Он был слишком далеко и высоко. За тучами. Трибуны не было видно. Он вновь устремился на поле.
— И МакМиллан снова отбивает квоффл, не давая Эйвери забить очередной гол, — сначала послышались комментарии, а потом и показалось поле. — Не удивительно, что все бладжеры от команды противника сегодня в капитана Когтевранцев.
Скорпиус не сдерживал свою ярость. Он прекрасно знал своих загонщиков. Они бы уже давно попали в МакМиллана, будь он их целью.
И вдруг снова снитч. Около нее. Малфой вновь выжимал полную скорость из своей метлы. Сейчас все закончится. И вот, он прямо напротив нее. Она вскочила. И…
Больно. Темно. Невесомость…
Дышать. Нечем дышать. Несмотря на завывающий ветер и барабанящий по трибунам дождь он слышал, как хрустнули его ребра от удара с бладжером.
Вновь удар. Он перестал чувствовать невесомость. Ребра ныли еще больше, потому что его подхватили за руки.
И он отключился от этой реальности.
— Скорп, — голову вновь начали наполнять голоса. — Скорп, ты нас слышишь?
Малфой нехотя открыл глаза. Над ним возвышались два его загонщика.
И Уизли. Испуганное лицо Уизли, которая прижимала ладошку ко рту и сидела рядом с ним на коленях.
Скорпиус попытался вдохнуть, но дикая боль в груди не дала это сделать. Он закашлялся и во рту тут же образовался сгусток крови.
— Не двигайся, — сказала Роза, касаясь его груди. — Делай очень маленькие вдохи.
Он старался сфокусировать взгляд на ее глазах. В которых читался неимоверный ужас. Все его тело продрогло от ледяного дождя и ветра. Но на груди, рядом с сердцем, где лежала ее рука, было очень тепло.
Ему снова перестало хватать воздуха. То ли от сломанных ребер, то ли от ее близости. Он вновь сделал глубокий вдох, тут же пожалев об этом. Казалось, что все внутренности раздроблены. Он повернул голову в другую сторону от Уизли и сплюнул эту ненавистную алую чистую кровь.
В этот момент на трибуну подоспели преподаватели. Скорпиус понял, что игру остановили.
— Мистер Малфой, не шевелитесь, — сказала МакГонагалл. — Мы сейчас Вас доставим в Больничное крыло. Мадам Помфри о Вас позаботится. Но только я вынуждена…
Она провела над ним палочкой. Скорпиус чувствовал, как глаза закрываются. И последнее, что он увидел, слезы на глазах Уизли. И вновь темнота и тишина.
========== 36. Посетители Больничного крыла ==========
Скорпиус Малфой
Скорпиус открыл глаза. Больничное крыло. Тело болит. Голова болит. Дышать все еще трудно. Он чувствовал, как ноют ребра. Грудь была вся в бинтах.
Он осмотрел палату. Вокруг него стояла вся команда.
— Мистер Розье, разгоните, пожалуйста, ту толпу за дверьми, — послышался голос мадам Помфри. — Все хорошо с вашим капитаном и старостой школы. Так и передайте. И не стоит ходить сюда всем факультетом. Ему нужен покой. Мистер Малфой, выпейте это.
Она поднесла к его рту чашку с вонючей жидкостью. Костерост. Наверное, хуже этого вкуса нет ничего.
— Прекрасно, — сказала целительница, когда Малфой, морщась, проглотил лекарство. — Вам нужен покой. И не двигайтесь. Если что-то будет нужно, зовите меня. А у вас, дорогие спортсмены, пятнадцать минут.
Она удалилась в свой кабинет.
— Что… — начал Малфой, но чувствовал, как каждая буква отдается невыносимой болью в груди.
— Скорп, прости, это я виноват, — сказал Гойл, чуть поглядывая на Розье. — У нас из-за этого ливня и ветра ничего не получалось. Мы, как и планировали, пытались попасть в МакМиллана. Но его загонщики тоже не дураки. Разгадали наш замысел. И отбивали все бладжеры. Я психанул и со всей силы его пустил. Этот урод увернулся, а за кольцами как раз пролетал ты и…
— Хорошо, что они тебя поймали, — поджал губы Эйвери. — Иначе… Очень больно?
Скорпиус кивнул. Это был не первый раз, когда он после матча оказывался в Больничном крыле. Но такой удар от бладжера был впервые. До этого ему максимум ломали руку. Ночь в Больничном крыле и как новая. А вот сколько нужно сращивать ребра он не представлял.
— Мы проиграли? — хриплым голосом спросил Скорп.
— Нет, — покачал головой Розье, улыбаясь. — Мы выиграли.
Скорпиус непонимающе на него уставился. Он прекрасно помнил, что не дотянулся до снитча. Да, оставалось пара секунд. Но он не успел…
— Дело в том, что в это же время второй бладжер угодил в ловца когтевранцев, — сказал Розье. — И он тоже упал с метлы. Но там все обошлось. Его мадам Помфри уже отпустила. И поскольку ловцов не осталось… МакГонагалл приняла решение остановить матч. И поскольку мы вели в счете и ты был ближе к цели, нам засчитали победу.
Скорпиус был поражен таким исходом. Он не знал, что в таких случаях надо делать. Да и не был уверен, что такие случаи вообще существовали. В профессиональных командах обязательно были запасные ловцы, которые выходили на поле. И, скорее, правильным было бы переиграть матч. Но это им было даже на руку. Итого два матча в этом году у них уже в кармане.
— Сегодня в гостиной празднуем, — сказал Розье. — Алкоголя куча. Если хочешь, могу принести тебе сюда.
— Нет, спасибо, — поморщился Скорпиус.
Хотя напиться ему хотелось давно. Забыть про эту жизнь напрочь. Но знал, что не поможет.
— Я же сказала, пятнадцать минут, — снова показалась мадам Помфри. — Все, навестите вашего капитана завтра.
Целительница всех разогнала, и в больничном отсеке повисла тишина.
Скорпиус лежал и смотрел на потолок. И как ни странно, он не жалел, что здесь. Наоборот. С ужасом думал, что бы было, если бы здесь лежала она. Бладжер летел прямо ей в голову. Зная ее паршивую реакцию, Уизли вряд ли бы успела увернуться. А зная ее хрупкость, этот удар точно стал бы для нее последним.
Но тут же его настигло раздражение. Пока он тут лежит и страдает от физической и душевной боли, она успокаивает своего урода. Наверняка жалуется ей, что Слизерин выиграл нечестно.
Проклятая полукровка. Из-за нее у него одни беды.
Скорпиус закрыл глаза. И тут же воображение нарисовало ее глаза. Испуганные, но все равно такие красивые. Как ее прикосновение сняло боль. Пусть ненадолго. Она испугалась за него. Волновалась.
Хотя он был в бреду от болевого шока. Может, ему все это причудилось? Она на него весь месяц и не смотрела больше, как делала это раньше.
Скорпиус уснул. И во сне была она. Нежно целовала его губы. Что-то шептала на ухо. Он чувствовал на ее щеках слезы. По руке пробежали мурашки и тепло от ее прикосновения.
— Скорпиус, — сказала она.
— Скорпиус, — произнес более грубый голос. — Как ты?
Скорп открыл глаза и увидел рядом с собой сидящую Фоули. Если бы он мог, он бы накричал на нее и вышвырнул из Больничного крыла. Как она посмела прервать его сон?
— Прекрасно, — зло ответил Скорпиус, отводя от ее прозрачных глаз взгляд.
— Я так за тебя испугалась, — она лишь крепче сжала его руку. — Из-за дождя было ничего не видно… И я… Когда остановили игру, я почувствовала, что это что-то с тобой случилось. И я подумала… Может, ты бросишь квиддич?
— Что? — Малфой дернулся, отчего все тело свело судорогой, и он даже закричал от боли.
— Прости, — она резко встала и отскочила от него. — Я просто хочу, чтобы ты не испытывал такой боли. Мало ли еще травм может быть. Я волнуюсь за тебя…
Малфой посмотрел на нее уничтожающим взглядом. Как она смеет ему указывать. Да еще и говорить про квиддич. Герда все быстро поняла, забрав свои слова обратно и переведя тему. Кажется, она сидела рядом с ним около часа. Ее болтовня и восхищение им только раздражали. И Скорпиус был безумно рад, когда мадам Помфри ее выгнала, и даже с удовольствием выпил очередную порцию Костероста.
Время близилось к вечеру. Мадам Помфри принесла ему ужин.
Однако аппетита не было. Он не мог объяснить почему, но он ждал ее. Хотя после всего, что он ей сделал, она не должна была приходить. Но душа этого хотела. И когда в коридоре послышались шаги, Скорпиус резко повернулся к двери.
