— Не только поэтому.

— Какая же ещё причина? — я будто не обращаю внимания на этот его недовольный тон.

Но Марк не отвечает, только хмыкнул себе под нос.

Настроение у меня всё паршивее. Всё видится в пессимистических  набросках, хочется себя жалеть и немного пореветь в одиночестве.

— Я провела эти дни, как своё личное, свободное от работы время. Не вздумай мне за них заплатить, — заявила я, когда его машина остановилась у моего дома. — И эти вещи я тоже верну. В дарах не нуждаюсь!

— Ты, психичка, может, и не поверишь, но я не собирался тебе за это платить, даже мысли такой не приходило. А ещё я не занимаюсь секонд хендом. Ты бы выпила каких-нибудь пилюль успокоительных, должно же общество чувствовать себя защищённым, когда у женщин начинаются критические дни, — он вроде бы и шутит, но тон жесткий. — До завтра, Мэл!

— До завтра, мистер Винздор.

Когда он уехал — стало ещё хуже. Скрутившись клубком в своей любимой пижаме, охраняемая мурлыкающей Джипси, я немного всплакнула, думая о паре Лесли и Каре, о том, что у людей всё же как-то получается быть счастливыми, что это реально. То и дело мои мысли тянулись к Марку, и из-за этих мыслей, слёзы начинали душить ещё больше. Мне почему-то как дуре хочется, чтобы он позвонил, ну, или, по крайней мере, прислал сообщение, но задним умом понимаю, что так непоследовательно мыслить не правильно. Решила точка, значит, точка! …Так я и уснула с ощущением, что моя жизнь полный отстой.

У любви есть и будни и радости!

Есть веселье и злая печаль.

Не запрячешь житейские напасти

За лилейных иллюзий вуаль!

В понедельник настроение лучше не стало. Живот болит, поясницу тянет и все остальные сопутствующие «прелести». Утро добрым не бывает — это про понедельники, на работу хочется идти меньше всего. Но делать нечего — метро встречай!

Судя по Шоне, массирующей виски, кто-то вчера перебрал. На Лэндоне новые штаны, Ким строчит кому-то сообщение. Отлично, никому до меня дела нет. Один мистер Кирби готовится к совещанию. И чем оно ближе, тем ощутимее трепет по всему этажу.

Признаться, как только я увидела Марка — мне стало ещё тоскливее, и я даже не слушала, о чём он говорит. Меня с новой силой стали одолевать сомнения — ехать или не ехать на свадьбу Кары, а ещё как прекратить эти отношения с боссом, и в чём вообще правда жизни. С одной стороны я понимала разумность прекращения подобных свиданий, но с другой … с другой … становилось так грустно, что между нами всё будет кончено, ведь рядом с сероглазым деспотом мир становился вовсе не серым.

Очнулась я когда уже все стали расходиться, и я к своему огромнейшему стыду прозевала давал ли мне Марк какие-нибудь указания или нет.

— Простите, мистер Винздор, я не расслышала, что вы мне говорили, — выдавила я, до ужаса злясь на себя, бросив на него виноватый взгляд. В зале для совещаний мы остались одни, и Марк сидел, внимательно изучая свой ежедневник.

— О, очнулась! Привет. Да я тебя и не трогал сегодня, это было бы так не гуманно. Я по горло занят, Мэлани, — сдержанный сухой ответ, поглощенного делами человека. — Попытайся и ты немного поработать.

  И близко нет того Марка, который вчера днём так страстно занимался со мной любовью. Ноль интереса в мой адрес. Какая же я дура, ведь я ему сама сказала, что с понедельника только деловые отношения. Ну почему же тогда так хреново?! А ещё его осуждала, когда сама же пришибленная!

Как-то я всё-таки доработала, но больше делала вид, тупо пялясь в комп, даже обезболивающее пришлось принять. Марк, как нам сообщили, отправился на какие-то срочные переговоры, и никаких намёков на покупку и оформление моего коттеджа, хотя мы вроде договаривались. Возможно, передумал. И он имеет такое право. Если всё кончено, то работая в компании, гася долг ещё лет «надцать» и мозоля глаза друг другу тоже не совсем удобно. Похоже, Марк решил, что с его стороны это было ужасно поспешное предложение, и он по умолчанию отклонил его. Что ж, справлюсь сама, как и планировала изначально.

Чтобы хоть как-то поднять себе настроение побродила по продуктовому супермаркету, закупила продуктов, вкусняшек себе и Джипси, которая встретив меня у порога, даже не поверила на радостях, что хозяйка вернулась вечером домой, как все нормальные люди. Меня даже хватило соорудить рагу. Но как только я собралась пересмотреть свою любимую комедию — меня сморило за несколько секунд глубоким крепким сном. Таким крепким, что испугано вскочив, я даже не сразу поняла, что это за звуки — по всей квартире раздавался страшный грохот. Панически метнувшийся взгляд выхватил циферблат электронных часов — почти полночь. Звук шел от входной двери, похоже, её кто-то целенаправленно выбивал.

— Что вам нужно?! Я звоню в полицию! — прокричала я у вздрагивающей двери, отважно сжав телефон. За дверью принялись материться голосом Марка.

— Марк? Что случилось? — выдохнула я, глядя на перекошенное и побелевшее от гнева лицо Марка, широко непонимающими глазами.

 — О, не переживай, твои соседи уже вызвали полицию! — рявкнул он, входя без приглашения, продолжая играть желваками. — Что за херня, твою мать?!! Я звонил раз двадцать! Чуть не вышиб дверь! Думал, ты не ночуешь дома … или что ты в обмороке тут валяешься, — второй вариант, мне показалось, он придумал на ходу, было похоже, что больше всего его привело в ярость предположение, что я могу ночевать где-то ещё. — Ты что оглохла, Мэл?!

— Прости, я просто крепко уснула, а телефон на беззвучном, — пожала я плечами в недоумении. — Почему ты так поздно? И вообще…

Марк гремя посудой налил себе воды.

— С ума можно сойти! — продолжал он возмущаться. — У меня сегодня было до хрена дел, встреч и звонков, но я помню, что сегодня мы должны были оформить куплю-продажу твоего дома в рассрочку. Вот, — бросил он на стол документы. — Мои юристы всё подготовили. Тебе осталось поставить подпись и коттедж твой. Прочитай договор. Если согласна давай сделаем это.

Буквы разъезжаются перед моими слипающимися глазами, прыгают, как рассыпавшийся бисер. Я уловила своё имя и фамилию, сумму, которую будут высчитывать из мой зарплаты. Что ж вполне сносно. Дальше я уже не стала читать, быстро чиркнув роспись, надеясь, что юристы Винздора всё-таки умеют грамотно составлять бумаги.

— Можем поехать туда хоть сейчас, взглянуть, — предложил Марк, наблюдая за мной.

— Ночью? — пришла я в ужас.

— Да, синий чулок, время почти детское, некоторые взрослые дяденьки и тётеньки ещё даже не ложились, — съязвил он.

— Нет, я валюсь с ног. Давай отложим? Когда я хочу спать — я плохо соображаю. Захлопнешь дверь, когда будешь уходить, — дойдя до кровати я отключилась, едва коснувшись подушки.

Сегодня я ненавидела будильник не так сильно, как вчера. Чувствую себя бодрее и, наконец, выспавшейся. Спрыгиваем с Джипси с кровати, вначале кормить хвостатую богиню, потом ванные процедуры хозяйки. Но распахнув дверь в ванную, не могу сдержать испуганный визг. Хотя меня вроде бы не должен пугать вид мужчины в трусах, чистящего зубы.

— Мэл, ну ты даешь, — он принялся умываться, как ни в чём не бывало.

— А … что ты … не уходил? Ночевал здесь? … Со мной?

— Определённо это была ты. Кстати, я записал на диктофон, как ты мило похрапываешь, — усмехается Марк. — Что ты на меня так удивлённо таращишься?

— Потому что ты остался, — всё ещё приходя в себя, выдавливаю я пасту.

— Милая пижамка, — хмыкает он, встречаясь со мной взглядом в зеркале.

— Не ври, она тебе не нравится, — ещё бы, розовая в серых котятах.

— Нет, конечно, лучше без неё, но …

Я иду на кухню, Марк шлёпает за мной. Ну и дела! Вот это поворот! Как это понимать  блин!?

 — Ты голоден? Давай, я тебя накормлю. Могу сделать бутерброд и кофе. Я лично не против позавтракать.

— Какая забота, — тянет Марк, усмехаясь, обнимая меня сзади, и моя рука, потянувшаяся за кофеваркой, замирает в воздухе. Зато его руки уже по-хозяйски щупают под кофтой мою грудь, а губы требовательно целуют в шею. Он голоден, но в другом смысле.