Тест оказался очень легким. Мне даже стало обидно. Я видела, как за соседними партами кусают и ломают карандаши. Оставалось ответить на один вопрос. Но что делать оставшееся время. Можно еще раз все перепроверить, дописать этот ответ и сдать тест со всеми.

Алекс МакКуин смотрел на меня задумчиво. Если бы мимо прошло стадо коров, он не отвлекся бы на них. Какая концентрация. Я опустила взгляд на тест. Сидеть как дура и ждать остальных целых двадцать минут? Я не должна подстраиваться под остальных. Я вскинула бровь и почесала щеку. МакКуин вздрогнул. Да пошло оно все. И он туда же.

Я отметила кружочком правильный ответ и направилась к столу.

– Вот. Куда положить?

– Положи туда, где вмятина.

Я вздохнула. Стало стыдно. Вернулась злость. Я вздохнула еще раз. Вернулась тошнота. Вдох.

– Один.

Он посмотрел на меня с опаской. Наверное, я выглядела совсем как истеричка. Замечательно. Я раздосадовалась.

– Два.

Этот метод каждый раз работает.

– Можешь идти. Я тебя не задерживаю. Дверь там.

Мистер МакКуин показал пальцем, где именно. Будто я не знала. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Со скоростью улитки я добралась до женской уборной. Я проверила все кабинки – пусто.

Зеркало меня не обрадовало. Глаза заболевали. Кожа стала бледной, появились мешки под глазами. Я взялась за край раковины обеими руками. И закрыла глаза. Нужно продержаться еще некоторое время. Дотерпеть до математики. И можно быть свободной. С плеча соскользнула сумка и одернула меня. Я встрепенулась и вскинула голову. Зрачок и радужка были черными. Я не удивилась. Цвета во многом зависят от освещения. Раньше я не рассматривала так досконально свои глаза. Они меня сейчас не беспокоили, в отличие от тошноты. Если бы я занималась сексом, тошнота меня точно напугала бы. Но так как парня у меня никогда не было, я не знала чего ожидать. Разум говорил, что ничего страшного со мной не происходит. Но чувство тревоги не покидало.

В этом могли быть виноваты гормоны. Они работали в своем странном стиле. Либо виновником мог выступить режим питания. Вернее его отсутствие. Я сутками могла не хотеть есть, но потом объедаться весь день. Я очень любила мясо и всегда ела его в день тренировки, даже когда не хотелось есть вообще.

Врачам я не доверяла. Очень боялась, что они найдут какое-нибудь расстройство и посадят под замок. Тогда можно забыть о свободе после совершеннолетия. Если вспоминать, как меня недавно стошнило сразу же после еды, то у меня могли быть психологические проблемы вроде булимии. Звучало мерзко.

Единственный человек, которому я могла попробовать довериться, это Майя. Вряд ли она чувствует ко мне что-то или воспринимает как дочь, которой у нее никогда не было. Но и бросить не сможет.

Сегодня у меня был выходной. Хотелось спокойствия. Безмятежности. Мне нужно было место, где отдыхают и телом и разумом. И я такое знала. Библиотека. Второе мое любимое место после зала. Вроде ты один, а вроде с людьми. Изучаешь материалы, просветляешься. Не тратишь время на пустое. В восемнадцать лет я должна уметь все. Иначе как мне самостоятельно прожить? Возможно, после дня рождения я потеряю свою комнату, и придется переехать на съемную квартиру.

За этими мыслями я добралась до учебной части. Мне нужны были конверты для отправки заявлений в коллеж. Но их так и не привезли. Раздался звонок и я оказалась в гуще событий. Снова включили телевизор. Ничего нового. Единственное, что я случайно подслушала, так это то, что директор МакКонолли уехал к миссис Силиван. Которая оплакивала сына после опознания. Теперь Маркус официально стал трупом.

Жизнь в Мидлтауне перевернулась с ног на голову. Для всех, кто младше восемнадцати лет, объявили комендантский час. Меня он не касался. Эд и Мария ничего такого мне не говорили. Потому что им было плевать. Казалось, они вообще остались в стороне от этих бед. Повезло бессердечным. Нет, сейчас так не стоит шутить.

Поскольку, у меня не было знакомых врачей и полицейских, новости я узнавала из телевизора в школе. В даунтауне я видела полицию с собаками. Они все еще искали Габи. Прошло два дня с тех пор, как она пропала. И пять дней с тех пор как началась вся эта чернь.

В среду прохожие нашли тело Маркуса в лесополосе под листьями. Его вывели из сознания, а затем убили. То есть все произошло намеренно. Он потерял много крови. Но полиция не нашла следов на месте преступления. Они совсем не делали никаких комментариев по делу Маркуса. Потому что связывали его с пропажей Габи, считая, что она может быть еще живой. А значит, дело усложнялось, и разглашать подробности они не имели права в интересах следствия.

Желудок сжался.

Поскольку, я собиралась перекусить, а в моих планах не было бежать в туалет и выплескивать еду, я начала размеренно дышать и считать. Так недолго и с ума сойти. Пока мне несли салат и говяжью отбивную легкой прожарки, я успела досчитать до двадцати тридцать раз. Нужно было искать другой способ успокаивать свои нервишки.

В школе после того, как я не побоялась посмотреть в глаза самому мистеру МакКуину, меня никто не трогал. Петти не подходила совсем. Гарольд смотрел на меня с интересом, но этим все и ограничивалось. Пара парней из футбольной команды подходили и спрашивали как меня зовут. Быть знаменитостью мне не идет. Не тот характер.

– Привет, Элли.

Это оказался Марк Доусон, правый полузащитник в нашей футбольной команде. На вид он был безопасен, учился не плохо, по-настоящему любил футбол и не был замечен в сомнительных связях. Блондин с добрым сердцем и беспокойными руками.

Он был мил, но как парень меня не привлекал. Я ему так сразу и сказала, на что получила ответ: «Все в порядке. Будем друзьями». До прошлой недели я бы его отшила, но сейчас действительно сомневалась в правильности своего отшельничества.

– Давай потом сходим в кино? Я хочу посмотреть тот боевик.

– Звучит как свидание.

– Так может тебе и стоит сходить на свидание?

Он смотрел на меня светло-карими глазами. Старался казаться своим парнем и улыбался до ушей. Что я теряю, в конце концов?

– Может и стоит. Но с чего ты взял, что я пойду с тобой?

– А ты за словом в карман не лезешь, да?

Ему явно этот разговор доставлял удовольствие. Он потянулся на стуле, и его футболка задралась, обнажая накаченный пресс. О, так он игрок. Я улыбнулась и посмотрела в тарелку. На секунду привиделось черное месиво вместо салата. Желудок сделал кульбит.

– Марк, что ты вообще здесь делаешь?

– Зашел перекусить и увидел тебя. Вдвоем не так скучно, не находишь?

– Не нахожу. И с тобой в кино не пойду. У меня уже есть планы. И я не собираюсь тебе о них рассказывать.

Дверь в кафе открылась, и вошли Майя и Крис как-его-там. Сразу меня заметив, о чем-то прошептались и сели неподалеку. Неприятное чувство закралось под солнечное сплетение.

– О чем ты думаешь?

О, как я люблю такие вопросы. На самом деле нет.

– Тебя это разве касается?

– Я подумал, а вдруг она думает про меня?

Майя и ее спутник заказали кофе. Возможно, им казалось, что я не замечаю, как они пялятся на меня и на то, как я ем.

– Знаешь, я передумала. Пошли на свидание. Прямо сейчас. Вставай.

– Но я пришел поесть.

– Поедим в другом месте.

– Понял.

Парень засуетился, оббежал меня и открыл дверь, пропуская вперед. Неискренняя вежливость. На что только не пойдут парни, чтобы затащить в постель популярную девушку.

Кино оказалось не плохим. Мне понравились драки, их постановка. Захотелось размять мышцы. Хоть Майя и повела себя странно, желание ходить на работу и тренироваться, никуда не пропало. Кроме того, имелось разумное объяснение тому, почему все получилось так странно: у них было свидание. Боссу оказалось неловко сидеть с мужчиной при своей помощнице. Обычно простой ответ самый верный.

Марк вызвался меня проводить до дома. Он вообще казался милым. Но меня это тревожило. Я пыталась его раскусить, но так и не могла.