– Най, выкинь этот мусор туда, где подобрал, – произнёс он и оттолкнул меня прямо в руки одного из верзил. – Только зря потратил время.

Он одёрнул расшитый серебряными нитями жилет и уверенным шагом направился к выходу. Рядом с ним из рассеянной в воздухе эши материализовалась чёрная как смоль овчарка. Та обернулась, полыхнула в мою сторону алыми глазами и последовала за хозяином прочь из храма.

Я не запомнила дорогу. Темнота то сгущалась, то расступалась, стоило попасть в свет, льющийся из окон многоэтажных домов. Они нависали надо мной высокими тёмными монстрами. Словно тянулись к загулявшей после заката девушке, перешёптывались редким поскрипыванием вывесок и будоражили воображением тёмными силуэтами, мелькающими между построек.

Вскоре я влетела на второй этаж своего дома. Захлопнула дверь и, привалившись к ней спиной, прижала руки к груди. Сердце больно билось о рёбра. Стук его отдавал в виски, заглушая посторонние звуки.

Я судорожно выдохнула. А едва подняла голову, как заметила яркий свет, вырывающийся из дверного проёма библиотеки. Кто так поздно не спит?

– Папа? – удивилась я, заглянув туда.

Он оторвался от чтения потрёпанной старой книги и указал рукой на кресло по другую сторону от маленького круглого стола. Его бодрствование взволновало. Он последний год не контролировал меня, спускал мне с рук некоторые выходки, даже не ограничивал в перемещениях. Видно, чувствовал вину. И внешне отец заметно постарел, к тому же потолстел. Чёрные волосы до плеч посеребрила седина, голубые глаза поблёкли, потеряли тот насыщенный цвет, которым я восхищалась в детстве.

– Где ты была? – Даже голос стал тише.

– Что-то случилось? Извини, я не хотела тебя волновать.

– Дочка, где ты была?

Плечи опустились. Я поспешила к пустому креслу и села в него с чувством полной беспомощности. Появление Безгласого до сих пор будоражило сознание. Я не могла отделаться от ощущения крайней безнадёги, чуждого мне и такого дикого… Ощущения, когда жизнь закончена, но ещё нужно жить – идти вперёд, делать шаг за шагом, просто чтобы добраться до последней точки своего пути.

– Я совершила ошибку, папа, – решила признаться.

Он потёр пальцами висок, отложил на столик книгу. Сцепил руки на животе в замок и приготовился слушать. А я не стала утаивать. Во всех подробностях рассказала о нанесённой с помощью эши татуировке, о двух верзилах и несостоявшемся обряде. Правда, на несколько мгновений замолкла, едва упомянула о появлении в храме самого Безгласого.

– Я завтра попрошу аудиенции у графа, – устало выдохнул отец и помассировал переносицу. – Надеюсь, он не станет выдвигать никаких требований.

– Спасибо, папа.

– Дочка, надеюсь, ты понимаешь, что против него я ничего не могу? Будь осторожнее, хорошо? Это опасный человек.

– Знаю, – виновато опустила я голову.

– Граф Уэнтэрн ден Фаргос отправил своего младшего сына воевать на границу с Приморьем, когда тому исполнилось шестнадцать лет. Шестнадцать, дочка! Неудивительно, что теперь он славится жестокостью. В первом же бою его полк разбили. Горы трупов, стервятники, вонь, добивание выживших, а потом плен. Никому не пожелаю увидеть такое, особенно в столь раннем возрасте.

О том сражении рассказывала мисс Шэйна на уроках истории в школе. Она упоминала о нём вскользь, стараясь не травмировать нашу детскую психику. Но теперь я не боялась голой правды. Мир жесток! Наши противники на востоке не переставали нападать и грабить, убивать, насиловать, брать в плен, требовать выкупы. У меня раз возникла мысль самой отправиться в бой. Сделать хоть немного для страны и умереть. Умереть навсегда, безвозвратно! Лишь бы не попасть в Чернолесье в служение к Безгласым. Да, я трусиха. И мне не стыдно признать, что я боюсь уготованной мне участи вечной рабыни для пожирающих эши чудовищ.

– Лисая, он год прожил в плену, – тем временем продолжал отец.

– Знаю, папа, дальше не надо.

Мне не хотелось даже задумываться, что с Агфаром делали тресанцы – злейшие враги всего Западного края, не только Аспала, но и Грайнэсса, Дранша и даже Смуарга. Мы против них заключили мир и боролись с ними уже сто сорок с лишним лет. Такое ощущение, что война эта будет длиться вечно.

– Хорошо, что ты всё понимаешь, дочка.

– Не всё, но стараюсь.

Кончики тонких губ дёрнулись вверх. Он поправил пояс халата и потянулся к книге, которую недавно читал. Я думала, что время разговора вышло. Но нет. Меня ещё ждал сюрприз.

– Твой день рождения, я не забыл. Это книга Арисы. Она попросила подарить тебе её в день совершеннолетия, но…

– Спасибо, – спохватилась я и потянулась за подарком. Двадцать один мне исполнится только через год, как раз когда закончится моя беззаботная жизнь и придётся выполнить условие Безгласых – отправиться в их обитель. А пока…

Книга была толстой, с золотым обрезом и витиеватыми узорами на обложке. Я с придыханием провела по ним подушечками пальцев. Открыла и удивлённо выгнула брови, заметив выведенные мелким почерком строки.

– Какая старая.

– Да, ей уже сотни лет. Как видишь, с книгой и страницами поработали, чтобы продлить срок службы. Но главное – содержимое никто не трогал. И, Лисая, о ней желательно никому не рассказывать.

– Почему?

– Дочка, я не одарён эши, как и Найрита, однако мне доподлинно известно, что подобные источники запрещены. Эти знания вполне могут оказаться опасными.

Я пролистнула несколько страниц. Некоторые были потрёпаны, с загнутыми краями, слегка потёртыми словами. Мне попались на глаза схематические рисунки, поясняющие принцип воздействия на… эши?

– Ты подарил мне учебник? – поразилась я, даже не зная, как на это реагировать. То ли радоваться, то ли плакать.

Зачем мне обучаться умению контролировать божественные крупицы, если через год Безгласые заберут их у меня? Хотя в то же время мне, чего таить, хотелось подружиться с этой частичкой волшебства. Приоткрыть завесу тайны. Понять принцип воздействия. Да что там, научиться нормально управлять эши, чтобы в самый ответственный момент не оплошать, как это случилось сегодня.

– Здесь хранятся многие знания, которым не учат в школах даже мальчиков. Ариса после свадьбы не сразу рассказала мне о книге. Читала тайком, пока не видел. Наверное, нужно было отдать тебе её сразу на восемнадцатилетие. – Его голос дрогнул, однако папа не подал вида и пожал плечами. – Но полагал, что найду в ней выход.

Я улыбнулась, захлопнула книгу. Приятно было держать в руках то, к чему прикасалась мама. Я ведь совсем её не знала.

– Спасибо! – С трудом сдерживая слёзы, я бросилась к отцу. Упала на пол, положила голову ему на колени. – Спасибо за эту частичку её.

Мы так и сидели вдвоём. Папа поглаживал мои волосы, о чём-то думал. Я же всецело впитывала его нежность и заботу, проявляемые крайне редко. Даже несмотря на события сегодняшнего вечера, я вдруг ощутила толику счастья.

– Я раньше не говорил об этом. Лисая, я очень любил твою маму, – с тоской в голосе признался отец.

В уголках глаз защипало. Я прижалась щекой к тёплой папиной ладони и посмотрела на него.

– А я люблю тебя.

– Что вы здесь делаете? – В дверях появилась Найрита, и мне пришлось подскочить на ноги, отступив от кресла главы семьи.

– Празднуем мой день рождения.

– Он был вчера. Живо спать!

Я наспех пожелала отцу спокойной ночи и побежала к винтовой лестнице, расположенной в другом конце библиотеки, не желая даже взглядом встречаться с мачехой. Взлетела вверх, захлопнула за собой дверь.

– Сколько можно на меня злиться? – услышала я её вопрос.

– Найрита, ты в детстве продала её Безгласым. Это ожидаемая и довольно правильная реакция.

– Но это ради нашего общего блага…

Я стиснула зубы, до сих пор не в силах смириться с её поступком. Сложно его принять! Трудно понять, как можно обменять шестилетнюю девочку на возможность родить своего ребёнка. Да, у них с отцом были сложности. Первенец даже дня не прожил. Затем был выкидыш. Найрита отчаялась, хотела, по её словам, порадовать мужа, поэтому обратилась в храм Безгласых, чтобы заключить сделку. Немыслимую, отвратительную и непростительную! Она пообещала отдать им то, что ей не принадлежало – меня. Эгоистка! Хорошо, хоть не сообщила об этом раньше – только год назад, притом случайно проговорилась. Иначе всё моё существование пропиталось бы страхом перед неминуемым будущим.