— Разбирая пиксели и байты?

— Ага. Он может творить чудеса. — Проведя рукой по ее животу и обхватив бедро, он посмотрел на нее испытывающим взглядом. — Скажи мне правду, Зеф. Вы с Блэквеллом работаете вместе?

— Нет.

Быстрый ответ. Никакого волнения. И она не кивнула после того, как заговорила — обычные дело, когда лжешь.

— Почему это тебя так заботит? — Она наклонилась вперед, оказавшись с ним практически лицом к лицу. — Ты самый знаменитый в мире вор драгоценностей. Печально известный Лис. Ты отнимаешь, отдаешь на благотворительность и берешься за новое дело.

— Откуда ты знаешь о моих пожертвованиях?

— Как я и говорила, я следила за твоей карьерой.

— Ты должна была предпринять определенные шаги, чтобы выяснить, как я распределял свои средства все эти годы.

— Я особенная женщина.

— Не сомневаюсь. — А к этому моменту еще и разочаровавшая.

Она следила за ним на протяжении многих лет? Но для этого ей потребовалось бы доскональное знание его финансовых операций. Или, на крайний случай, связь с его бухгалтером Рутгером Хорстом. У этого человека было много клиентов, и все они находились по другую сторону закона, но Ксавье безоговорочно доверял ему. Он хранил свои сбережения в полудюжине стран и анонимно жертвовал семьдесят пять процентов всей прибыли на благотворительность. Хорст гарантировал чистую бухгалтерскую книгу и отсутствие контактов с банками.

Кроме того, Рутгер Хорст был единственным, кто распоряжался деньгами Ксавье, и единственным, кто знал, куда они в конечном итоге попадали. Он поддерживал с ним связь даже во время заключения Ламберта, и даже сейчас их контакты были случайными, но осторожными. Хотя у Ксавье больше не было нового дохода, ему по-прежнему требовался финансовый менеджер.

Есть ли у него причины сомневаться и не доверять? Мог ли Хорст стоять за арестом и заключением Ксавье в тюрьму?

Дмитрий Ростонович, надежный барыга, тоже сдал Джозефину. Конечно, Рутгеру Хорсту нельзя было доверять. Никому нельзя было доверять. Особенно в сфере его деятельности. Даже соблазнительной женщине, которая только что потрясла его мир, и с которой он очень хотел вернуться к сказанному потрясению.

Боже, что происходит? Как он мог не заметить одну довольно сексуальную женщину, что шла за ним по пятам? В течение многих лет?

Тот поцелуй. Поцелуй, во время которого она обвинила его в забывчивости. Может это и есть ключ к их связи?

— Что происходит в этой умной головке прямо сейчас? — Она толкнула его колено ногой, побуждая мужчину подвинуться и сесть. Он прислонил голову к стене рядом с ней. — Если ты пытаешься вычислить меня, прекращай.

— А разве мы не честно играем? — спросил Ксавье. — Ты уж точно меня вычислила.

— Ничего подобного. Понятия не имею, на кого ты работаешь. Подозреваю, это какая-нибудь подпольная организация, имеющая отношение к… Полиции? Интерполу? ЦРУ? Русской мафии?

Ксавье усмехнулся, и его член снова встал, поэтому он быстро накрыл себя между ног подушкой.

— У меня нет разрешения рассказывать о своих связях, но я могу сказать, что мы — те, кто работает в организации — называем себя спецотрядом Последнего шанса. Что-то вроде личной шутки между коллегами.

— Последнего шанса?

— Мы все получили последний шанс на свободу, согласившись работать в организации за минимальную плату и предлагая свой уникальный опыт в борьбе с преступлениями, совершенных белыми воротничками.

— Или?

— Или… нас ждала бы могила. Поэтому последний шанс.

— Но ведь есть закон. Никто не может вызволить заключенного из тюрьмы. Наверное.

— Деньги позволяют получить все, что пожелаешь. Даже доступ, казалось бы, к недоступному.

— Ясно. Значит, кто-то шантажирует тебя выполнять их грязную работу.

— Я бы не назвал попытку остановить использование биологического оружия в восьмом округе Парижа грязной работой.

— То есть ты творишь добро? Используешь свои навыки, чтобы спасти невинных и победить плохих парней? Звучит, как сценарий лихо закрученного супергеройского кино.

— Я не герой. И я бы предпочел отдавать большую часть награбленного на благотворительность. Только прикинь, сколько благотворительных средств было удалено из системы, пока я был в заключении. Но в любом случае, эта связь с общественностью и наличие босса… моя новая попытка. И да, я предпочел бросить вызов тюремной решетке и щелочному мылу.

— Кто бы мог подумать, что Лиса опустят до столь унизительной работы.

На мгновение почувствовав гнев, Ксавье крепко схватил девушку за подбородок, но почти сразу прикосновения стали мягче, и он повернул Джо к себе лицом.

— Я горжусь своей работой. И я найду этот алмаз с тобой или без тебя.

— Попробуй без меня.

Она так быстро сдавалась, стоило бросить ей вызов. И это ему не нравилось в ней, хотя и понимал врожденную потребность защищать себя, особенно когда никому из игроков нельзя довериться.

— Лучше с тобой, Зеф.

— Обращаясь ко мне странным глупым именем, ты не достигнешь желаемого.

— Ты знаешь Блэквелла.

— Да, вот только никто мне не заплатит даже минималки за то, что я предоставляю свои знания. И еще… мне нет нужды испытывать гордость за свой труд. Я и так достаточно заколебалась, пытаясь уйти в подполье. Снова. Блэквелл нашел меня через два года. Те самые два года, которые я думала, что свободна от своего прошлого. На этот раз я не совершу глупых ошибок.

— Тогда тебе не следовало связываться с Дмитрием Ростоновичем.

— Этот скупщик краденного сдал меня, не так ли? Думаю, он. Спасибо, что подтвердил.

Он пожал плечами. Интересно, до своего тюремного заключения предложил бы он такую информацию своему конкуренту? Определенно нет. Эта женщина… что-то в нем изменила. И дело было не в великолепном сексе. Умопомрачительном? Скорей всего, да. Только и сейчас он знал о ней не больше, чем в ту ночь, когда она поцеловала его на балу. Но когда он был рядом с Джозефиной, внутри него что-то менялось. И с этим было трудно справиться, потому что не желал как-то обозначать все это дело.

— Итак… ты получил все, что хотел от меня. — Она провела пальцем по груди и обвела им твердый сосок. — Теперь уходи. Или я начну думать, что ты трахнул меня ради вербовки.

— Я бы никогда этого не сделал. Я просто жаждал с тобой секса, Зеф. Мы не смешиваем бизнес и развлечения. И я бы хотел снова этим заняться с тобой. Сексом, то есть. Черт, как бы мне хотелось сидеть тут и говорить с тобой, узнать тебя получше.

— Какое это имеет отношение к твоей работе? Можно подумать, что ты здесь просто для того, чтобы хорошо провести время, но я не знаю никого, кто работал бы в секретной организации и не действовал без скрытых мотивов. Иногда эти мотивы даже не очевидны, пока вы не приступите к делу. А потом уже бывает слишком поздно.

Хлоя запрыгнула на кровать и перешагнула через смятые простыни, чтобы толкнуться хозяйке в плечо. Ксавье похлопал кошку по голове, пытаясь понять, что сказать, дабы не потерять девушку. Она была права. Все слишком усложнилось из-за секса. Но он искренне верил, что способен разделить дела и развлечения.

Идиот. Его работа заключалась в вербовке Джозефины Деверо. В добровольной вербовке. И он не мог отрицать, что в этом соблазнении была еще и предусмотрительность. Он думал, что если они сблизятся, она, возможно, захочет присоединиться к спецотряду Последнего шанса. Глупый поступок, если у него были хоть какие-то шансы на отношения с ней. И то, что он даже подумал об этом слове — отношения — было доказательством того, что весь его внешний фасад трещит по швам.

Справиться ли он с ее ненавистью к нему, когда ее завербуют? Потому что так и будет.

Нет, он не испытывал чувств к этой женщине. Это был глупый ход. Он нуждался в ней, чтобы найти алмаз, и она нужна была ему из-за Подразделения элитных преступлений. И ни одна из этих потребностей не требовала от них отношений. У доктора Уолтерса был бы прорыв, узнай он про это.