Мой рот не открывался с восторженными ахами и вздохами, и голова не кружилась от встреченных красот, только лишь потому что я была слишком напряжена и не знала, чего ожидать от дальнейшей встречи. Да и к тому же, жизнь научила меня не охать и не ахать при встрече чего-то нового и красивого. Я хоть и родом из провинциального городка, но мама, пока еще жила с нами, всегда меня очень жестко и грубо одергивала, если я чему-то искренне удивлялась. Иногда, в очень редкие моменты, когда отец по праздникам пропускал пару рюмочек, то вспоминал, что мама была столичной штучкой. И слишком сильно задирала нос. А когда он привез её в свой город, то была, мягко говоря, расстроена. Но сильнее всего её расстроило рождение моего брата, она даже пыталась отказаться от него в род доме, и если бы не отец, то так и сделала бы. Как она отважилась родить меня, после неудачи с Лешкой? Вообще загадка.

Вот благодаря её «урокам», я и смогла в университете вести себя так, словно сама из столицы. То есть степенно, делая вид, что ничему не удивлена, и с этакой ленцой воспринимать действительность. Хотя на самом деле, внутри меня кипели нешуточные страсти.

И именно эта выдержка и помогла мне в своё время принять очень много жестоких ударов судьбы и не показать своих истинных эмоций перед врагами.

А вот с менусами совсем не получилось. Страх за судьбу брата слишком сильно ударил по моей психике. Вот теперь и пожинаю плоды.

С ужасом начинаю осознавать свое положение в этом доме. Чего только взгляды этого мужчины стоят? Страшно даже читать, чего я, там вчера паникуя подписала.

А еще и эта утренняя выходка с магом?

Господи.... ну и дура…

Ладно, что сделано, то сделано, будем теперь последствия разгребать, и главное – пытаться выжить, ради Лешки.

Входим с дворецким в столовую, тот открыв передо мной дверь, пропускает вперед, и остается за моей спиной. А я сразу же чувствую плитку под ногами, но, как ни странно, она тоже теплая.

С подогревом, что ли?

С удивлением смотрю под ноги, но ничего не обычного, кроме рисунка на коричневом кафеле не замечаю.

– Евгения, – слышу я удивленный голос Оранта, и подняв голову вижу его не менее удивленный совершенно не светящийся алым светом, взгляд, – мне кажется, я попросил тебя привести себя в порядок. А это значит, что в столовой мы хотели бы видеть тебя одетой.

– Я бы с удовольствием, – отвечаю, нахмурившись и немного озадачившись, потому что лицо мага мне кажется очень знакомым, но я никак не могу вспомнить, где видела этого мужчину, и немного рассеяно добавляю: – если бы смогла найти свою одежду.

Вчера на допросе я вообще не видела лиц менусов, а сегодня утром, из-за стресса даже рассмотреть толком не успела. Да и не до того мне было. А вот сейчас я могу сделать это уже более осознано.

Волосы у Оранта, очень светлые, практически белые. На вид лет двадцать пять, может двадцать семь. Худощавый, и жилистый. Черты лица более женские. Но в то же время с женщиной его не спутать.

«Эльф, причем чистокровный», – сразу же в голове появляется сравнение. Единственное, что выбивается из образа, так это короткие волосы, ну и одежда, вполне себе обычная, земная – джинсы и светлая футболка с коротким рукавом.

Глаза мага после моих слов начинают светиться, но сквозь свет я уже вижу, что он смотрит не на меня, а на того, кто стоит позади меня – дворецкого.

– Одежда госпожи Евгении в чистке, – чеканит надменным голосом мужчина.

Подозреваю, что и взгляд у него сейчас не менее надменный чем у его босса. Оборачиваться и проверять не решаюсь.

Странные отношения у этих пришельцев.

Второй маг, недолго думая, встает со своего места, и подойдя ко мне ближе, подает свою руку.

Понимаю, что и лицо этого мужчины где-то видела. Вот только где?

Крид – абсолютная противоположность своего коллеги. Спортивная фигура, черные волосы и возраст… я бы дала ему лет тридцать пять, а может даже все сорок. И одет он более представительно. Светлые брюки и рубашка с коротким рукавом.

– Идем Женя, помогу тебе устроиться поудобнее, – его взгляд гуляет по моему халату, и опускаясь ниже останавливается на голых ступнях, и резко поднимается вверх, устремляясь мне за спину.

– Обувь тоже в чистке, – незамедлительно отвечает дворецкий, вот только голос его на этот раз уже не такой наглый, а какой-то более сдавленный, и испуганный, что ли?

И я с удивлением оглядываюсь назад, только рассмотреть лицо мужчины не получается, потому что, кое-кто неожиданно с легкостью, будто я пушинка, хватает меня на руки. От чего я непроизвольно вскрикиваю, и повернув голову, смотрю с недоумением на Крида, и как только встречаюсь с ним взглядом, он очень тихо и доверительно мне говорит:

– Не могу позволить тебе застудить и испачкать такие красивые ножки, у меня на них очень много планов, – и взгляд его становится таким горячим, а хватка настолько сильной, что у меня в животе что-то ёкает, и это что-то опускается ниже, и там ёкает еще раз.

Это что еще за фигня такая? Я что, возбудилась, что ли?

В голове полнейший сумбур, и медленно накатывает ужас. Эти существа хотят меня съесть, а я возбуждаюсь? Или… это защитная реакция организма? Типа страх, постепенно трансформируется в возбуждение, чтобы защитить психику от распада?

Еле удержалась от того, чтобы не схватиться за голову.

Сходить с ума совершенно не хочется. Надо как-то сохранить трезвый рассудок. Но как?

В этот момент, пока я пытаюсь обуздать странные реакции в моем организме, маг, возвращается на свое место, и вместо того, чтобы опустить меня на пол, садиться прямо со мной на свой стул, а меня так и не выпускает из своих рук.

– А мне так даже больше нравится, – говорит мужчина, усаживая меня поудобнее, чуть прижимая к своей груди, и повернув голову к дворецкому говорит, – Гойя будь добр, подай мне сюда Женин завтрак, буду сам её кормить.

В этот момент в моей голове что-то щелкает, и я резко спрыгиваю с колен мужчины.

– Да что вы себе позволяете? Я вам домашнее животное что ли? – выплевываю со злостью и негодованием.

И в ответ слышу ленивое от «красноглазого»:

– Вообще-то так и есть. Во вчерашнем контракте, который ты не удосужилась прочитать, – мне достается снисходительный взгляд, – если переводить на реалии вашей жизни, то теперь ты считаешься нашим домашним животным. Нечто между коровой и милой комнатной собачкой, – и пока я с раскрытым ртом смотрю на мужчину, он окидывает меня пристальным взглядом, немного усмехается, и добавляет: – Хотя нет, учтивая твой характер, скорее между коровой и кошечкой. Мы, образно говоря, будем доить с тебя энергию, чтобы ею питаться, ну и гладить по мягкой шерстке и всячески поощрять, если будешь вести себя хорошо, или же наоборот получать от нас наказание, если вздумаешь показывать свои коготки.

– И кстати, эмоции мы можем добывать лишь двумя способами. Опять же, все эти моменты описаны в твоем контракте, – презрение во взгляде пришельца настолько сильно сгущается, что его уже можно практически потрогать, – первый – это через боль. В нашем подвале полно различных приспособлений, с помощью которых ты будешь испытывать невероятные мучения, и при этом оставаться живой и относительно здоровой. Но в этом случае, мы поселим тебя там же, на все пять лет исполнения контракта. Не переживай, есть будешь по расписанию, как и принимать гигиенические процедуры. Одежда тебе не понадобиться. Там тепло. Как итог, испытаешь все прелести жизни ваших домашних животных.

– Ну и второй способ, полагаю самый приемлемый для тебя – это через наивысшее наслаждение. – Вмешивается в беседу Крид, и я заторможено, все еще не веря в то, что это реальность, а не какой-то кошмарный сон, – поворачиваю голову в его сторону. – Попросту мы будем заниматься с тобой сексом. Чаще всего одновременно. Потому что нам так нравится.

Жить ты будешь в доме. В той комнате, в которой сегодня проснулась. Считай она уже твоя на все пять лет контракта. Можешь в ней что-то менять, даже ремонт сделать, если тебя не устроит цвет обоев, или размер шкафа. Только стены не ломай. Сможешь свободно гулять в парке возле дома. Заказывать на завтрак, обед и ужин, что захочешь. Смотреть телевизор, сидеть в интернете, заниматься какими-то своими делами, выезжать в город за покупками, ну или просто прогуляться, естественно под присмотром охраны.