-Так, внимание. Пока батальон будет готовиться к марш-броску, наша задача – выдвинуться на машинах в район стрельбища и к прибытию основных сил поставить палатки для ночлега. Для этого в роще возле стрельбища необходимо заготовить колья. Мы радовались в душе, закосили от марш-броска.
Когда прибыли на место, прапорщик сказал:
-Так. Оставляем оружие, вещмешки, лопаты и подсумки здесь, аккуратно складываем. С собой берём только топоры и идём в рощу. Без моей команды работу не заканчиваем.
И мы отправились на заготовку. Работали довольно долго. Вот уже начало смеркаться. Старшина что-то пропал из вида. Рядом со мной работал Петя Васильев, сын общевойскового генерала. Как он к нам попал?
-Володь, темнеет уже. Пошли заберём оружие,– сказал он.
-Да, пора уже пойдём. Где этот старшина?
Когда мы подошли на поляну, то увидели лишь два наших автомата, экипировка – только наша. Они сиротливо лежали на полянке.
-Во, старшина даёт. Ушли уже, а нам ничего не сказали,– возмутился Петя. Я был тоже недоволен. От нашего старшины это вполне можно было ожидать. Альтруизмом он никогда не отличался. Достаточно вспомнить, как мы в баню ходили.
-Вы что тут делаете?– вдруг услышали мы. К нам подбежал Валера Перевезенцев из второго взвода:
– Скоро стрельбы начнутся. Ротный за вами послал.
-А почему ротный?
-Старшина сказал, что когда он вас звал, вы не вышли.
Когда мы подошли к столикам для чистки оружия, мой командир отделения был уже зол:
-Белов, ты один только ещё оружие не почистил, бегом к столу.
Я подбежал к столу, разобрал автомат и опешил: затворная рама была без затвора. Что за чертовщина?
-Товарищ сержант. За-затвора нет.
-Что? Что ты сказал? Где затвор?
-Не знаю.
Подошёл замкомвзвода, за ним и взводный.
-Товарищ лейтенант, я его сейчас прибью и всё! – высказал Федорчук.
Успокойся,– сказал мне Востриков,– вспомни, где разбирал автомат.
-Нигде не разбирал.
– Где было оружие? Где ты его бросил?
-Я его не бросал. Мы его на полянке сложили, где старшина приказал.
-Кто охранял?
-Никто.
-Как так?
-Гнедко сказал оставить оружие на поляне, а когда мы подошли, там никого не было.
-Пойдём, покажешь это место. Точно не разбирал?
-Никак нет.
Мы обыскали всю полянку. Ничего не нашли. И фонариком светили, и руками по траве шарили. Бесполезно.
Уже и взводный был взволнован не на шутку:
-Ты знаешь что за утерю матчасти будет?
Да были случаи, когда после тактических занятий мы по пластунски лазили по полянам, чтобы найти случайно потерянный магазин от автомата, но чтобы затвор потерять…
Тут подошёл командир роты, капитан Фролов:
-Белов,– возьми свой затвор, за утерю будешь наказан. Готовьтесь к стрельбе, сейчас ваш взвод будет стрелять.
Я был на небе от радости. Отойдя в сторону, ротный сказал моему командиру взвода:
-Самородков проходил мимо, увидел оружие без охраны и забрал затвор, вытащил из крайнего автомата, уже комбату доложил, не мог просто мне отдать.
Старший лейтенант Самородков – командир первой роты. По окончании стрельб Фролов построил роту:
Курсант Белов, курсант Васильев! Выйти из строя! За утерю материальной части курсанту Белову объявляю один наряд вне очереди, за сон в неустановленное для сна время курсанту Васильеву– один наряд вне очереди.
Оказывается, Петя, как только мы пришли из рощи, уснул в только что установленной палатке. Когда только успел? Там его сам ротный и выловил.
Как я уже говорил, Васильев– генеральский сынок. Его отец приезжал к нам в Красноярск, заходил в часть, потом брал Петю на несколько дней в увольнение. Из увольнения он обещал нам принести несусветные лакомства. А пришёл, как и все: соколом, но голым. Ай да Петя…
-Отрабатывать будете прямо сейчас, в оцеплении, охранять стрельбище от посторонних,– заключил ротный.
Стрельбище находилось как бы в котловане, окружённом возвышенностями. Нас поставили на самую высокую точку, обдуваемую со всех сторон всеми неленивыми ветрами. Было около одиннадцати часов вечера ,18 ноября.
Ночью пошёл снег, леденящий ветер пронизывал насквозь. Стоять было невозможно. Мы вырыли по одному окопу для стрельбы лёжа, такую установку нам дал наш лейтенант. Попытались лечь в окопы, чтобы укрыться от ветра. Дуло меньше, но от земли отдавало холодом, как из морозильника. Вставали – долго не простоишь. В окопе я даже пытался заснуть, и на несколько минут почти удавалось забыться. Так и дежурили: то вставали, то ложились. Ночь показалась нескончаемой.
Наконец, показалась смена:
-Мужики, живы ещё?
-Да живы. Сколько времени?
-Седьмой час.
Кое – как спустившись вниз на онемевших ногах, мы увидели костёр, возле которого сидели человек пять солдат:
-Мужики, дайте закурить.
Когда я почувствовал тепло костра, то испытал такое удовольствие, которое словами не опишешь!
И, наконец, экзамены. Как всегда начали пугать серьёзностью. Сказали, что те, кто завалят хоть один экзамен, в линейные части пойдут рядовыми. Ну а это-позор, можно сказать. Больше всего я боялся промазать на стрельбе, ведь стрелять нам как бойцам спецвзвода надо было из автомата и из пистолета. А пистолет-вещь коварная.
Принимали экзамены офицеры из штаба дивизии. Чтобы получить сержантское звание, надо было сдать всё на отлично. Хорошо, удовлетворительно – звание младший сержант.
Экзамен по тактике. Теория. За столом важный майор. Между партами ходит не менее важный наш лейтенант, взводный.
-Итак, у каждого из вас билет с вопросами. Но если мне кто-то ответит на мой вопрос без подготовки, я ему сразу поставлю пять баллов. Вопрос… Что такое разведка боем?
