Если он съедет.

Он отставил чашку и сказал:

- Вы друг другу не подходите.

Я ошеломленно выпучила глаза.

- Чего?..

- Ты думаешь, я слепой? – ответил вопросом на вопрос друг заключенного, с которым я была вынуждена жить.

Мы с Гарри смотрели сериалы почти каждый вечер – идеальный способ сделать вид, что мы очень заняты (а как еще мы сможем избежать спойлеров? Конечно же, смотреть все день в день), чтобы не выполнять остальные дела. Стайлс всегда клал руку на спинку дивана так, словно обнимал меня, хотя на самом деле этого не делал. Он также постоянно приносил чипсы, попкорн или что-нибудь в этом роде, так что мы ели и возмущались событиями в сериале (почему все герои всегда ведут себя так глупо?) одновременно.

Томлинсон всегда сидел на своем классическом месте и испепелял нас взглядом.

Сначала я смущалась, потом я решила, что мне все равно.

Но у Луи явно были другие планы.

- Не понимаю, о чем ты, - прошипела я.

- Ты не достойна Гарри, - перефразировал свою ремарку Томлинсон. – Просто отстань от него и не мешай выполнять свою работу.

Работой это было назвать трудно – в конце концов, он и мое существование признал совсем недавно.

- Он меня не интересует, - откликнулась я и ретировалась в свою комнату. Я одновременно хотела и не хотела ругаться. Я бы все отдала за то, чтобы высказать Томлинсону все, что я о нем думала. Но я не могла этого сделать, не повысив голос. А если я начну кричать, выйдет Гарри, и тогда ему придется объяснять, что случилось.

А я ни в коем случае не хотела, чтобы Гарри знал, что я в него влюбилась.

Именно поэтому я покраснела, когда Стайлс заговорил сегодня.

- Какие у тебя идеи? – попытался сменить атмосферу, царившую в гостиной, на дружелюбную.

- Никаких, - пожала плечами я.

Паника отходила на задний план, заменяясь спокойствием – я не только показ не выиграю, я не смогу даже доучиться здесь. Даже первый год.

- Значит, надо их придумать, - кивнул Гарри. Он подошел к плите, где разогревал наш ужин – прекрасные и дешевые готовые блюда из ближайшего магазина «Сейнсберис». Он расставил тарелки по местам – для себя, для Луи и для меня. – Луи?

- Чего?.. – нахмурился Томлинсон. – Позвоните в ваш ФБР, вам все сошьют.

- Идея неплохая, - кивнул Гарри. – Но сначала надо подумать над собственными идеями.

Я когда-то уже упоминала своему телохранителю, что хотела учиться сама. Он запомнил, и я не могла не заметить, что меня это тронуло.

Чтобы хоть как-то отвлечь свой мозг от желания растянуть улыбку во все лицо, я стала нервно перебирать вилкой свои спагетти карбонара.

- Пусть сошьет что-нибудь черное, - закатил глаза Луи. – У нее хорошо выходит этот цвет.

- Иди в задницу, - посоветовала я.

Гарри, казалось, о чем-то долго соображал.

- А что, если сшить костюмы героев «Ривердейла»? Мол, ты решила проследить, как популярная культура отражается в нарядах молодежи. Например, если все сходят с ума по этому сериалу, то и будут одеваться а-ля Бетти или Джагхед.

- Нет, - протянула я. – Это ведь будут не мои собственные идеи, а…

Я резко замолчала.

- Что?.. – хором спросили Гарри и Луи.

- У меня есть идея, - прошептала я, срываясь с места – я слышала, как упала на стол моя вилка, - и бросаясь в комнату за скетчбуком.

Отсчет начался.

Пять дней до показа.

Я еще раз посмотрела на свои скетчи и мысленно похлопала себя по плечу – идея казалась хорошей и даже способной занять одно из трех призовых мест.

- И что это?.. – спросил Гарри задумчиво. Мы сидели за барной стойкой – я посередине, Гарри справа от меня, Луи – слева. Молодые люди внимательно следили за каждым моим движением весь день, что я сидела в наушниках и рисовала.

- Я очень люблю музыку, - сообщила я. – И я решила, что можно создать коллекцию, которая иллюстрирует мой любимый альбом – эмоции, слова песен и все такое.

- И что это за альбом? – поинтересовался Луи.

- “Lover” от Тейлор Свифт, - пояснила я. – Он вышел этим летом и очень мне понравился.

- Такой розовый, - скривился Томлинсон.

- А мне нравится, - влез Гарри, вырывая у меня скетчбук. – Особенно этот.

Он показывал на платье, которое я решила посвятить песне “The Archer” – корсет сверху, пышная юбка внизу. Корсет украшала золотая стрела, а само платье было красным – иллюстрация строки про лучника и добычу. По краю юбки я нарисовала языки пламени, ведь Тейлор говорила, что ее комната горит, когда она не спит по ночам.

- Да, мне тоже он нравится, - улыбнулась я.

Четыре дня до показа.

Занятия в университете кончились – студентам давали время на то, чтобы подготовиться к сессии. Закончить последние проекты, вспомнить пройденный (проспанный) материал, сделать заметки и все такое.

Я попросила ФБР о помощи, но лишь о материальной – утром сегодняшнего дня мне доставили кучу тканей, ниток и, конечно же, швейную машинку. Я тут же оккупировала кофейный столик в гостиной, разложила повсюду ткани, развесила скетчи и принялась за работу.

Жизнь вокруг меня кипела – Луи и Гарри сначала обсуждали какие-то преступления, о которых вычитали в Интернете. Это был их каждодневный ритуал, мальчикам нравилось делать вид, что они были такими крутыми, что явно бы провернули все лучше, качественнее, и их бы даже не поймали.

Звучало не очень убедительно со стороны двоих, которые уже отсидели свои сроки.

В какой-то момент к нам забежала Элли – проверить, как у нас дела. Она, кажется, даже пыталась завести со мной разговор, но я не отреагировала, потому что была слишком занята костюмом номер три – комбинезоном с надписью “Shade never made anybody less gay” и радужным плащом. Я считала этот наряд одним из самых важных в коллекции.

Я не заметила, каким образом пролетели целые сутки – вроде только-только я встала в семь утра и начала творить, как уже и солнце зашло, и Луи с Гарри поужинали, и Томлинсон отправился спать.

Готовы все еще были только три с половиной костюма из десяти.

- Может, передохнешь? – спросил Стайлс, садясь рядом со мной и заворачиваясь в радужный плащ. Весь день он периодически ставил передо мной чашки с кофе или травяным чаем. Это было очень трогательно, но сейчас мне некогда было об этом думать.

Может, мне с самого начала следовало погрузиться с головой в работу, и тогда бы я никогда в Гарри не влюбилась и не переживала бы так много?..

Ответа на этот вопрос я никогда не узнаю.

- Некогда, - откликнулась я, все еще держа иголки во рту. – Мне нужно доделать хотя бы еще два костюма. Иначе выбьюсь из графика.

- Может, мне как-нибудь тебе помочь?.. – сделал еще одну попытку завести разговор Гарри.

- Шить я тебе точно не доверю, - заметила я, не отрывая взгляд от швейной машинки. – Можешь вырезать выкройки.

- Кого?.. – опешил бывший агент ФБР.

- Ткань по рисункам режь, говорю, - кивнула я, продолжая свою работу.

Гарри усмехнулся, взял ножницы и принялся за порученное ему задание. Минут через десять ему пришлось прекратить, потому что он порезался, и мы взяли короткий перерыв на дебаты, стоит ли вызывать скорую.

Спойлер: нет.

После этого Стайлс с заклеенным пластырем пальцем сварил нам еще кофе, мы включили «Рика и Морти», которые как раз шли в этот поздний час по телевизору, и продолжили шитье и вырезание.

Три дня до показа.

Я проснулась в двенадцать часов дня, потому что даже не помнила, во сколько вырубилась. Когда я последний раз посмотрела на часы, они показывали шесть утра тридцать две минуты. Я искренне не ведала, через какой временной промежуток я все-таки отключилась.

С недовольным стоном я скатилась с дивана в гостиной, на котором и переночевала (если это вообще можно было так назвать) и упала прямо в ворох обрезков.

Когда я все-таки перешла в сидячее положение, я увидела, что к швейной машинке был приклеен розовый стикер-сердечко. Сначала спросонья я подумала, что я очнулась в той вселенной, где мы с Гарри все еще друг друга терпеть не могли и обменивались записками со словами ненависти.