Она достала из кармана еще один фантик и зашагала к соседнему домику. Спун потихоньку поплелся следом.

– У меня тоже есть секретик! – начал он. – У меня есть звезда. Она тоже почти золотая и очень красивая. Могу тебе подарить.

– Давай! – сказала девочка. Она снова уселась на корточки и стала рыхлить щепкой землю.

И Фидель принялся рассказывать.

Небо перед ним расступилось, пространство расширилось. Фидель поднялся над землей и взлетел туда, где летают орлы, потом выше, где воздух становится всё прозрачней. Земля удалялась, вокруг нее блестел голубой круг. А Спун поднимался туда, где теряешь границы тела, становишься частью пространства, состоишь из маленьких искорок. Навстречу плыла его звезда, его счастье, переливаясь разными красками…

– А ты пойдешь бегать наперегонки? – вдруг спросила девочка. Она совсем не слушала. – Нет? Странный ты какой-то, это же нормально! Все любят бегать наперегонки! У тебя что, совсем нет амбиций?

Она выбросила щепку, отряхнула ладошки и убежала играть с другими детьми.

Спун остался один. Он присел, осторожно раскопал стеклянный секретик, полюбовался и снова прихлопнул землей.

Ничего, завтра ещё целый день. Вот тогда-то он и расскажет девочке Дине об этих полетах к звезде. Наверное, она просто не поняла. Надо рассказать всё сначала, но только как следует.

…Когда на следующий день он выбрался из своего домика, солнце уже поднялось высоко. Фидель огляделся по сторонам. Где же люди? Подергал дверь соседнего дома. Потом еще одного. Все двери оказались заперты на замок.

Посреди лагеря чернело костровище с потухшими угольками. Над ними на длинной жерди висел котелок с толстым слоем чаинок. Немного пахло жареными сосисками. Мешок для мусора был набит банками из-под йогуртов и консервированных ананасов.

Похоже, во всем лагере не осталось ни единой души.

Спун сел на бревно и начал соображать. Да, ведь вчера обещали поход на гору! Значит, все ушли и бросили его здесь. Ушли давно, потому что котел уже очень холодный. Ушли рано утром, как и полагается, наверное, уходить в походы.

Значит, сегодня ему не поговорить с девочкой Диной. Опять всё проспал. Как печально.

Пешком он вернулся в город.

Вечером Спун сидел рядом с мамой. Когда всё вокруг было слишком сложно и слишком запутанно, он приходил к ней и прижимался ухом. Тогда мамин голос звучал изнутри, и Фиделю казалось, что он снова маленький и ничего не надо решать самому.

– Мама, мне кажется, что другие ребята лучше меня… Почему я не умею бегать наперегонки? Все другие умеют! Почему я всё время всё просыпаю? Почему я не как все, а?

– А тебе хотелось бы быть как все? – спросила мама.

– Конечно же, да!

– Знаешь, если это тебя утешит… – начала мама и поцеловала его в нос. – Не бывает никого слишком особенного. На каждого «не как все» найдется хотя бы один такой же. Вот я и папа – мы вполне обычные люди, и так отлично друг другу подходим. Ты немножко другой – значит, где-то найдется такая же точно девчонка и пара друзей. А кроме того, мы ведь все для чего-то нужны. Никто не рождается просто так. И наверняка где-то ждет дело, с которым справишься только ты.

Глава вторая

Спит спун – хоть из пушек пали

или Наводнение вдруг

Спун проснулся, потянулся, открыл глаза.

Вокруг было синее небо.

Он поскорее зажмурился. Этого быть не может. Наверное, он все еще спит. Он пощупал руками, ногами – кровать на месте. На месте подушка и одеяло. Он засыпал в своей комнате – это ясно! – значит, сейчас он откроет глаза и увидит комнату.

Фидель осторожно приоткрыл один глаз. Вокруг было синее небо.

«Ой-ё-ёй! – подумал он. – Говорила мне мама: вставай, всё на свете проспишь! И вот… Я проспал!»

Никогда раньше Фидель не представлял себе, что значит проспать всё на свете. Это значит – чтобы исчезла комната, мебель, весь дом. И никогда ничего больше не случится. Да, теперь ясно, как это! Проснуться в такой пустоте. А вдруг он проспал много лет, их дом развалился от старости, речка высохла, лес рассыпался в пыль…

Впрочем, лес, кажется, был. Только сейчас Спун заметил пушистую веточку вербы над спинкой кровати. Вечером ветки не было – это он помнил точно.

Тогда он набрался мужества и посмотрел вниз.

Внизу было поле, а сам он был посередине высокого дерева, кровать накрепко застряла в ветвях. Он так спал, что и не заметил, как попал в такое неподходящее место.

Тут Фидель рассмотрел, что по полю идет человек. Он нес на плече длинный шест и вытирал рукавом лицо, а шляпа совсем съехала у него на затылок. По тропинке через поле человек подходил всё ближе, и стало видно, что он совсем не молоденький и очень-очень уставший.

– Эй, ты, спун! – крикнул он. – Слезай!

Он приставил шест к дереву, и Спун, забрав с собой одеяло, осторожно скатился вниз.

– Много вас тут таких! – ворчал между тем старик. – На каждом дереве спун, под каждым деревом спун! И откуда вас набралось!

Фидель удивился, и дед был явно этим доволен.

– Да уж известно! Только спун не заметит, как его кровать уносит здоровенный поток воды!

Трава под ногами была мокрой. По правде говоря, они оба просто стояли в огромной луже. Фидель переступил с ноги на ногу и поплотнее закутался в одеяло, продолжая глядеть на деда.

– И вот, – продолжал тот ворчать, – каждый год дед Мевлан ходит снимать их с деревьев, вытаскивать из кротовых нор, искать под кустами, вылавливать в лужах… А в этот раз целых двух – девицу в парике и мальчишку в тапках! Кстати, ты почему спишь в тапках? – не дожидаясь ответа, он повернулся, чтобы шагать прочь.

– Нет-нет! – закричал Спун. – Постойте! Что за девица в парике?

Крестьянин обернулся, хитро взглянул и махнул рукой: ладно, пошли!

Идти было совсем недолго. Поле кончилось, кончился лес, началась деревня.

Спун во все глаза смотрел по сторонам. Что-то было не так во всех этих домах: у многих были растрепаны крыши, у других повалены изгороди, всюду валялись черепки и мокрые простыни. Но люди как ни в чем не бывало ходили по улицам, собирали раскиданные вещи и весело переговаривались.

Спун и старый крестьянин зашли в один из домов, который был уже почти прибран, только поленница лежала рассыпанная по всему двору. В доме было светло, Фидель никогда не видел таких чисто вымытых окон. Посреди стола стояла миска с варениками и чашка сметаны. А за столом сидела в пижаме девочка лет девяти с вилкой в руке. На девочке действительно был парик, малиновый, с блестками – должно быть, она сама смастерила его, такую прекрасную вещь не найдешь в магазине.

– Привет! – сказала девочка и помахала рукой.

– Ну, милости просим! – крестьянин легко подтолкнул Фиделя, который застыл на пороге. – Очнись, спун! Марфа, дай нам поесть! Видишь, парень совсем не в себе.

Из другой комнаты босиком вышла девушка в голубом платье, она несла на подносе две чашки с супом и улыбалась.

– Молодец, внучка! – похвалил дед Мевлан. – Учитесь, спуны: как заботиться о других, как встать на рассвете, растопить печь, наварить еды, всех накормить…

Фиделю очень хотелось есть. Но сначала ему хотелось узнать…

Что с ним случилось? Почему он вдруг оказался вдали от дома, среди незнакомых холмов?

– Это же наводнение, чудак, обычное ежегодное наводнение. Ты явно не местный, – кивнул дед Мевлан.

Конечно, Спун был не местным! На его родной равнине и речек-то толком не было – лишь небольшие озера, которые даже в сезон дождей не умели как следует разливаться. Это была тихая местность с ровной землей, спокойными людьми и мирной погодой.