— Что ж, прощу прощения, но нам уже пора, — и теперь уже Рэй тянет меня к своей припаркованной машине.

— Я тоже был рад повидаться, — как-то уж очень многозначительно взглянул на мне Бэн на прощание.

— Завтра поедем смотреть дома? — спрашиваю, чтобы наконец нарушить это молчание, глядя на то, как Рэй сосредоточенно смотрит на дорогу, переваривая свою ревность к моему прошлому.

— Поедем. Я уже договорился. Но только не в этом районе. Почему он так на тебя таращился? У него что, до сих пор есть чувства к тебе?

— Рэй, это обычное человеческое любопытство. Какие ещё чувства? История столетней давности!

— Думаешь, я не знаю, как выглядит любопытство? — фыркает он. — Думаю, с годами ты стала ещё красивее, из девчонки превратилась в женщину, которая желанна другому мужчине. Вот он и пускал слюни! Собаке он нашей завидует! …Когда ты сообщишь Патрику, что покидаешь его бюро?

— В понедельник. Чего ты так нервничаешь? Хотя, думаю Патрик будет просить меня задержаться. Хлоя в больнице, Николас собрался валить в Чикаго ещё и я уйду.

— Это проблемы Патрика! Хочу видеть тебя чаще!

— Хочу тебя заверить, мистер ревнивец, что бывшие парни не собираются меня преследовать, а я не собираюсь о них думать. Потому что я целиком и полностью на волне Рэя Болдера и нашей семейной жизни. А ещё … знаешь, меня целый день не покидает чувство, это даже странно объяснить. Но мне кажется, что сегодня утром нас уже стало трое.

— Ого! …Ого, кудряшка. Было бы круто. Я стану одним из счастливейших людей, если моя девочка, порадует такой новостью. Сколько нужно подождать, пару недель?

— Чуть меньше. Мы с тобой сумасшедшие.

— Не всем так повезло правильно сойти с ума, — хмыкает Рэй, притягивая меня к себе одной рукой, коротко чмокнув губы. — У нас всё получится. Главное, что наше сумасшествие на одной волне, поэтому мы будем просто чумовой семьёй! Но этот учитель пусть мне на глаза больше не попадается! Ему же будет хуже!

Мы смешные, эмоциональные, с играющими улыбками, горящими глазами, временами запутавшимися мыслями и взрывающимися желаниями, выпирающими ошибками и милой глупостью, но половинки одного большого, искреннего чувства. Чувства, которое мы подхватили, рискнули, поверив в него и смогли разжечь, до желания иметь детей и общий дом. Надеюсь, нам удастся сохранить это чувство, пронести свозь будни, годы, проблемы и плохое настроение. Потому что я хочу любоваться выражением его глаз даже через тридцать лет, и радостно улыбаться, когда он будет брать меня за руку.

Я посчитала, нет не так, мы оба посчитали это знаком, когда нам понравился самый первый дом, который нам показал знакомый Рэя. Другие варианты даже не захотелось смотреть. Он просто ждал именно нас. Два этажа, веранда на заднем дворе, как мне нравится, высокие потолки, большие окна, просторные комнаты, тёплые полы, идеальная сантехника и светлая кухня. Взглянув на меня, Рэй тут же согласился, попросив Оуэна, подготовить договор.

— Цена кусается, но если мы продадим свои квартиры и немного добавим…

— Не думай о цене, — обнимает меня Рэй, когда мы остались одни в уже почти нашем доме. — Это всё решаемо. Подумай, что хочешь изменить, как обставить. Цвет стен, мебель. Все идеи, которые придут в твою кучерявую головку, записывай, будем обсуждать и спорить. Или я буду просто соглашаться. Тебе правда нравится?

— Не то слово! Я ещё издали его увидела, сразу поняла — моё! Впрочем, как и тебя. Увидела, и поняла, что надо брать, парень что надо! — смеюсь от щекотки и мой смех эхом разносится по всему дому. А потом кое-кому захотелось заняться любовью и эхо разносило уже совсем другие звуки, будоража и оживляя дом.

Поэтому, когда мы пришли навестить Хлою, мы не могли заставить себя перестать улыбаться. И по больнице как бы не принято расхаживать с такими счастливыми рожами, но у нас иначе не получается.

— Мы купили дом! — заявляю я, стоило мне только увидеть маму и Хлою. — Не могу сдержать это в себе! Бесподобный, огромный дом!

— Стеф, шокируй родных постепенно, не всё сразу, — Рэй думает, что, стиснув меня за плечи ему удастся сдержать мои эмоции. Но про моё подозрение насчёт беременности я и не думаю выкладывать, этот секрет я пока что сберегу. — А где мой брат, где этот расколдованный принц?

— Я еле его уговорила поехать домой отдохнуть, — смущённо улыбается Хлоя. — У нас тоже новости. Даррен с понедельника начинает реабилитацию. Мы уже поговорили с доктором. Есть специальная программа. Будем становиться на ноги.

— Мне нравится, как она сказала это «у нас», — хмыкает Рэй. — Так вы серьёзно надумали встречаться? Ты отважная девушка, Хлоя. Целовались уже? — Рэй специально её дразнит, глядя на то, как она краснеет.

— Всё серьёзно. Даррен даже папе понравился. Он скоро вернётся.

— Кто из них?

— Оба, — улыбается Хелен. — Подозреваю, покупка дома означает, что скоро свадьба?

— Через месяц, — уверенно заявляет Рэй. — Нужно успеть, пока Даррен меня не опередил. Ведь первой паре подарков обычно больше достаётся. Не надо на меня так поглядывать, я никуда не уйду, Стеф заверила меня, что я принят в девчачий клуб, даже обещала дать мне свой дневник почитать. Так что никаких секретов. Дождусь мужскую половину и попытаюсь выяснить у судьи нравлюсь ли я ему так же, как Даррен, — мой ненаглядный сыплет шутками, заставляя меня балдеть от его приподнятого настроения.

— А ещё я ухожу из адвокатской конторы Эванса, — вырывается из меня очередная новость.

— О, нет! Тогда и меня с собой забирай! — возмущается возникшая в дверях Мэган. — Хотите оставить меня с Патриком одну? Хлоя прыгнула под машину, ты уходишь, Николас с Натали тоже сваливают…

— Змея всё-таки решила сдаться? — не поверила я своим ушам.

— Сказала Патрику, что её пригласили работать в ведущем бюро столицы Швейцарии, но я слышала, как она просила своего кузена из Нью-Джерси принять её на должность простого юриста в его компании. Так что она пакует чемоданы и вряд ли уже будет вламываться к вам посреди ночи. Ты выиграла, Стеф. Вот только Патрик как-то подозрительно спокоен, будто он тоже куда-то собрался. Я не хочу потерять работу.

— У тебя есть ещё одна проблема, — подаёт голос Хлоя. — Ты должна найти себе парня, чтобы выйти замуж следом за нами. Ты ведь помнишь наш уговор?

— Если что братьев у меня больше нет! — развёл руками Рэй.

— Ой, да ну вас, ненормальные! Влюбились, и меня туда же затянуть хотите! — замахала руками Мэг. — Где я его вам возьму?

— А ты настойки бабкиной хлебни и прогуляйся по городу. Случай подвернётся в самый неожиданный момент, — подмигиваю я ей.

Хлоя

Каждый раз смущаюсь, когда он вот так пристально смотрит мне в глаза. Мне кажется, он читает мои мысли не напрягаясь, и ему нравится наблюдать, как на мои щёки наползает этот дурацкий румянец. Тогда глаза Даррена вспыхивают изнутри ликованием, даже оттенок меняется и его строго сжатые губы трогает слабая улыбка. Я вся сжимаюсь, буквально чувствую, как напрягается каждый нерв, и в тоже время дико хочу, чтобы он продолжал на меня смотреть. И от этого волнения я испытываю сумасшедшее удовольствие.

— Привет, — подъезжает он ближе, уверенно беря меня за руку.

— Здоровались ведь уже, — ну вот, снова начинает закипать кровь. Рэй сегодня спрашивал целовались мы или нет. Не целовались, но я хочу прикоснуться к губам Даррена, хочу, чтобы в ответ он властно впился в мои, хочу, чтобы он не только сжимал мою ладонь. Но вместо этого я начинаю шумно дышать, не сводя с него глаз. Интересно знает ли он о моём желании или нужно намекнуть?

— Так это было во время столпотворения, а теперь я хочу поздороваться с тобой, когда все ушли. Еле дождался, чтобы не начать всех разгонять, — хмыкает Даррен. — Они тебя замучили.

— Вовсе нет, я их всех люблю. Но сейчас твоя компания мне интересней, — как его ещё можно подтолкнуть к мысли о поцелуе. Боже, ему ведь не удобно наклоняться ко мне, сидя в инвалидном кресле. Наверное, ему будет больно, если он начнёт тянуться, а сказать об этом ему его чёртово упрямство и гордость не позволят. Как же я сразу не догадалась! Приподнимаюсь и осторожно сажусь на край больничной койки. Наклоняюсь ближе к нему, упёршись руками в подлокотники его кресла. — Я рада, что ты остался, — думаю, тут уже любой дурак должен догадаться, если он, конечно, хочет наградить безумным поцелуем девушку с обритой головой.