— На что смотришь? — наконец, спросил он.

— На предателя. — Ее взгляд опустился ниже. — Хлоя, ты не должна подлизываться к врагу.

— Почему я враг? Думал, мы теперь работаем вместе?

— Я никогда не хотела ничего из этого, Икс, и ты это знаешь. Можешь думать все, что хочешь, и я все равно выйду пострадавшей стороной. Но ты симпатичный, так что я согласна.

— Это все, что нужно? Привлекательная внешность? Так вот как это было с Блэквеллом?

— Ты не узнаешь подробности моей жалкой личной жизни, так что забудь. Я открыла тебе план дома этого парня. Знаю, что он занимается отмыванием денег, любит свои инвестиционные схемы и никогда не заключал сделки, прибыль от которой не мог бы увеличить на двести процентов.

— А его брат? Я передал его имя своей… организации.

— Маркус. Сводный брат. Чертовски ревнует к Линкольну. Однажды он увел у Линкольна подружку, раскрыв ей воровские наклонности своего брата. Это причинило Линкольну боль. Его слабость — это ненависть к брату. Что-то связанное с тем, что мать любила его больше, потому что Маркус обладал сочувствием. Куча всякого психологического дерьма, если спросишь меня.

— Мы надавим на эту слабость. В Нью-Йорке к нему приставили агента.

Она взяла еще ломтик персика.

— Я все еще думаю, что самый быстрый и простой путь — это просто вернуть то, что должно принадлежать нам.

— Еще одно ограбление в том же доме? Знаешь, что подобный трюк стоит на первом месте у «глупых воров»?

— Знаю. И, возможно, нам не придется вламываться внутрь. Возможно, мы просто найдем Линкольна и заберем у него то, что нам нужно.

— Зачем ему носить бриллиант при себе?

— Он взял его по какой-то причине.

— О которой мы понятия не имеем.

— Это могут быть только деньги. Ничто другое в этом мире не могло бы мотивировать этого человека. Ты сказал, что перечень ингредиентов на других бриллиантах был полным?

— Да. И на одном из камней было указано точное местоположение. Думаешь, тот последний камень был своего рода платой?

— Возможно. Если он такой же испорченный, как и другие камни, то стоит не больше нескольких тысяч, но, вероятно, на нем что-то выгравировано. Плата?

Отличная теория, и Ксавье пнул себя за то, что не подумал об этом. Он нацарапал в блокноте «плата», затем обвел слово кружком.

— Блэквелл должен был знать о турке, нанятом для создания биологического оружия, — продолжила Джозефина. — Потому что знал, что графиня будет в этом ожерелье на балу. Он также должен был знать, что в стоимость ожерелья будет включена оплата. Вся эта информация? Единственный способ, которым он мог узнать что-либо, — если бы его предупредили или он изначально приложил руку к этому делу.

— Что бессмысленно. — Он встретил ее вопросительный взгляд и пожал плечами. — Зачем что-то красть, если он сам разработчик плана? Его должны были предупредить.

— Возможно, его не волнует оружие, только наличные. Засранец. На самом деле, ему плевать на других, если они не могут набить его карманы. Так что, если несколько тысяч человек умрут от биологического оружия? Ему, по крайней мере, заплатят.

— Но турок-наемник, который должен был привести оружие в действие, очень бы расстроился, если бы ему не заплатили. Даже последовал бы до самого Берлина за подозреваемыми ворами, которые попали под перекрестный огонь.

— Да. И такого злого парня, будет трудно контролировать. — Джозефина встретилась с его пристальным взглядом. — Нам нужно свести турка и Линкольна.

— Я тоже так думаю.

Ксавье отложил ручку и позволил Хлое забраться повыше себе на грудь. Она ткнулась носом ему в подбородок, и он впервые пришел к выводу, что кошки — действительно очень особенные создания.

****

— У нас есть кое-какие подвижки с Маркусом Блэквеллом, — сообщил Хантер Диксон Ксавье по телефону.

Ксавье стоял перед галереей Mercedes-Benz на Елисейских полях, ожидая Джозефину, которая была в бутике Massimo Dutti, выбирая себе одежду. Она настояла на том, что хочет чувствовать себя человеком и носить что-то помимо тех скудных пожитков, которые ей удалось захватить, когда она покинула свой загородный дом. Кроме того, она сказала, что этот элитный торговый район часто посещал Блэквелл.

— Кирс введет тебя в курс дела. И мы точно установили контакт с этим человеком, что также поможет нашим усилиям.

— Какой контакт?

— Финансы. Нам удалось надавить на него. Это должно вынудить его вылезти из норы, и как можно скорее. Деверо с тобой. Ты работаешь над ней, не так ли?

Работаю над ней? В каком смысле, хотел бы спросить Ксавье. Но он подозревал, что у босса было хорошее представление о том, как Ксавье мог убедить женщину присоединиться к ПЭП. Не то чтобы он когда-либо использовал секс для убеждения… ох, да пошло оно все. Кому он это рассказывает?

— Да. Я держу ее близко. Мое внимание по-прежнему сосредоточено на бриллианте.

— Куинн подозревает, что пропавший камень может быть формой оплаты.

— Я тоже пришел к такому выводу. Не сам бриллиант, но, вероятно, номер швейцарского счета на нем. Есть ли какой-нибудь способ отследить нечто подобное?

— Я свяжу тебя с Куинном, чтобы он разобрался с этим делом. А ты не спускай с нее глаз, Ламберт. Она наша.

Ксавье хотел знать, зачем им понадобился еще один вор, но не стал задавать вопросов. Возможно, ПЭП расширял штат? Скорее всего. В любом случае, мысль была глупая и ревнивая. Ему все равно. Ему должно быть все равно.

Но его волновало, что с ней случится. Ее бросила родная мать, потому что какой-то придурок-вор забрал ее состояние?

— Понял, — сказал он.

Сразу же раздался голос Кирса.

— Ты решил, что пропавший камень — это плата. Хорошо. Мне удалось увеличить четкость части снимка, который ты сделал в ночь благотворительного бала. Это цифры; подозреваю, это может быть широта и долгота. Стоит начать с этого.

Парень говорил со скоростью пятьдесят слов в секунду. Должно быть, накачался одним из тех энергетических напитков, которые вечно стояли у него на столе.

— А как насчет Маркуса Блэквелла? Босс говорит, что мы его взяли?

— Мы его нашли, и он говорит, но, что удивительно, он многого не знает. К сожалению для нашей разведки, мне кажется, он чист в этом деле.

Для этого им следовало отправить за границу Джентльмена Джека. Он мог вытянуть что угодно из кого угодно.

— Тем не менее, мы заставили его позвонить нам по телефону. Как сказал босс, это выманит Линкольна Блэквелла из норы.

— У тебя есть данные о местоположении Катирчи? — спросил Ксавье. — Он может стать ключом к тому, чтобы вырвать бриллиант из рук Блэквелла.

— Вот о чем был телефонный звонок. Но сталкивать этих двоих друг с другом может оказаться рискованно. Отдать платеж в руки парня, который должен уничтожить весь Восьмой округ?

— Я бы никогда не отдал деньги такому человеку. — Но Ксавье знал, что ПЭП не испытывало подобных моральных сомнений.

— Мы обнаружили Катирчи в Берлине после того, как ты предупредил нас о нем. Но смогли лишь оторвать его от ваших задниц.

— Я уже понял, когда один из его головорезов попытался открутить мне голову сегодня утром.

— Да, но после возвращения в Париж, он как в воду канул.

— Значит, он здесь? — Ксавье оглядел толпу туристов, снующих вверх и вниз по тротуарам элитного торгового района. В воздухе витал аромат кофе и дорогих духов. — Значит, он может найти нас раньше, чем мы его. Держи меня в курсе, приятель.

— Будет сделано. Только не отключай меня, когда почувствуешь необходимость поцеловать свою девушку.

— Почему? Тебя это заводит, Куинн?

Мужчина усмехнулся.

— Я отключаю звук, поверь мне. Но если ты отключишь меня, ну… сам знаешь.

— Зеф сказала, что Елисейские поля — любимое место Блэквелла в выходные. Вот почему мы здесь.

— Зеф, значит?

Ох, надо быть осторожнее. Под угрозой не только его работа, но и его сердце.

Ксавье поморщился и прижал ладонь к груди. Неужели ему только что пришла в голову нелепая мысль, что его сердце втянуто в эту авантюру?