Было почти десять утра. Для начала июля тоже самое, что полдень. Солнце палит, вода зовет к себе окунуться. На большом столе, составленном из нескольких походных, уже ждали нарезки овощей и фруктов. Кто-то заваривал себе чай, а кто-то — лапшу быстрого приготовления. Но большинство ждали главное блюдо отдыха.

Лиза села рядом с Олей, Полиной и Яной.

— Как наши буйные? — спросила она.

— Он уехал чуть ли не на рассвете, как только проспался. А она выходила, но, поев, вернулась в палатку. Похмелье, — сказала Оля.

— Мы не стали тебя будить, — включилась Полина, — после вчерашнего, ты — наша героиня.

— Это точно! — сказал Андрей, ставя в центр стола огромный таз с румяными кубиками мяса. Макс и Сережа несли еще по три шампура в каждой руке, со второго мангала. Все стали подтягиваться к столу, то нахваливая шашлык, то обсуждая вчерашний вечер.

— Было бы тупо позвать ментов и узнать, что она лежит на косе, — сказала Яна.

— И мы не знаем, все ли с ней было бы в порядке, если бы она оставалась на том старом пляже всю ночь, — поддакивала Оля.

— Бросьте, — Лиза засмущалась, — Это Полину нужно благодарить, она заметила, что кого-то не хватает.

И все переключились на комплименты Полине.

— Господи боже, ну раз мы все такие сладкие котики, самое время посмотреть то, что мы приготовили, — сказала Настя и пошла в свою палатку.

Пока она несла и подключала к колонкам ноутбук, все набрали в тарелки мяса и овощей, отламывали от хрустящих лепешек ароматные куски и наполняли стаканы напитками.

Настя открыла слайд-шоу из школьных фотографий под фонограмму известной песни. И хоть «школа, школа, я скучаю» слышно не было, все знали, что эти слова там есть и подпевали одними губами.

Слайд-шоу готовили сразу несколько человек и там были фотографии всей параллели, но Лиза все равно регулярно узнавала себя на снимках. Оказывается, она часто фотографировалась с одноклассниками.

Самый первый День знаний: с огромным букетом красных гладиолусов в одной руке и потной ладошкой Ильи в другой. Угол кадра серый, Лиза помнит, там стоит мама.

День матери в четвертом классе: с огромным букетом бумажных цветов, победившим на конкурсе поделок. Марина стоит рядом и широко улыбается.

Конкурс чтецов в седьмом классе: лицо Лизы серьезное и в глазах слезы, она читает стихи о войне. Внизу, на первом ряду, видна выбеленная макушка. Лиза снова знает кто рядом с ней.

— Откуда эти фотографии? — спросила она шепотом у Насти.

— Мы брали у всех, по родителям тоже звонили. Наверное, твои — от твоей мамы. Она тебе разве не говорила? — Настя удивилась, — Мы буквально в среду придумали этот видос сделать, собирали фотографии весь четверг.

Лиза посмотрела на нетронутую бутылку пива и отодвинула ее. Пока ностальгический фильм шел, она спешно ела и как только это стало приличным, вышла из-за стола и стала со всеми прощаться.

— Но куда ты? — не унималась Оля, — Также хорошо сидим.

Лиза ее не слышала.

— Тогда, в «Мельнице», ты была во всем права. Понимаешь?

— Не понимаю, — Лиза несла рюкзак и сумку к машине, а Оля семенила рядом, — Я вообще про тот вечер мало что помню.

Лиза бросила вещи на заднее сидение и, последний раз помахав толпе за столом, ответила подруге:

— Я собираюсь по-настоящему вернуться домой.

Выезжая из соснового бора, с кочек проселочной дороги на асфальт, она набрала телефонный номер и, дождавшись ответа, без приветствия спросила:

— Где ты живешь?

За десять лет в Большом городе Лиза так и не обзавелась настоящими друзьями. Этот факт был так же понятен и даже закономерен, как и удивителен.

Лиза припоминала каждый свой день рождения и понимала, что праздновала их все не со своими друзьями, а с друзьями нынешнего парня. То есть всегда в разной компании.

Ни с кем из мужчин за десять лет она не съехалась. Подруги по съемным квартирам и комнатам исчезали с очередным переездом. Но Лиза не ощущала этого. Снова как будто удивительно, но на самом деле вполне понятно и закономерно: поглощенная работой, всегда окруженная командой декораторов и флористов, шумом музыки и криками ведущих — она не имела даже минутки, чтобы понять как одинока.

Въезжая в Старый город Лиза думала, почему так отчаянно не хотела сюда возвращаться? В чем истинная причина?

Разбитых дорог и полуразрушенных зданий, бедности и горестных людских судеб в Большом городе не меньше. Да и новости для всей страны одинаковые.

Сбегая от «серости и убогости», какой Лиза видела свою жизнь в детстве, она не лишилась ее на самом деле. Не избавила от нее мир, не искоренила в принципе. Она просто сделала вид, что неприглядной правды жизни не существует. Но, как бы банально не звучало, сердце не обманешь. Детство из души не выкорчуешь. То, что закладывалось в самые чувствительные ранние годы не может исчезнуть как только куплен билет на поезд и собраны чемоданы.

Но больше причины отъезда из дома, Лизу беспокоила причина возвращения. Почему как только случилась неприятная ситуация, она так легко прыгнула в поезд и умчалась? Будто тот поцелуй был не трагедией, а всего лишь предлогом.

В Большом городе она так и не влезла в ипотеку, как большинство ее однокурсников. Так и не открыла то самое агентство. Даже не могла представить каким оно будет.

А сейчас может.

Неужели эти десять лет были не настоящей жизнью, а лишь прелюдией к ней?

Лиза свернула к Трем поросятам, трем стоящим рядком трехэтажкам посреди частного сектора. Марина сказала, что сняла квартиру в среднем доме, на первом этаже. Их прошлая квартира, квартира Лизиного детства, находилась в похожем доме недалеко отсюда.

Припарковавшись под тополем, Лиза вышла и осмотрелась. В эти дворы она бегала играть с другими ребятишками. Вот с этой паутинки упала головой вниз, даже скорую пришлось вызывать. Но все закончилось хорошо. Лиза улыбнулась и пошла к нужному подъезду. В квартире на первом этаже шевельнулись шторы.

— Вернула свою машину? — спросила мама, впуская дочь.

— Да, помог хороший человек. А ты как?

— Плохой человек мне все обосрал.

Марина пошаркала в кухню, где уже стояли чай и печенье. Она указала на вазочку с курабье и тихо сказала:

— Попробуем снова?

Дочь не была настроена язвить, именно для новой попытки она и приехала, поэтому просто кивнула.

— Чем закончилась история с Лешей? — садясь за стол, спросила Лиза и стала подсыпать сахар в чай.

— Да он с самого начала не ушел толком, — Марина тяжело вздохнула, — Половина его вещей у жены оставалось. А стекла друг другу бить, как оказалось, их нормальный стиль общения.

Лиза присвистнула бы, если бы не полный рот печенья.

— Но ты извини, что втянула тебя во все это… — Марина запиналась, то ли от банального неумения просить прощения, то ли от волнения.

— Фсе номфально, — сказала Лиза и рассмеялась, скорее доедая любимый десерт и это немного разрядило обстановку — Ох, в смысле, бывает. Нормально. Я понимаю.

— Понимаешь? — Марина встала и подошла к уже раскрытой форточке, — Можно спросить, а с чего вдруг такая перемена?

Лиза отхлебнула чай и слегка отодвинулась от стола, развернулась к матери.

— На самом деле да, произошла перемена. Я приехала сюда со встречи с одноклассниками. Ты же знаешь? У тебя вроде фото просили.

— Наташкина дочка просила фотографии для какого-то фильма, — Марина пожала плечами, — Но я не поняла, это для школы или для чего. У вас же в этом году юбилей как-никак.

— Не суть, — отрезала Лиза, — Главное, что за последнюю неделю я пообщалась со столькими людьми… И знаешь, они все справляются.

— С чем? — Марина выдохнула дым в форточку.

— Со всем! В их жизнях проблем не меньше.

— А может и меньше, — перебила Марина, — Отцы и мужья у них не умирали.

— Умирали! — Лиза встала со стула и подошла ближе к матери, — В том то и дело, что умирали. Отцы, мужья, матери, жены. Болели и болеют. Нищают и богатеют. Они все просто живут. Как могут.