– Ты что делаешь? – возмущенно округлила глаза мама.

– Я просто проверить хотела, – ревела я, сидя на полу, – настоящая ли ты.

– Проверила? – нахмурила брови мама, – Это ж надо было такое придумать! Ты бы еще отца додумалась уколоть. Иди отсюда, чтобы я тебя не видела!

Я, повесив голову, понуро побрела себе в комнату. Насчет папы, это она, конечно, права. Я сразу представила себе, как уколотый мной папа кричит со страшной силой, спрашивая, что со мной не так и что, вообще, происходит у меня в голове.

Однажды я подслушала, как взрослые говорили о том, что Идеальные люди не умеют любить. Вроде бы они просто ведут себя по-доброму по отношению к людям и по этому кажется, что они могут любить. А на самом деле любить умеют только обычные люди. Странно все это как-то. Вот Лилит уколола своего Идеального папу – он ей и слова не сказал. А я такого от мамы наслушалась… Да еще и подзатыльник отхватила. Нет, не больно, обидно просто. Как же так? Идеальные люди такие добрые, а мама, которая меня вроде как любит, одарила подзатыльником. По-моему, все должно быть наоборот. Хотя, если Идеальные люди будут кричать и раздавать подзатыльники – тоже как-то не очень хорошо получается. Что-то я совсем запуталась…

***

Иногда я вижу странные сны. Они похожи на воспоминания. В них я вижу себя совсем маленькой. Мама говорит, что такого не может быть.

Однажды я рассказала ей свой сон. Мама мне, как обычно, не поверила и сказала, чтобы я не выдумывала всякую чушь. А я все повторяла и повторяла, что это не чушь, что это правда. И в конце концов, мне стало так обидно, что она мне не верит, что я даже заплакала. И мама заплакала тоже. После этого я решила ей о своих снах больше не рассказывать.

Недавно мне приснилось, что я лежу в детской кроватке, совсем маленькая. Я даже еще не умею говорить, лишь неуклюже размахиваю перед собой руками. Надо мной висит карусель с разноцветными фигурками. Она вращается под волшебные звуки колокольчиков и веселые зверушки медленно проплывают над моим лицом. Я пытаюсь схватить их, но у меня ничего не получается. Я лишь задеваю их руками, отчего они начинают прыгать на своих веревочках.

Вдруг появляются лица мамы и папы. Они склоняются надо мной, улыбаясь и говоря что-то непонятное. Я смеюсь и еще сильнее размахиваю руками, отчего разноцветные игрушки разлетаются в разные стороны. Тут появляется дедушка. Он пытается достать меня из кроватки, но мама с папой не разрешают ему этого сделать. Дедушка обиженно ворчит и уходит. Мама с папой снова склоняются надо мной. Они улыбаются. Волшебные колокольчики играют сказочную мелодию…

***

Однажды Лилит все-таки уговорила меня сходить на кладбище. Мы сидели на зеленой траве среди аккуратных белых надгробий, смотрели на порхающих бабочек и болтали о всякой ерунде. Темный и густой лес был совсем рядом, и Лилит принялась меня уговаривать прогуляться в ту сторону. Я отказалась, сказав, что это уже слишком. Если мои родители узнают, что я ходила на кладбище, мне так влетит! А тут еще лес. Короче, нет. Но Лилит не сдавалась. Она говорила, что мы подойдем к лесу и тут же вернемся обратно, а может даже и подходить слишком близко не будем. Но я лишь отрицательно мотала головой в ответ.

Не знаю, чем бы все это кончилось, но тут из леса вышли мальчишки. Они были намного старше нас, некоторые жили по соседству, я их иногда встречала. Впереди шел самый старший и высокий. Он был очень худой и жилистый. А еще он был белый. Белый настолько, что у него даже не было видно ресниц, как будто их и не было вовсе. Его голова была похожа на обтянутый тонкой кожей череп и поэтому про себя я окрестила его Белой Смертью. Он очень мне не нравился. Попадаясь мне на пути, он всегда провожал меня взглядом, от которого у меня все холодело внутри. Вот и сейчас он проходил мимо, не отрывая от меня своего бесцветного неживого взгляда. И тут я заметила, что идет он не с пустыми руками. В одной руке у него был большой железный инструмент, похожий на огромные щипцы для орехов. У моего папы есть такой. Я видела один раз, как он откручивал им старую трубу за домом. А в другой руке…

В другой руке он нес, держа за волосы голову Идеального человека. Голова вращала глазами и беззвучно шевелила губами, словно пытаясь что-то сказать. По торчащим из шеи проводам словно капли воды сбегали вниз белые светящиеся огоньки.

Мальчишки прошли мимо и Белая Смерть оглянулся, еще пару раз посмотрев на меня.

– Видела? – спросила меня Лилит.

Я молча кивнула в ответ.

– Они нашли в лесу Идеального человека и отрубили ему голову, – оглядываясь на уходящих вдаль мальчишек, сказала Лилит.

– Зачем они это сделали? – спросила я ее.

– Потому, что они придурки,– хмуро пояснила Лилит, – Мальчишкам все бы только ломать и убивать. Но настоящего человека убить они не могут, за это их посадят в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. А за Идеального человека ничего не будет. Вот они и…

– А зачем убивать? – снова спросила я.

– Я же говорю – придурки, – вздохнула Лилит.

– Надо им самим оторвать голову, – подумала я, провожая их мстительным взглядом, – Папа бы точно смог, во всяком случае, мне он давно это обещает.

Настроение было безнадежно испорчено и мы решили пойти домой. Пробираясь между белых надгробий, я мельком разглядывала надписи на них. Вдруг я увидела такое, что заставило меня замереть на месте. На одном из надгробий было… мое имя. Несмотря на то, что в школу мне идти только осенью, я уже умею читать и считать до ста. Так вот: на могиле было мое имя. И фамилия тоже была моя. Я остановилась в растерянности и стала водить пальцами по вырезанным в камне золотым буквам. Под ними были какие-то цифры, но слишком длинные, я таких не знаю.

Вдруг за моей спиной кто-то охнул. Я обернулась и увидела маленькую седую старушку. Она стояла, испуганно зажав рот ладонью.

– Горе-то какое, – прошептала она, – Ведь маленькая совсем была. И годика не исполнилось.

Я отошла от надгробия, оставив старушку причитать в одиночестве.

– Странно все это, – сказала я Лилит, – Имя совсем как у меня.

– Знаешь, – таинственно вытаращив глаза, зашептала Лилит, – я однажды слышала, как мои родители говорили, что у твоих родителей уже был ребенок. Может быть, это твоя сестра.

– Да ну тебя, – отмахнулась я от Лилит, подумав, какая она все-таки дура.

Вернувшись домой, я стала бродить по комнатам, не зная, чем себя занять. Дедушка дремал в кресле, накрывшись пледом, я не стала его будить. Я поднялась наверх, в мамину комнату и стала копаться в ее вещах. Я очень люблю это делать: примерять длинные бусы, надевать колечки, крутиться перед зеркалом. Потом мне и это наскучило, и я стала выдвигать и задвигать обратно ящики комода. Один ящик я потянула слишком сильно и чуть не уронила его на себя. В самом конце ящика оказались вещи, которых я раньше никогда не видела. Это была одежда для маленького ребеночка, для совсем еще младенчика – чепчик, распашонка, крохотные вязаные ботиночки. А еще там был альбом с фотографиями. Я открыла его и увидела фотоснимки, на которых были мама и папа и какой-то маленький ребенок. Они смеялись, обнимаясь, и выглядели такими счастливыми. Мне вдруг почему-то стало страшно. Я задвинула ящик комода и пошла вниз. Что это за ребенок? Почему они мне о нем никогда не рассказывали? Надо будет обязательно спросить. Или лучше не спрашивать, пусть все будет, как было? Даже не знаю, что и делать…

***

Это было в один из выходных дней. Все были дома. Мама готовила обед, папа смотрел телевизор, а дедушка, как всегда дремал в своем кресле. И все было тихо и спокойно. Но тут мама сказала папе, что водосточный желоб возле крыльца уже скоро оторвется и надо бы срочно его починить. Папа сказал, что знает об этом и обязательно починит. А мама сказала, что еще одного дождя желоб не переживет и того и гляди свалится кому-нибудь на голову. А папа сказал, что погода стоит солнечная и дождей в скором времени не предвидится. А до того времени, как пойдет дождь, он обязательно все починит. А мама сказала, чтобы он встал и починил желоб прямо сейчас, потому, что все равно сидит и ничего не делает. А папа сказал, что у него выходной и он намерен хорошенько отдохнуть и вставать вовсе не собирается.