Гонка становилась опаснее: на пути встречалось всё больше людей, которых приходилось объезжать или распугивать, а иногда нужно было резко бить по тормозам, затем вновь ускоряясь так, что аж велосипеды под наездниками ходили из стороны в сторону. Одно лишь радовало: движение на дороге тоже стало плотнее, а значит, и трамваю приходилось временами задерживаться. Многие пешеходы возмущённо экали на проносившихся мимо них ребят, кто-то, кому удавалось понять суть заезда, доставал мобилки и писал видео, а пассажиры, которых трамводитель так и не высадил, наверное, орали на него благим матом. Поняв, однако, что это бесполезно, пользователи общественного транспорта вскоре прильнули к окнам, стали с азартом следить за ходом гонки и даже подгонять водилу.

Страсти всё накалялись, а между тем участники заезда въехали в центр, где на тротуарах народу – не протолкнуться. Сворачивать на проезжую часть было чересчур рискованно: можно было оказаться зажатым между трамваем и каким-нибудь препятствием, оказавшимся спереди, но не выехать на дорогу означало застрять надолго. Из замешательства байкеров вывела идея Эрнеста:

– А давайте трамвай пропустим и поедем прямиком за ним? Эта повозка сама расчистит нам путь, а потом останется только вырваться, как движение поредеет.

– Отлично придумано!

Велосипедисты притормозили, а довольный трамвайщик, вырвавшись, даже скосился на зеркало заднего вида и злорадно улыбнулся, как обычно улыбаются картёжники, когда их оппонент «гребёт». Тут-то ребята и пристроились прямиком за транспортом, да так, что исчезли из поля зрения водителя. Подумав, видимо, что их уделал, он расслабился, почти перестал сигналить встречавшимся на пути господам и даже наконец открыл двери на остановке. То-то обрадовались пассажиры, целой толпой выгрузившись на тротуар! Велосипедисты тоже остановились и в терпеливом ожидании успели пополнить запасы жидкости в организмах. Впрочем, без проблем это вышло только у Никиты, запасшегося водой, а вот Боряныч и Эрнест, чьи газированные напитки изрядно взболтались, пожалели, что не последовали при закупке примеру товарища. Ну, облились ребята, зато освежились не только изнутри, но и снаружи.

Между тем трамвай стартанул, но ехал уже спокойно: стопудово, водитель был уверен в своей победе. Как он ошибался! Едва лишь самая что ни на есть центральная часть города подошла к концу, велогонщики, успевшие за некоторое время размеренной езды отдышаться, позапрыгивали на широкий тротуар и рванули вперёд. Трамвайщик не сразу их заметил, но едва лишь случайно скосился в сторону и узрел, что пари ещё не окончено, выдавил все кнопки и педали, да сразу поднял скорость вдвое. Новая группа пассажиров, которой повезло меньше первой, ощутила на себе все перегрузки ускорения, и салон транспорта оглушился визгами страха и возмущённого удивления. И что им не понравилось? Получили, считай, бесплатный проезд на экстрим-аттракционе, а ещё не рады!

Путь пролегал по длиннющей улице с небольшим уклоном вверх, после которой уже рукой было подать до конечной. Привстав на педалях, чтобы не сбавлять скорости на подъёме, велонаездники уверенно удерживали лидирующую позицию. Но внезапно их внимание, до сего момента полностью втянутое в гонку, было отвлечено послышавшимся откуда-то с боковой улицы задорным маршем.

– Что это там за «там-та-да-дам»? Неужто Дарт Вейдер в политику вернулся и снова на броневичке разъезжает?

– Навряд ли, все выборы уже прошли. Да и марш не похож на «Имперский».

– Стоп, а это часом не…

Продолжать не было нужды, поскольку аккурат перпендикулярно направлению движения электротранспорта и байкеров мчался тот, кого они собирались изначально сыскать – неуправляемый велосипедист, так вчера нашумевший. Его вид ничуть не обновился: всё так же не держится за руль, всё тот же кожаный плащ, весьма жарковатый для нынешней погоды, да и играющая из прилепленного где-то динамика музыка.

– Чё это за тип?

– Как, тебе Никита не рассказал о нём?

– А, так это тот очумелый?

– Очевидно. Короче, погнали за ним!

– А трамвай?

– Шут с трамваем! И так он отстаёт, мы бесспорно бы выиграли. Надо вразумить того экстремала, а то из-за него не один заезд сорваться может! Хорошо ещё, что он не прямо на нас вылетел из подворотни!

В последний раз оглянувшись на побеждённый общественный транспорт, ребята свернули с трамвайных путей и помчали вслед за велодурнем. В велонаездниках сейчас боролись только что полученный гоночный опыт и азарт с запыханностью и изрядной усталостью, и первое пока ещё брало верх. Расстояние между преследователями и умалишённым не собиралось сокращаться, а между тем то, что любой геймер назвал бы запасом выносливости, было на исходе. К счастью, безбашенный почему-то не пожелал сворачивать с проезжей части, когда началась весьма «ровная» дорога, в то время как байкеры мчали по гораздо более гладкому тротуару, что дало им преимущество. До велосипедного идиота оставалось с дюжину метров.

– Эй, олень! – крикнул Никита в надежде, что преследуемый хоть обернётся, но тот, очевидно, проигнорировал. – Скок поубавь!

Внезапно ситуация, ставшая уже складываться обнадеживающе, вышла из-под контроля. Стремительно приближался перекрёсток с крайне оживлённым движением, а «олень» не собирался ни сворачивать, ни «убавлять скок». Осознав всю критичность текущих обстоятельств, ребята судорожно выжали тормоза, выворачивая вбок рули, и остановились одним колесом на проезжей части, а другим – на тротуаре. Очумелый же неизвестно каким чудом пронёсся через три ряда автомобилей, вызвав несколько аварий рода «сыграли в догонялки» и оставив троих не лишённых чувства самосохранения преследователей далеко позади. Ребята лишь проводили его взглядом, увидев, как он подобным образом преодолел ещё один перекрёсток, и поняли, что продолжать погоню бесполезно.

– Твою… дивизию! Этот тип, не иначе, чит-кодом на бессмертие пользуется!

– Или удачливость прокачал по максимуму. Нда-а-а… Ладно, поехали, что ли, домой?

Только теперь велосипедисты поняли, как же они утомились и вымотались: аж пар от них шёл.

– Поехали. Надо ещё к завтрему успеть приготовиться.

– А что у нас… А, день самоуправления в школе? Ну, я только физ-ру веду, хе. Можно считать, уже попрактиковался и подготовился.

Не прекращая разговора, враз отвлёкшегося от того, что происходило только что, байкеры со скоростью пешеходов двинули назад. Прикатив на место, где они встречались перед заездом, распрощались, и каждый отправился домой заниматься своим делом.

На следующее утро у каждого школьника было приподнятое настроение: мероприятие, проводимое раз в год и позволявшее старшеклассникам ненадолго ощутить себя в шкуре учителей, всегда вызывало радость и у учеников, и у преподавателей. Оно и понятно: младшаки получали череду экстраординарных уроков, старшаки – официальное право пропустить занятия, а заодно и поделиться добытыми за все годы знаниями с детишками, а учителя законно почти весь день могли отдыхать, лишь сидя на задних партах и наблюдая, как проводят их урок ученики. Кто-то, участвовавший в самоуправлении впервые, брался вести по одному-двум занятиям, зато одиннадцатый класс расхватал предметов почти на весь день.

Борис имел дело уже с первого урока: шёл обучать пятиклассников математике. Портфель на одном плече, улыбка на лице, рой мыслей в голове. Остановившись на полминуты перед нужным кабинетом, чтобы приготовить приветственную речь, одиннадцатиклассник вдруг почувствовал, что кто-то его хлопнул по спине. Обернувшись, он узрел одного из соучеников.

– Давид? Хэллоу. В чём дело?

– Здоров. Слушай, мне очень, просто край нужно пропустить английский. Можно это… посодействую в проведении урока?

– Гм… Ну, ладно. Вперёд!

Дверь в младший класс отворилась, и почти тут же весь галдёж, доносившийся из-за неё, смолк. Ученики, хорошо вымуштрованные в начальной школе (не в пример выпускникам!), заняли места каждый у своей парты, ожидая повелений.