Дом Орехова и правда походил на мини-замок, настолько роскошно и вычурно смотрелся.

“И как только мне его убирать?! – подумала с ужасом. – Сколько же там помещений?! Сколько окон?!”

– Мам! Какой дом огромный! Много там зивет людей? – Сын пробежал чуть вперед, забыв про усталость. – Скорее, скорее, ты чего так медленно?

Я кивнула и поспешила за своим рыжим счастьем, мечтая только о том, чтобы Орехов владел этой недвижимостью лишь на четверть, а лучше ее восьмой частью…

Дорога вела через лесные насаждения, в конце которых оказалось, что дом еще больше, чем я сначала представила. Окружала его лужайка с высокой, давно не кошеной травой и редкими статуями в виде полуголых мужчин и женщин.

– Зачем это, мам? – удивленно спросил Максим, подбежавший к одной из них. В руках парнишка, одетый только в набедренную повязку, держал книгу. – Он какой-то знаменитый?

– Наверное, – отмахнулась я.

– Он здесь умер, и ему сделали фигурку?

До меня не сразу дошел смысл сказанного.

– Нет же, это просто… для красоты, – пояснила сыну. – Чтобы было интересней смотреть из окна. Идем, малыш.

Пятнадцать широких ступеней привели нас к крытому крыльцу с вычурными узорами, украшающими перила и боковые арки. Огромная двустворчатая дверь была закрыта, и я решила на минуту остановиться. Прислонившись к стене, закрыла глаза, тихо проговорив:

– Сейчас пойдем, Максимка, знакомиться с дядей. Мама только переведет дыхание, хорошо?

Сжимая в руках пакеты, представила, как снова вижу перед собой Орехова. Красивого, надменного и нетерпимого. Как он нас встретит? Не передумает? Не выгонит в ночь непонятно куда?

– Уф, – сказала громко, отгоняя от себя плохие мысли. – Ну, вперед!

Распахнув глаза, посмотрела на то место, где стоял Макс. Его не было. А дверь в дом оказалась приоткрытой.

Орехов Артем Дмитриевич

У каждого человека свои боги. У меня их три: работа, дом и самый главный – тишина. Именно ее я ценю больше всего, особенно если работаю и тем более если отдыхаю. Особенно дома.

Вышколенная годами прислуга, которая работала в особняке, прекрасно знала правила. Разговаривать со мной можно только по делу, пока я в доме – запрещено даже косить газоны под окнами, а по всем малозначительным вопросам и делам обращаться к моей жене. То бишь бывшей жене.

Отношения с Леной шли под откос уже давно и развалились под гнетом обстоятельств. Да еще и с треском, так что бывшая собрала не только вещи, но и забрала всю прислугу вместе с собой, перетащив их в дом, отсуженный у меня с частью имущества.

Да-да, даже такие, как я, иногда бывают дебилами и не заключают брачных контрактов, когда женятся в восемнадцать на первой красотке курса, а потом внезапно делают состояние. Из грязи в князи, так сказать.

Но вернемся к тишине.

Я читал газету на террасе, когда из глубины дома донеслись посторонние звуки. Шаги, эхом отдававшиеся по помещениям, и голоса:

– Ух ты… как в музее, – пропищал детский голосок, и меня аж передернуло.

– Да-да, малыш. Тут очень красиво, ничего не трогай. И давай побыстрее найдем Артема Дмитриевича. Ты же помнишь, как нужно себя вести?

– Да, мам, – голосок стал замученным. – Быть тихим и улыбаться.

– Умница, – похвалила его моя новая домработница, и шаги стали приближаться.

Черт. Я даже не знал, что с собой поделать. Я еще не видел отпрыска этой самой Кристины, но меня уже все бесило в факте существования ребенка на своей территории.

И да, можно осуждать меня вечно. Я не люблю детей. Вот коротко и без прикрас. У меня их никогда не будет, как говорят врачи, и, наверное, это к лучшему. Мои нервы от этого будут только целее.

Зато Терминатор, кажется, был рад.

Спящий на плетенке пес неожиданно оживился, вскинул голову, навострил уши и уже приготовился тявкать…

– Только попробуй, – прошипел я. – Кастрирую.

Пес угрозой проникся, улегся обратно в лежанку и принялся поскуливать. Жалостливо так. Вот же паскуда шерстяная.

Я же повернул голову в сторону панорамного остекления, откуда из дверей вот-вот должна была вырулить служанка Кристина, не помню, как по батюшке.

И да, она вырулила.

И не только с сыном, но и огромными баулами, будто только что с вокзала и сразу ко мне.

– Доброго вечера, Артем Дмитриевич. Вот, прибыла в расположение вашего дома, готова приступать к обязанностям, – по-военному четко доложила она, чем вызвала у меня огромное удивление.

Хотя чему удивляться-то? Она вполне могла быть из военной семьи или просто иметь такую манеру общения.

– Приступайте, – распорядился я, не утруждаясь на приветствия. Мы ведь только днем уже здоровались. – Комнаты прислуги в другом крыле, выбирайте любую – они сейчас все свободны. Ужин можно подать через два часа, завтрак к восьми, на обед я не приезжаю. В остальное время займитесь уборкой дома. Ну, и самое главное правило…

Кристина стояла, кивая, будто болванчик, я же ощущал себя полным идиотом. Передо мной вроде как девушка, вроде как молодая. Ну ладно, я точно знал ее возраст из паспорта – двадцать семь. С сумками и выглядывающим из-за спины ребенком, а я, как круглый мудак, уже раздаю приказы.

Впрочем, нужно уметь держать дистанцию, чтобы такие, как она, не садились на шею. Она и так уже убедила меня взять ее на работу, беря буквально измором.

И я сам не знаю, почему согласился, потому что по жизни терпеть не могу таких хабалистых натур, как она. Видел я таких еще в университете. Мордашка симпатичная, мозгов ноль, ну сиськи еще красивые, потом нагуляют ребенка и думают, как его растить в одиночку. Вот и хватаются за любую работу, какая подвернется.

Кристина была явно из таких же. Лицо красивое, грудь навскидку третьего размера, бедра округлые и даже талия – зависть любой бабе. Была б она умной бабой, вышла бы за хорошего мужика и жила б себе счастливо. Но я видел то, что видел…

Хоть фигура на месте, зато на лице круги под глазами, а за спиной прицеп лет четырех от роду, явно не от большого ума нагулянный.

И все же… Обещание борща по-украински перевесило.

После недели на суши, роллах и пицце я был согласен даже просто на куриный бульон.

– Ну, все. Идите, – приказал я, вновь загораживаясь от мира свежей прессой.

Повисла пауза.

– Здрасьте, – раздалась картавая речь. – А меня Максим зовут.

Я взглянул поверх газеты на рыжее нечто, соизволившее выползти из-за спины матери и теперь вставшее прямо напротив меня.

Метр в прыжке, волосы в разные стороны взъерошенные, глаза серые, одет аккуратно, на шортиках стрелочки и даже липучки на сандалиях застегнуты идеально, без перекосов влево-вправо.

Я нахмурился и поднял взгляд на Кристину. Кажется, она мне обещала, что ее сынишку я не увижу и не услышу.

– Тени… – проговорил я, напоминая главное правило.

– Да-да, – испуганно округлила глаза она и, переложив одну из сумок в другую руку так, что я даже испугался, что вдруг не выдержит и переломится, подхватила сына за руку и торопливо увела вглубь дома.

Правда, Максим шел медленно, оглядывался на меня и недовольно дул губы. Ну и черт с ним.

Наконец настал долгожданный покой.

На террасе стрекотали кузнечики, пели цикады, солнце клонилось к закату. Даже пес перестал скулить и задремал в своей лежанке, а как итог – захрапел. Да так, будто взрослый мужик с перепоя.

Пришлось пнуть по плетенке, чтобы Терминатор проснулся и, недовольно перевернувшись на другой бок, уснул дальше.

Ровно в назначенное время на террасе появилась Кристина. Одна и даже в переднике. Похоже, нашла его на кухне. Или с собой привезла? Впереди себя она катила столик, на котором дымила – о чудо! – домашняя еда.

– Я приношу извинения, Артем Дмитриевич, за поведение сына. Гарантирую, такого больше не повторится. И, как вы просили, ужин. – Она поставила передо мной две тарелки. – В холодильнике не так много продуктов, чтобы сделать что-то другое. Но я нашла немного картофеля, овощей и мясо. Поэтому вот – рагу, пюре и медальоны.