– Где вы откопали этого автора? По-моему, братья Вачовски с «Матрицей» отдыхают, – пошутил корректор, возвращая мне рукопись.

– Они уже не братья, а автор отправился в вояж, как Свидригайлов, – неопределенно ответил я, не желая вдаваться в подробности.

– Какой Свидригайлов? Из «Преступления и наказания»? Самоубийство?

– Нет, впрочем, не знаю. Просто уехал, или, вернее, ушел за границу.

– Если за границу, то лучше бы там попробовал издать, или сюжет продать. Жалко, какой смысл издавать тут, да еще таким мизерным тиражом?

– Не знаю, я просто выполняю поручение. Бюджет – 1000 долларов.

– А фамилия автора настоящая или псевдоним?

– Псевдоним.

– Странная история, – вздохнул корректор, – сон Брахмы с рекурсией, анонимно и за свой счет – странно…

Корректор был математиком до перестройки и часто использовал непонятные математические термины в обыденной речи.

– Что такое рекурсия? – спросил я.

– Рекурсия – процесс повторения элементов самоподобным образом. Вся повесть – это вложенные друг в друга самоподобные сюжеты.

Термин «самоподобные» вызвал у меня серию ассоциаций: ощущение знакомства с интерьером квартиры, которую я купил, фрагмент повести, в котором автор обсуждает с издателем текст рукописи, еще что-то, что я не мог вспомнить, но что явственно прорывалось на поверхность сознания. С усилием я отогнал эти мысли, молча забрал рукопись и отнес ее в издательский отдел.

Через две недели я забрал из типографии несколько пачек брошюр в мягком переплете со странным названием «Сон Брахмы» и с выдуманным мной псевдонимом автора. Разумеется, фамилия автора мне известна из документов купли-продажи квартиры, но так как он не оставил ничего, что я мог бы истолковать как желание предать гласности свое имя, то я решил не называть его. Возможно, автор прочтет свою повесть и захочет переиздать ее под своим настоящим именем. Возможно, те, кто знали его, отзовутся и сообщат какие-то, неизвестные мне, пожелания автора, связанные с этой повестью. Все возможно, но пока я исполняю взятое мною обязательство написать несколько страничек сопроводительного текста и потратить 1000 долларов на издание этой повести.

Рама сказал:

«Куда пропадает этот мир, который виден сейчас, во время Космического разрушения?»

Васиштха сказал:

«Откуда появляется сын бесплодной женщины, и куда он пропадает?

Сын бесплодной женщины не существует, и никогда не существовал.

Точно так же, этот мир, как таковой не существует и не существовал.

Как же он может быть разрушен?»

«Йога-Васиштха», VI–XIV век, приписывается мудрецу Валмики, который сказал: Для изучения диалога между Рамой и Васиштхой пригоден тот, кто чувствует, что он привязан к этому миру и должен быть свободным, и тот, кто не совершенно глуп и не совсем просветлен.

«Он лежал на диване, перебирая в памяти запахи съестного: отвратительный вкус жирной рыбы и волнующий запах, исходящий от нее, пьянящий аромат пекарни и скука булок. Он выдумывал обеды из восхитительных благовонных блюд, которые проносят у него под носом, дают понюхать, а потом выбрасывают. Вот если бы было можно питаться, как Иегова – «Благоуханием приношений в жертву ему!».

Я открыл оглавление сборника повестей Ивлина Во, которые от скуки читал, наугад открывая страницы, и прочел название повести – «Мерзкая плоть». Да, действительно – мерзкая плоть. Это настроение постоянно преследовало меня последние несколько недель. Вид пищи и даже ее запахи вызывали у меня стойкую антипатию, наподобие той, которую я испытывал утром, в молодые годы, после изрядной выпивки вечером. Алкогольная интоксикация обычно длилась до обеда и после этого сменялась зверским аппетитом». Может быть, потеря аппетита связана со стойким эндотоксикозом, возникшим как следствие заболевания печени, почек, ЖКТ или новообразования», – думал я сначала. Я сделал полное обследование, но ничего подозрительного обнаружено не было». Возрастная норма, – пожал плечами терапевт, рассматривая рентгеновские снимки и результаты анализов. – Двигайтесь побольше, бегайте трусцой по утрам…» В справочнике терапевта я нашел еще одну возможную причину потери аппетита – нервные и психические заболевания. Это меня определенно насторожило. Дело в том, что одновременно с потерей аппетита я стал отмечать новый и не присущий мне ранее феномен периодического изменения ракурса восприятия действительности. Иногда я ловил себя на мысли о том, что я мысленно использую местоимение «Он» вместо «Я». Наиболее частой формой такого изменения ракурса восприятия было состояние отстраненного наблюдения за собственными действиями. Но однажды я использовал в разговоре с приятелем вместо «Я» местоимение «Он». Эпизод, в котором я сказал о себе: «он думает, что…» вместо: «я думаю, что…», чрезвычайно меня встревожил. Ранее, в период увлечения философией и практикой йоги, я пытался практиковать технику «свидетеля», то есть стороннего наблюдателя. Техника эта требовала постоянного удержания внимания в положении вне тела и была очень трудна для меня. Теперь передо мной встала обратная задача – удерживать сознание в теле. Задача эта была не так трудна, но сам факт наличия подобной проблемы очень тревожил меня. Что происходит? – неужели это симптомы дебюта шизофрении? Утешительными были две вещи – мой вес после начального и довольно резкого уменьшения, оставался неизменным, а «выскальзывания» «Я» из тела не учащались и происходили в состоянии вынужденного безделья, например, в транспорте или в пограничных состояниях между сном и бодрствованием. Я понемногу успокоился и стал анализировать причины, которые могли вызвать эту психосоматическую реакцию. Момент истины наступил, когда я возобновил работу над установкой для ксеноновой терапии, которую прервал из-за отсутствия ксенона около месяца тому. Здесь, nota bene, необходимое для дальнейшего повествования: мое хобби – конструирование. Специализация – конструирование аппаратуры для физиотерапии. Я работаю в предприятии, которое использует некоторые мои разработки, и таким образом предоставляет мне определенную свободу в выборе тематики деятельности. Итак, получив в свое распоряжение очередную порцию ксенона, я решил испытать работоспособность макета установки, которую я разрабатывал. Привычно прижав к лицу маску для ингаляции ксеноно-кислородной смесью, я установил параметры ингаляции и запустил установку. Концентрация ксенона была небольшой и вполне позволяла контролировать показания измерительных приборов установки. По мере роста концентрации ксенона начал развиваться известный мне, по предыдущим экспериментам, ряд изменений психического состояния – легкое опьянение, эйфория, легкий звон в ушах и… неожиданно мое сознание выскользнуло из тела и оказалось левее левого плеча на высоте около метра над головой. «Я» уставился на свою голову в этой необычной проекции и экран дисплея прибора на которую были направлены глаза «Моего» физического тела. Помню, меня удивили две вещи: довольно явственно видная проплешина на темени, о существовании которой я ранее не знал, и необычный ракурс дисплея, на котором «Я», как не вглядывался, не мог разглядеть значения концентрации ксенона. «Какой же сейчас процент ксенона в ингаляционной смеси?» – думал «Я». – Неужели, прибор вышел из строя и подает для ингаляции газовую смесь с критическим уровнем ксенона, а то и чистый ксенон? В этом случае, безусловно, возможны галлюцинации, в том числе и иллюзия выхода из тела. Нет, это невозможно, так как «Он» должен был бы расслабиться и упасть со стула или, во всяком случае, перестать прижимать маску к лицу», – решил «Я». Странно, но все эти «размышления» не были эмоционально окрашены и были простой констатацией фактов. Послышался шум открываемой двери и шаги. Пришла уборщица, сейчас «Он» повернет голову и снимет маску, подумал «Я». Интересно, заметил ли «Он» мое присутствие?