Шло время. Посетитель вел себя очень тихо; за широкой перегородкой, увешанной имитацией виноградных лоз, его было практически не видно. Он сидел неподвижно, уперев руки локтями в стол и опустив на кулаки подбородок. Взгляд его был направлен прямо перед собой, но в нем не читалось беспокойства или волнения...

   Колокольчики у двери вновь прозвенели на все кафе, и молодой человек за столиком слегка встрепенулся. Не оглядываясь, он привел себя в порядок и раскрыл портфель, что лежал на соседнем сиденье. Официант, в свою очередь, что к этому времени уже вернулся за стойку, поднял голову... и раскрыл глаза от удивления.

   От входной двери к столику двигался полный, можно сказать, даже заплывший в собственном жире, человек. Деловой костюм серого цвета в полоску, начищенные ботинки, золотой перстень, сверкающий на правой руке. Большие щеки, как две капли, свисающие на туго застегнутый воротник, толстая нижняя губа, презрительно изогнутая кверху, и гладко приглаженные каштановые волосы. С виду это был как будто главный злодей какого-нибудь второсортного боевика из нулевых. Не хватало только толстой сигары в зубах.

   Официант, до крайней степени удивленный появлению такого импозантного человека в кафе, не сразу вспомнил, что нужно подать меню. Только когда тот сел и оглядел помещение в поисках сотрудника, он вышел из-за барной стойки.

   - Добрый день, - сказал официант, подавая папку.

   Толстяк ничего не ответил. Он взял меню и с самым флегматичным видом пролистал до вкладки алкоголя. "Ну точно злодей", - с улыбкой подумал официант, мигом отмечая приоритеты гостя. Наученный опытом, что с такими посетителями не нужно много разговаривать, он не стал больше что-либо говорить и молча отошел обратно на свое место.

   Первый посетитель, что все это время молчал... продолжал молчать. Он следил за выражением лица своего собеседника и его движениями в той же самой позе, в какой был до этого. Только теперь взгляд его стал слегка с прищуром, как будто он улыбался или затевал что-то нехорошее.

   Толстяк, наконец, определился со своим заказом и, не глядя в сторону барной стойки, махнул рукой. Официант подошел.

   - Вот эту хрень, - сказал толстяк, указывая на равиоли с беконом. - И вот эту, - он перелистнул на страницу корейской кухни и указал на курицу в остром соусе или иначе яннём. - И вот это вино, с этими закусками.

   Официант весь передернулся от неприятного тона, но все записал и сказал:

   - Все будет готово примерно через пятнадцать минут.

   И направился на кухню.

   - Что? Второй клиент? - удивился повар, когда увидел новый заказ.

   Он подошел к двери, отделяющей кухню от зала, и снова заглянул в окошко.

   - Ого... Можно подумать, к нам пришла какая-то делегация. Ты знаешь, кто они?

   Официант развел руками с растерянным видом.

   - Узнать бы как-нибудь, - продолжил свою мысль повар. - В зале слышимость хорошая... Подслушаешь их разговор? Просто займи место у стойки в правой стороне и сделай вид, будто протираешь столешницу...

   Хоть повар и выглядел в своем возрасте, как солидный человек, лишенный распространенных мужских недостатков, ему был присущ совсем необычный для мужчины порок. Чрезмерное любопытство и жажда сплетен были вечными спутниками его жизни. Он был в курсе всех дел своих знакомых, всех тайн знаменитостей и обыкновенных людей, которых угораздило попасть в круг его общения. В этом кафе к каждому странному гостю он относился, как к сенсации. И порой даже самолично выходил в зал и общался с ним под всяким надуманным предлогом. Надо сказать в его оправдание, он понимал свой изъян и даже старался его умерить. Однако... недаром мы использовали слово "умерить", но не "искоренить": повар любил сплетни и не особо хотел от них отказываться.

   - Это, как по мне, очень нехорошая идея, - ответил официант.

   - Почему? - искренне удивился шеф. - Ты не совершаешь никакого преступления! Просто тихо послушаешь, что они говорят, и все! Если бы там было что-то страшное и опасное, они бы не пошли в общественное место, где есть лишние уши.

   - Но в зале никого нет! Вдруг они знали о том, что наше кафе пустует днем, и рассчитывали на это?

   - Ну а ты сделай так, чтобы и тебя не было видно!

   Видя сомнение молодого человека, повар решил прибегнуть к своей последней стратегии:

   - Константин, - он всегда обращался к нему полным именем, когда хотел расположить к себе, - я в любом случае узнаю, кто они. Проблема в том, что во втором варианте, который я хочу предложить, на кухне останешься ты. И ты будешь готовить все эти блюда, пока я буду в зале тебя замещать...

   Он с хитрой улыбкой всмотрелся в глаза официанту, и тот мельком решил, что в подслушивании действительно нет ничего страшного. Если люди пришли в общественное место, то они априори должны быть готовы, что их будут подслушивать.

   - Черт с тобой, - ответил юноша. - Но недолго.

   Повар расплылся в довольной улыбке и умчался готовить заказ. Константин вышел в зал и с самым непринужденным видом встал за барной стойкой, взяв в руки ткань для протирки.

   Голоса гостей из-за столика действительно были хорошо слышны. Смысл их разговора в полной мере доходил до него, и разговор постепенно складывался в общую картину.

   В основном говорил молодой человек:

   - Игорь Васильевич, три месяца, я думаю, не страшный срок для вашего производства. Все работы будут завершены день в день, иначе я готов оплатить штраф... Который мы заранее пропишем в договоре.

   Толстяк на это отвечал вздохами и закрытыми глазами.

   - Этот проект весьма уникален. В нем задействованы как цеха механообработки, так и строительные подрядчики. Цеха по производству электрооборудования и сборочные цеха...