Президент в космосе

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

– Мы работаем в режиме пиковой нагрузки. У нас для Президента собрано уже девятьсот тысяч вопросов. Один из них мы выведем в эфир прямо с линии.

Секундная заминка.

– Здравствуйте! Как вас зовут?

Дозвонившийся представился и обратился к президенту по имени отчеству.

– Хочу спросить о третьем президентском сроке. Народу хотелось бы быть уверенным в завтрашнем дне. Может, стоит провести всенародный референдум? Внести правки в Конституцию?

На телекамере напротив президента загорелась красная лампочка.

«Опять то же самое, – подумал Владимир, – Пятнадцать лет прошло, а людям подавай пожизненных госсекретарей, как в Советском союзе. Как будто в то время жил я один».

Президент вздохнул и обезоруживающе улыбнулся.

– Знаете, – начал он, – я вижу свою задачу не в том, чтобы вечно сидеть в Кремле…

Свет в студии погас.

И включился снова.

Мигнул красный светодиод на камере. Только теперь свет полился дальше.

Застывшие лица ведущих окрасились в багрянец.

– Что за?

Красный свет заполнил все помещение.

***

Перед глазами плыло. Владимир помотал головой и огляделся.

Он стоял посреди пустой комнаты размером с волейбольную площадку. Стены, пол и потолок белоснежно белые. Ни дверей, ни окон. Похоже на операционную с вынесенной мебелью. Даже чувствуется слабый запах дезинфекции.

Мужчина невольно сделал шаг назад.

В двух шагах перед ним – там, где только что никого не было – стояло чудовище.

«Галюцианции, – решил Владимир, – какой-то газ, вроде американского «Би-Зет». Для обычного кошмара всё слишком натурально».

Впрочем, чудовище стояло смирно и при ближайшем рассмотрении не выглядело столь уж пугающим. Скорее неприятным, как карлики и уродцы. Несмотря на серый цвет кожи, несмотря на непропорционально большую голову, вросшую в тело, и огромный горб. Или не горб – возможно, это часть головы.

Чудовище даже не стояло – в привычном смысле. Оно парило в полуметре над полом. Ног нет, туловище укорочено и снизу заканчивается округлым металлическим набалдашником. Длинные тонкие руки висели вдоль туловища. Чуть наклонись вперед и монстр мог бы коснуться пола. Пальцы нервно подергивались.

Лицо – если можно это так назвать – хотя, наверное, можно – ведь есть глаза и рот. Так вот лицо напоминало глубоководную рыбу. Круглые белесые глаза без зрачков, ноздрей нет или не видно.

– Вы кто? – спросил Владимир.

Тонкий лишенный губ рот раскрылся. Наружу вырвались нелепые булькающие звуки.

Вперед вытянулась худая длинная рука. Владимир рефлекторно отпрянул. На морщинистой серой ладони лежала черная точка – то ли таблетка, то ли капсула.

«Или патрон, – подумал Владимир, – предлагают застрелиться».

– Где мы находимся? В Москве?– спросил он.

В ответ опять бульк-бульк. Кажется, горбатое чудовище поморщилось. Владимир различил слабый шум.

Стены, потолок и пол исчезли. Испарились, словно их никогда и не было. Со всех сторон простиралось кошмарное черное ничто, расчерченное белыми вспышками. Пустота притягивала взгляд. Кажется, еще секунда и упадешь в пропасть.

Владимир моргнул и все вернулось на места. Белые стены стояли так же неколебимо как раньше. Определенно похоже на отравление галлюциногенами. Или случилось покушение и сейчас за жизнь президента борются врачи, а ему пока мерещится всякая чертовщина.

Горбатое чудовище все еще стояло с протянутой рукой.

Окончательно решив, что перед ним галлюцинация, Владимир сказал:

– Я хочу вернуться, – и повторил, – Хочу вернуться домой.

Горбун булькнул.

– Домой! – снова сказал человек. – Слышите? Мне нужно домой!

Чудовище пару секунд помолчало, а затем пробулькало нечто смутно знакомое.

Владимир уставился на горбуна.

– Доомоой! Доомоой! – повторил инопланетянин и ритмично забулькал, – Гу, гу, гу!

Человек справедливо заподозрил, что над ним смеются.

Горбун закончил булькать и поднял вторую руку. Неестественно-длинный палец указал на черную таблетку на раскрытой ладони.

Владимир решил, что если это галлюцинация, то терять нечего. А если вокруг реальность – то убить его могли гораздо проще.

Таблетка оказалась гладкой на ощупь и холодной как лед. Но на ладони не таяла, на вкус похожа на жженый сахар.

Человек нахмурился. Возникло чувство, что в помещении объявился кто-то третий. И этот кто-то заглядывает через плечо. Владимир подавил желание оглянуться.

«Не волнуйтесь, это всего лишь я», – произнес чей-то голос.

Не разобрать даже мужской или женский.

«Если вам удобнее, пусть будет так, – произнес голос молодой девушки, – Как вы себя чувствуете? Я вас не сильно смущаю?»

– А должны? – спросил мужчина, невольно заозиравшись, но никого кроме горбуна не увидел.

«Не обязательно говорить вслух, – сказала невидимая девушка, – В некотором роде я нахожусь у вас в голове».

Владимир спросил:

«Вы как этот… как этот горбун?»

«Нет, – отвечала девушка, – Тот, кого вы называете горбуном, как и вы сами принадлежит к белковой форме жизни. И если сравнивать меня с вами, то, строго говоря, – меня не существует».

Человек ждал объяснения.

«В вашем языке нет для меня названия, – принялась объяснять собеседница, – Я информационная форма жизни, существую лишь в виде информации: информация накапливается, обрабатывается, передается от индивида к индивиду – и всё это я».

«Как Интернет?»

Девушка изобразила смешок.

«Если бы Интернет мог думать и говорить».

«Наверное, он рассказал бы много интересного», – невольно подумал Владимир.

Собеседница услышала мысль.

«Вы правы, – сказала она, – Иногда мне приходится быть третейским судьей, а иногда притворяться невидимкой».

– Может, представишь меня нашему гостю!

Говорил горбун.

– Можете звать меня Демосфен, – сказал он.

«У него странно шевелятся губы, как у куклы, – подумал человек, – Будто за него кто-то говорит».

«Владимир, я перевожу вам его слова, – сказала девушка, – Он говорит все тем же непонятным вам «бульканьем», но я его прекрасно понимаю и перевожу. Перевожу специально для вас, меня слышите только вы».

«А меня так же переведете для него?»

«Конечно. Хотя вы пока не сказали ни слова».

– Время уходит, – подал голос горбун.

– Что вы от меня хотите? – спросил Владимир.

– Ну наконец-то! – губы чудища шевелились несинхронно со словами и это несказанно раздражало. – Я боялся, что понадобится, как вашего предшественника убеждать, что все это настоящее. Что это не козни «дьявола» и не «рай» – кстати, концепцию «рая» я более менее понял, а вот сущность этого вашего «дьявола» от меня ускользает…

– Значит, вы реальны, – перебил Владимир излияния горбуна, – Но тогда что вы такое?

Чудище помолчало и махнуло рукой на стены вокруг.

– Неужели вид открытого космоса не натолкнул вас на мысль?

– Хотите сказать, вы инопланетяне?

– Строго говоря, для меня инопланетянин – вы. Но да, вы правы. Мы жители разных планет.

– Звучит, как абсурд, – хмыкнул Владимир.

– Наверное, – согласился инопланетянин Демосфен, – Не имею представления. Моя раса одна из первых вышла в космос. И мы стояли у истоков мирового сообщества. Поэтому на нас не выходили представители более развитой цивилизации и мне незнакома глубина культурного шока от такой встречи.

«Перевожу на понятный вам язык, – прокомментировал женский голос, – Он говорит про Галактическое сообщество. Хотя процессы на вашей планете несколько схожи. Только отстают».

***

– Вы сказали что-то про тысячи лет. Столько лет вашей цивилизации? Или вам самому?