А на военный аэродром уже садились транспортные самолеты и в штабе у Белоглазова стало тесно. Чинов из военной прокуратуры теснили интенданты из Центрального округа, и всем требовался генерал-майор Свиридов.

Некоторые из прибывших были лично знакомы с генералом, а другие понаслышке – сведения о судьбе некоторых из руководящих сотрудников Министерства распространились быстро. Из кадров привезли кучу папок с личными делами офицеров базы, и теперь с ними работали работники прокуратуры.

Но Свиридов большее внимание уделял интендантам и занимался вопросами расселения персонала базы. Первым делом он поручил составить списки трудоспособного населения и женщин, имеющих детей. А потом поехал осматривать помещения, предназначенные для эвакуированных жителей бывшей базы.

Командуя вновь прибывшими и местными офицерами Свиридов старался как можно меньше ущемлять авторитет генерала Белоглазова.

А вечером, нахваливая стряпню Евгении Павловны, он рассказывал ей о событиях дня. Чаще всего рядом за столом сидел Дементий Кузьмич, и удивлялся тому, насколько действительный ход событий отличался от видимых распоряжений, и какие пружины были скрыты от внешних наблюдателей.

– Слушай, Анатолий Иванович, а ты часом, не в академии иностранных дел обучался? А вот если интриги строить, то как у тебя получится?

– Дема, не приставай к человеку! – обычно останавливала его жена.

А Свиридов частенько развертывал перед Белоглазовым истинную подоплеку событий или многоходовку принимаемых им решений.

– Сейчас две самых главных задачи, – говорил он. – Первая – устроить жизнь женщин и детей. И вторая – каждому отвесить ровно столько, сколько он заслужил. Не больше, но и не меньше …

С ЕВГЕНИЕЙ ПАВЛОВНОЙ

– Ешь, Толя, ешь. Замучили тебя? Что там происходит? А то Дема ничего не рассказывает.

– Это вы лукавите, Евгения Павловна! Дементий Кузьмич вам много рассказывает!

– Так ты тоже расскажи – мне же интересно. Ты же там – самый главный.

– Всех из городка около взорванных шахт вывезли. Военнослужащие сейчас под следствием – разбираются, кто занимался бандитизмом. Думаю, все спишут на группу майора Житкова, которая уничтожена полностью. А все остальные, кроме полковника Степаненко, окажутся белыми и пушистыми. Его в лучшем случае разжалуют. Вольнонаемный персонал, женщины и дети уже частично вывезены в центральную часть России, там им предоставят жилье, работу.

– Толя, а сколько таких шахт и таких городков остались без всякого присмотра! С ними-то что делать?

– То же самое, Женечка. То же самое. Виноватых в Министерстве – под суд, да с конфискацией. Уж этого я добьюсь, чтобы жулики как следует ответили. Да пример Белореченкова свою роль сыграет – мало кто еще захочет такой смерти.

– Говорят, он повесился. Это правда?

– Это правда для следствия. Нечего на женщин еще и это вешать. А желающие повторить его «подвиг» вряд ли найдутся – я имею право вызывать любого чиновника из Министерства на точку.

– Люди страдают …

– Да, Женечка, и это самое страшное. Ты бы видела, как «оттаивают» те, которых я вывез к себе. Как они рвутся работать! Как работают! Бригада офицеров монтирует в колхозе корпуса под новые птичники, под новые коровники, под машинный двор – так их от работы не оторвешь! Председатель готов каждого целовать и наливать!

– Но ты не сможешь всех к себе забрать …

– Да, Женечка, не смогу. Да и не нужно этого. Думаешь, мало толковых офицеров, которым нужно только возможность дать? Что ты! А как они развертываются! Вот этих я буду поддерживать.

– Правда говорят … Не сердись, мне Дема сказал … Что у тебя от самого президента бумага есть? И право расстреливать на месте, как в войну?

– Правда, Женечка, правда. Только – молчок.

– Бедный ты, бедный! За что тебе такое?

– Женечка, все так вкусно! Какая ты мастерица! Моей жене хоть бы капельку твоего кулинарного таланта …

– Что, Антонина Ивановна готовить не умеет? Да неужто? Ты все равно люби ее, она у тебя такая … такая … Ну, сам понимаешь, какая!

Свиридов улетел только тогда, когда все эвакуированные с детьми и пожилыми членами семей были устроены на постоянное место, а часть улетела в центральную часть страны.

Арестованные интересовали его в гораздо меньшей степени …

ПОСЛЕ СОВЕТА

Свиридов появился дома поздно, но его ждали и не садились за стол.

– Толя, милый, – обняла его Тоня, – мы заждались тебя! Давай за стол, а то мы все голодные!

– Ну, разве можно так! А если бы я еще позже приехал?

– Ничего, папа Толя, это полезно для фигуры!

– Ах, ты моя Улечка! Все, все, иду …

Когда основной голод был утолен, Тоня не выдержала.

– Расскажи, что же там было! Ты же на заседании Совета безопасности был?

Уля взглянула на Гришу и начала вставать, но Свиридов остановил ее.

– Улечка, посиди с нами. Ты у нас девочка умненькая, знаешь, о чем можно рассказывать, а о чем – не стоит …

– Было специальное заседание Совета безопасности, посвященное судьбе заброшенных гарнизонов, в основном, ракетчиков. То есть тому, чем я последнее время много занимался.

– Рассказать можешь?

– Не все, конечно. Я сделал доклад о тех гарнизонах, где побывал лично, о тех гарнизонах, которые мы вывезли, о тех безответственных ответственных генералах, которым придется отвечать за свое бездействие … Там, на заседании, были приглашенные из военной прокуратуры, так они проявляли большой интерес к моему докладу. И президент проявил большой интерес к тому, как мы решали трудоустройство эвакуированных. Я рассказал о заводах по несъемной опалубке, о пивзаводах, о монтажных бригадах. Вопросов было много, но по счастью мне удалось ответить всем.

– Представляю, какие тебе задавали вопросы! И какие были ответы – с фамилиями, с датами, с цифрами!

– Вот, вот! Тут прокуратура весьма оживилась. А когда я стал перечислять украденные суммы, да конкретные номера счетов – что тут было!

– А реальное что-нибудь будет по твоему докладу? – спросил Гриша.

– Пока поручение правительству и министерству обороны, а там посмотрим. Но теперь шансы на отмазывание виноватых стремительно уменьшаются …

КНИГИ ИЗ ВЕНЫ

За присланными книгами Грише пришлось заезжать в австрийское посольство.

Там ему вручили увесистый пакет, на который с большим подозрением посмотрел дежурящий у посольства милиционер. И даже записал номер машины, на которой приезжал Гриша.

Но когда «пробили» этот номер по базе данных, то оказалось, что номер этот у того, у кого надо, и запись об этом случае у ворот посольства убрали.

В пакете были книги и послание на английском языке.

– Ну, что там тебе пишут? – пристала Уля.

– Сейчас увидишь! – ответил Гриша, укладывая листок на стекло сканера и включая перевод.

«Досточтимый сэр Гриша Свиридов!» выдал переводчик и Уля зашлась от смеха.

Но в листке содержалась и полезная информация.

Григорию Анатолию Свиридову предлагали любую из присланных книг оформить рисунками на тех же условиях, что и прошлый раз. И просили сообщить о своем решении.

Книги были на английском языке и не особенно интересны, но среди них были два боевика, которые вызвали интерес у Тони.

– Гриша, это дамские книги. Читай их с учетом женской аудитории!

Гриша попробовал, но получалось это плохо, и он попробовал читать одну из этих книг Уле – сразу в русском переводе. И Уле это так понравилось, что она просила Гришу читать каждый вечер, а Гриша сообразил и включил диктофон. Книги хватило почти на неделю, а реакция жены помогла Грише представить визуальный ряд – с учетом британской архитектуры и бытового национального колорита.

Поэтому наброски рисунков к этой книге появились сперва к англоязычному варианту текста …

ГРИШИН ПЕРЕВОД

Под названием «дамский детектив» эта книга была отложена как одна из возможных для последующих переговоров с венским издательством.