Я посмотрела в листок с тестом. Ко второй ошибке у меня не было претензий: я плохо помнила, когда случилась забастовка на молочном заводе. На историческом соревновании в прошлом году, я запнулась на похожем вопросе. Не запомнила с тех пор, не запомню уже никогда.

Я предупредила Майю, что у меня проблемы в школе, она ответила, мол, все окей. Я могу сегодня не приходить. Но завтра нужно будет отработать сегодняшний пропуск. В принципе, такой поворот меня устраивал. Жалко, что тренировку придется пропустить. Но я могла бы нагнать в следующий раз.

***

Все тело затекло. Глаза болели. От написания эссе меня отвлек голод.

На часах было уже шесть. Город застилали сумерки. Пора уходить. Но я написала только четыре тысячи слов. Скорее всего, подозрительный МакКуин проверит их количество на компьютере и заставит переделывать. Нет уж. Он не получит такой радости. Я сама его позлю и все выполню в срок. Не терпится увидеть его физиономию.

Я оторвалась от компьютера и подошла к стойке, за которой сидел библиотекарь. Она меня знала, потому что я частенько засиживалась допоздна и каждый раз в одиночестве. Но я совершенно не знала, как зовут эту женщину. Я даже не всегда ее замечала.

– Мисс Миднайт, опять вы засиживаетесь допоздна. Не забывайте про комендантский час. Который, между прочим, ввели не просто так.

– Я знаю… Мне нужно еще немного времени, чтобы все закончить.

– Я больше не могу оставлять библиотеку не запертой.

Больше? То есть когда я здесь засиживалась, я оставалась совсем одна? Интересно.

– Иди домой. У тебя есть дома компьютер?

– Нет.

Я солгала. Дома должен был находиться Эд. Встречаться с ним так рано мне не хотелось. Так что я осталась в школе. Приду домой как после работы. Никто не станет проверять, где я была. Той смски с угрозой я не боялась. Марк был смышленым и крепким парнем, но я уже один раз надрала ему зад. И если он напросится, то сделаю это еще раз. Не побоюсь запятнать личное дело. Или все же не стоит с ним связываться?

– Ладно. Это в последний раз. Выключишь свет, когда будешь уходить.

Когда женщина встала из-за стола, я увидела ее в полный рост. Фигура довольно привлекательная. Но походка все портила. Оглядываясь, я вернулась за компьютер. Оставалось написать какую-то тысячу слов. Нужные слова не шли на ум.

Просидев над эссе еще час, я поняла – лучше не получится. Концовка здорово провисала. Но я два раза переписывала середину. В итоге получилось то, что получилось. Пять тысяч и три слова. Хотела бы я уложиться ровно в пять тысяч из вредности. Но усталость давала о себе знать. Я распечатала работу, скинула на флэшку, собрала вещи и погасила свет.

В животе заурчало. Я давно не ела. Ни мясо, ни что-либо другое. Сейчас была согласна даже на пасту с курицей. От которой меня до сих пор бросало в дрожь.

Я вышла из школы и свернула за угол. Если идти через лес, можно добраться быстрее. Только я повернула к тропинке, как дорогу перегородил Марк. Какая неожиданность. Что он собрался делать на территории школы? Ведь фактически, я находилась еще в школе. Во мне разыгралось любопытство.

Из леса вышли еще два парня, одетые в куртки нашей футбольной команды. Одного из них я видела недавно в учебной части, когда ходила за конвертами. Надо завтра проверить, отправили ли почту.

Тот, который был мне знаком, подал голос.

– Эй.

– Эй, – мой голос звучал ровно и спокойно.

– Я же тебя предупреждал, – Марк сделал шаг вперед. Еще два шага и он окажется в моей зоне комфорта. – Ты строишь из себя недотрогу, но на самом деле ты дьявол, которого надо изгнать, – ребята шумно поддержали друга. Позади меня появилось еще четыре человека. Два парня и две девушки. Со всеми ними я ходила на историю. Ситуация приняла скверный поворот. Их семеро, я одна. Добром это не закончится. Единственно верным решением будет убежать. Так я отсрочу неминуемую заварушку. И не попаду ни в полицию, ни в больницу. Ни одно из этих мест не внушало доверия. Но отступить и сбежать являлось трусостью. Или голосом разума?

– Ясно. Я вижу, к чему вы клоните. Вы на самом деле решили меня избить на заднем школьном дворе? Перед камерами видеонаблюдения? Всемером?

– Элли, ты такая дура, что мне тошно. Оглянись. Нет здесь никаких камер, – Марк развел руками. – Ты в ловушке.

Допустим. Значит, нужно определить насколько эти люди хотят быть вовлечены. Я окинула всех беглым взглядом. Девушки были настроены весьма решительно. Но они были в команде чирлидирш. Значит, Петти тоже замешена, но достаточно умна, чтобы держаться на расстоянии. И быть сейчас в совершенно другом месте.

Парни позади меня и парень позади Марка явно сомневались. Итого, если отбросить сомневающихся, остается четыре человека. Вполне по силам отбиться. Но с болельщицами надо держать ухо в остро: ноги они умеют задирать.

– Подумайте лучше как будете расплачиваться. Вы действительно сможете вынести все те проблемы, которых так старательно добиваетесь сейчас? Порицание, отчисление, полицейский участок с неудобной камерой, никакого колледжа, никакого будущего?

– Заткнись, – Марк был заводилой. Он хотел причинить мне боль, и ему было плевать, какая расплата за этим последует. – Ребята вызвались добровольно. Я никого не заставляю. Это их личное решение. Знаете, – он обратился к товарищам, – если хотите, можете уйти прямо сейчас. Давайте, это только ваше решение.

Народ переглянулся, но никто не двинулся с места. Видимо, Марк имел силу убеждать. Моя же способность общения с людьми сводилась к минус одному.

Я смотрела на футбольного полузащитника исподлобья. Парень рассмеялся, и я поняла – его ни что не остановит.

– Скажи, это ты придумал такой восхитительный план или Петти подбросила?

Моя последняя жалкая попытка вывести его из равновесия провалилась.

– Петти? При чем тут она? Это только наше дело. Ты меня унизила. Перед родителями, жителями города. Соседи шепчутся за моей спиной, потому что кто-то пустил слух, что меня загребли за изнасилование. Думаешь, каково мне? Приятно?

Он подошел еще ближе. Поскольку я не отступала, четверо ребят, стоявших позади, тоже не делали попыток подойти ко мне ближе.

– Не подходи. Мне неприятно быть так близко к тебе.

– А что ты сделаешь? Ты одна. Тебя некому защитить. Тебя никому не жалко. Ты никому не нужна.

Черт. Я расстроилась. Злость мгновенно меня накрыла с головой. Я видимо потеряла рассудок и возможность здраво мыслить. Я хотела одного: разорвать их на куски. Сломать им кости, чтобы они видели и слышали, чтобы понимали, что происходит и не могли с этим ничего сделать. Я хотела, чтобы они были в сознании.

Глаза залила темнота, в голову ударило, мышцы напряглись. Я была готова оторвать ему голову на месте. Мне много раз говорили гадости. Та же Петти, когда прилюдно объявила виновной в смерти Маркуса. Та ненависть, которая завладела мной на уроке истории, несравнима с той, которую я чувствовала сейчас. Слышать что я никому не нужна – нестерпимая мука.

Марк подошел еще ближе и хотел схватить меня за волосы, но я поймала его руку и вывернула ее так резко, что раздался треск. Парень заорал и упал на колени. Не ослабляя хватки, я нагнулась и вывернула его руку в противоположную сторону. Послышался еще один хруст. Из рядом стоящих ребят кто-то отпрянул, кто-то кинулся к Марку. Видимо собирались меня оттащить. Я выпустила руку футболиста и включила функцию ниндзя. Поскольку, у меня имелся черный пояс по айкидо и неконтролируемое желание убивать, смесь оказалась жгучей. Одного парня я ударила ногой в солнечное сплетение. Схватив второго за руку, резко развернулась и проскочила ему за спину. Подставив подножку и повалив на землю, я издала крик, будто ударили меня. Прижав руку парня коленом, я схватила двумя освободившимися руками его голову.

Все произошло секунды в две. Я не понимала что делаю. Или наоборот понимала и мне это нравилось. Собиралась ли я убить одноклассника? Да. Я бы это сделала, не моргнув глазом. Меня жестоко отшвырнули. Я упала и оказалась в траве, рядом с тропой, на которую так и не попала. Которая вела в лес.