– Ну, за аренду фуры пару миллионов, – не обращая на нее внимания, продолжил озвучивать свой план Олег. – За тару, бензин, другие непредвиденные расходы еще набросим три лимона. Итого – двадцать миллионов рублей, – подытожил он свой расчет. – Деньги на бочку, господа.
Но господа только весело рассмеялись. Откуда? Да они таких денег, отродясь не видали, не то, чтобы в руках держать.
– Что ж, будем искать, – невозмутимо сказал Олег. – Должны ж они у кого-то быть.
3
Поговорили и забыли. У Олега всегда какие-то фантастические идеи в голове. Особенно, когда выпьет. Ан не тут-то было. Через два дня он зашел к Зинаиде и вынул из потертого саквояжа увесистый сверток.
– Моя доля! – торжественно изрек он. – Пять миллионов. Теперь дело за вами.
– Ты что, серьезно? – опешила Зинаида. – Я думала, ты шутишь…
– Какое – шутишь, – рассердился Олег. – Куй железо, пока горячо!
Он, не разуваясь, прошел на кухню.
–А где твой морячок? – обратился к Зинаиде.
– Откуда я знаю. С мужиками, наверное, пиво пьет.
– Правильно, – усмехнулся Олег. – Мне это только надо. Все ж у нас богатые… Билеты хоть купил?
– Куда?
– В Мукачево, куда… Слушай, Зинаида, я не шучу. Поверь, дело верное. Мы на этой черешне очень даже неплохо заработать можем. Давай, не мешкай. А то пока мы будем чесаться, уже и черешня кончится…
4
Мысль о возможности заработать шальные деньги, особенно, когда нет никаких, заставила подруг шевелиться. Михая быстренько спровадили на историческую родину следить за ходом созревания ягод. Сами же подруги, не теряя времени, активно занялись поисками недостающих миллионов. Дело потихоньку шло.
Но тут встал другой вопрос: кто поедет за черешней? Ни Олега, ни Зинаиду со Светланой, как военнослужащих, на неделю никто бы так просто не отпустил. Тут-то и вспомнили про Сергея. Олег с ним познакомился в редакции газеты «Страж Балтики» , куда периодически носил свои корявые, хотя этого и не замечал, стихи. А Сергей, будучи старшим корреспондентом отдела культуры и быта («старики» называли его «сбыта») доводил их до ума. Не Пушкин, конечно, но складно. Сергею нравилось. После правки стихи выглядели действительно как-то солиднее, причесанней, что ли. Он даже книжку собирался издать. Спал и видел: такой, не очень большой, но солидный томик стихов. Избранное. А чуть выше золотом: Олег Чистяков. Да, очень ему этого хотелось. Очень. Пока его стихи не попались на глаза местному писателю-маринисту Валентину Зорину. Тот и сам частенько печатался в «Стражухе». А тут как-то забежал в редакцию и, искренне посочувствовав Сергею, мучавшемуся над очередным опусом Олега, предложил свои услуги:
– Дай, – говорит, – я над ними малость поработаю…
И поработал…
В тот раз Олег впервые не узнал своих стихов. Нет, вроде бы и смысл тот же и даже некоторые слова похожи. Он даже нашел одну строфу точно такую же, как у него. Но только одну!… Стихи были действительно красивые, образные и даже в чем-то мудрые. Но не его. Разве за исключением той, единственной выстраданной им строфы… Но фамилия стояла его – Олег Чистяков.
От нахлынувших чувств он тогда даже речь потерял. И только кряхтел и повторял:
– Нет, ребята, ну вы даете… – и расстроено качал стриженой головой.
После того случая у него даже поэтический зуд на время пропал. Может, впервые он ощутил разницу между стихами настоящих поэтов и графоманов. Но, тем не мене дружить с Сергеем не перестал. Даже не обиделся на него. В конце концов, откуда тому было знать, какие невероятные превращения в руках известного литератора претерпят его скромные вирши. Ну, а потом ему уж самому пришлось выручать друга, когда того поперли из редакции. Вернее, сократили. Как самого молодого. Как раз накануне назначения в газету нового редактора.
О чем ему доверительно, положив на плечо маленькую гладенькую ручку, поведал Саша Канецкий, замредактора.
– Ты, брат не расстраивайся, – почти шепотом говорил он. – Мы ж знаем, какой ты классный журналист. Одни фельетоны чего стоят… Но пойми, ты у нас всего пять лет проработал. Меньше всех. Вот по КЗОТу и попадаешь под сокращение. Но ты не сдавайся, судись… Мы на твоей стороне. Что нам, хорошие журналисты не нужны?
Но Сергей судиться не стал. Зачем? Во-первых, бессмысленно, а во-вторых, даже если бы он вдруг выиграл эту тяжбу, то как потом, скажите, здесь же оставаться работать? Ведь для нового редактора, который его раньше знать– то не знал, он так и остался бы просто сутягой. И тут никакие фельетоны не помогут…
Вот Олег тогда и нашел ему работу. Устроил начальником отдела писем в гурьевской районке «Заря коммунизма». Оказывается он и туда частенько отсылал свои выдающиеся творения. И если в «Стражухе» к его творчеству относились с некоторой настороженностью, неделями держа в редакторском столе уже правленые гранки, то в «Заре коммунизма», напротив, радовались, чуть ли не каждому его опусу. Особенно, что касалось праздничных дат, годовщин, юбилеев, а также всяческих ультра важных мероприятий, как начало посевной, сбор урожая, конкурс на лучшую доярку, свинарку, комбайнера… Короче, писать было о чем…
Но с падением коммунизма и его, не оправдавших высокого доверия, партийных лидеров, газету закрыли. Сергей снова оказался на улице. Подхваченный угаром всеобщего предпринимательства даже создал собственное МП «Орбис», в штате которого числилось аж два человека: он и военный пенсионер Борис Ковалев, с кем Сергей какое-то время поработал в рекламно -информационном агентстве «ОКО». «ОКО» это тоже, немного поморгав, гавкнулось… А Борис остался.
5
Но мало иметь собственное предприятие, пусть даже и малое. Надо, чтобы оно приносило хоть какую-то прибыль. А с этим было пока не очень. Нет, кое-что удавалось иногда заработать. Особенно на бланках. Активная предпринимательская деятельность вынуждала молодых и мало что смыслящих в бухгалтерии бизнесменов закупать тоннами всякую бумажную продукцию: счета, накладные, платежки, и прочую макулатуру. Вот эту макулатуру Сергей и производил. Не сам, конечно, а с помощью той же гурьевской типографии, которая после кончины газеты вообще большую часть времени простаивала. Сергей же с Борисом искали по всей области заказчиков этих самых бланков, договаривались, по количеству, цене с учетом своих интересов. Куда и когда доставить. Короче, и сами что-то зарабатывали, и типографии с голоду умереть не давали. Конечно, в этой не такой уж длинной цепочке они были явно лишним звеном. Но, как ни странно, самым нужным. Поскольку сама типография в силу своей многолетней совковости пальцем о палец не ударила, дабы найти себе новых клиентов. Что же касается молодых предпринимателей, то им в процессе зарабатывания не больших, а очень больших денег, отвлекаться на такие пустяки, как поиски типографии, не было ни времени, ни желания. Тем более что многие из них даже не знали, откуда берутся эти бланки и кто их вообще делает…
Тем не менее, дела шли не очень, чтобы очень. И, немного поломавшись, для виду, Сергей согласился участвовать в операции, которой друзья уже и название придумали «Вишневая косточка». Конечно, правильней было бы назвать «черешневая». Но «вишневая» звучало солиднее.
Олег и убедил Сергея ехать в Мукачево. Не женщин же, в конце концов, посылать, тем более они девушки подневольные: одна прапорщик, другая – мичман. А Сергей – сам себе хозяин, ни от кого не зависит… Он и согласился.
И теперь был не рад. Их с Леной семейное гнездышко, на время сданное им по сходной цене давнишней знакомой Яной, превратилось в тайную штаб-квартиру. С конспирацией и прочими революционными штучками: паролями, явками, пришептыванием… Но чем больше в доме появлялось чужих денег, не весть у кого занятых друзьями -компаньонами, тем страшнее становилось Сергею. Как? В чем повезет он все это богатство? Чемодан что ли брать? Что б сразу всем стало ясно: кто он, откуда, и что у него лежит там, в чемоданчике… Доллары, небось…
