вчера пил что ль? — спросил Скорпиус, голова которого раскалывалась. — Какой нахрен роман?

— А зачем она тебе любовные записочки пишет? — усмехнулся он. — Ал, хватит его прикрывать. Я видел, как она тебе перед завтраком отдала какую-то записку и попросила передать Скорпу. Что там?

— Я не читаю чужих писем, — сказал Альбус. — Да и ты не услышал первую часть диалога. Это что-то по их обязанностям старост и записка от МакГонагалл.

— Скорп, значит, ты любишь постарше, — засмеялся Эйвери.

Скорпиус плохо помнил вчерашний вечер. Все его запасы антипохмельного зелья кончились, поэтому сегодня болела голова, что он не пошел на завтрак, а воспоминания о вчерашнем дне были смутными.

— Да иди ты, — ответил Скорпиус.

Он посмотрел на Ала, а тот лишь пожал плечами. Скорпиус привычно стоял напротив Уизли. Но она разговаривала с Роксаной и ни разу не взглянула в его сторону.

— Сегодня мы начинаем новую тему, — сказал Невилл, входя в теплицу после звонка. — И нам нужны мешки с землей. Мистер Малфой, сходите, пожалуйста, во вторую теплицу и принесите пять штук. Можете и мистера Поттера с собой захватить для помощи.

Как только они вышли из восьмой теплицы и отошли от нее на безопасное расстояние, Альбус протянул свернутый пополам пергамент Скорпиусу. Малфой быстро развернул его.

Извини, я правда забыла об этой фотографии и не думала с ней делать ничего, кроме как передать тебе. А ты… Не смей больше приближаться ко мне.

— Что там? — спросил Альбус.

Скорпиус тут же вспомнил весь вчерашний вечер. Фраза «не приближайся ко мне» прогоняла похмелье лучше всяких зелий. И Малфой все рассказал другу.

— Что она со мной делает? — застонал Скорпиус.

— Скорп, ты был пьяный и на эмоциях, — успокаивал друга Альбус. — Да, это вновь не оправдывает твоей агрессии в ее сторону. Но воспоминания о матери… Это твое и очень личное. И там никому не место. И Роуз, тем более если пообещала, сохранит это.

Вечером было теоретическое занятие по дуэльному мастерству. Но Скорпиус не слушал преподавателя. А смотрел на нее, как всегда, очень удачно сев прямо напротив.

Уизли сидела между МакМилланом и Роксаной, постоянно натягивая на запястья школьный свитер, словно ей было холодно. МакМиллан, казалось, тоже это отметил и хотел приобнять ее, но она не далась, чуть отодвинувшись от него.