С того места, где стоит мама, она может видеть коридор, и она вздыхает.

— О, слава богу. Помоги мне с этими двумя.

— Не волнуйся, София, — говорит Тео, входя в комнату.

Тео. Мой разум заполняет ужасный образ последнего раза, когда я видела его лицо: Тео из вселенной Триады, окровавленный и умирающий в обломках его спортивной машины. У этого Тео, кем бы он ни был, на ногах все те же кроссовки, та же футболка с винтажными Битлами, немного щетины на подбородке. Когда он видит на земле двух Маргарет, его лицо бледнеет.

Вот тогда-то я и вижу у него на шее цепочку от Жар-птицы. Это не просто какой-то Тео — это мой Тео.

Он бормочет:

— Какого чёрта...

— Мы клоны, — говорю я. — Мы клоны и поэтому можем быть здесь одновременно.

— Я последовала за ней сюда, а она пытается убить меня! — кричит Ведьма, мгновенно меняя стратегию.

— Ты хоть понимаешь, о чём они говорят? — говорит мама, но ей никто не отвечает.

Тео делает паузу, закрывает глаза, как будто напряжённо размышляя, а затем спрашивает:

— Что самое неловкое случилось с нами в Военной вселенной?

Ведьма только смотрит. Я говорю:

— Мы оказались в одной постели.

— Прошу прощения? — Мама бледнеет.

— Всё совсем не так, как кажется! — Тео поднимает руки вверх. — Хорошо. На самом деле, именно так это и звучит. Но только не между мной и моей Маргарет, или вашим Тео, или вашей Маргарет, по крайней мере, насколько я знаю...

— Они оба сумасшедшие, — рычит Ведьма, но она знает, что её вот-вот схватят. Она извивается подо мной, пока я не начинаю думать, что она собирается сбросить меня с себя. Вот тогда Тео опускается на землю, чтобы сесть на её ноги, и она стонет от поражения.

— Ладно, — говорит Тео, — прежде всего, София, или доктор Коваленко, как бы я вас здесь ни называл, нам нужно поговорить о параллельных измерениях.

— Я уже сказала ей, — говорю я. — Но ты можешь заставить её поверить нам? Например, с помощью математики?

Тео улыбается мне.

— Самая убедительная математика уже на подходе.

Полчаса спустя Ведьма привязана к стулу, обеденный стол завален примерно пятьюдесятью новенькими уравнениями, а у моей мамы серьёзно взрываются мозги.

— Это просто невероятно, — она сидит за столом и смотрит в невидимую даль. Не думаю, что мне когда-либо удавалось шокировать свою мать наукой дважды в один и тот же день. — Боже мой. Генри будет вне себя.

— Я знаю, каково это, — говорю я, глядя на Ведьму буквально рядом со мной. Со своей стороны, Ведьма теперь игнорирует всех нас. Она высоко вздёргивает подбородок, как захваченный в плен солдат, не желающий сообщить ничего кроме своего звания и порядкового номера.

Не то чтобы кто-то из нас удосужился её о чём-то спросить. Вместо этого я смотрю, как Тео сравнивает свою Жар-птицу с той, что получена в военной вселенной.

— Сделано довольно грубо, но построить её под таким давлением времени? Я очень впечатлён.

— Я просто благодарна, — говорю я. — Если бы не это, я бы умерла в Римской вселенной.

Тёмные глаза Тео на мгновение встречаются с моими, затем он снова поворачивается к медальонам с Жар-птицами.

— Если это поможет, мы думаем, что это единственное измерение, которое Триада не смогла подчинить.

— Немного поможет, — но не много.

— Генри изучал физику, — ошеломлённо говорит мама, — ещё до того, как мы познакомились в Оксфорде. Потом он переключился на генетику, в основном для того, чтобы мы могли учиться на тех же курсах.

— Вы познакомились в колледже на этот раз? — Довольно приземлённо. Я предпочитаю свою собственную вселенную, где мои родители были связаны общими безумными теориями задолго до того, как они встретились лично. — В моём измерении ты училась в Сорбонне.

— О, это всё объясняет, — потом она качает головой и снова становится мамой. — Это объясняет один момент расхождения в реальности. Но этот заговор, который вы описали, угроза, которую представляет эта Триада, как нам защититься от неё?

— Знание — это половина успеха, — Тео кивает головой в сторону Ведьмы. — Другая половина делает вашу вселенную достаточно асимметричной, с точки зрения соотношения материи и антиматерии. Я могу сделать это с помощью моей Жар-птицы и стабилизатора, который мы можем использовать в мгновение ока.

— И как же они его сделают? — Я жестом указываю на стену с журнальными заголовками о клонах. — Это не их сфера деятельности.

— И не моя, в этой вселенной. По-видимому, я решил, что генетика — это моё будущее на этот раз. И всё же мы с Полом сможем поговорить об этом.

Тео берёт телефон и вводит код разблокировки, на экране появляется изображение Пола рядом с его контактной информацией. Удивлённая, я говорю:

— Откуда ты знаешь код?

— Тот же самый, что и дома. Это, эм, день рождения моей мамы, — Тео слегка смущённо смотрит на это свидетельство своей сентиментальности, но продолжает. — Всегда приятно найти "Маркова" в списке контактов новой вселенной, не так ли? Я бы ещё больше обрадовался, если бы действительно смог поговорить с ним. До сих пор не удавалось ни позвонить, ни написать, но я предполагаю, что он появится в любое время.

— Пол? — Мама просияла, без сомнения взволнованная тем, что снова понимает какую-то часть происходящего. — Сегодня он отправился нырять с аквалангом. Но солнце уже садится, так что он скоро вернётся.

Подводное плавание? Может быть, именно это и делает Пол, когда живёт там, где нет гор, на которые можно взобраться.

— И вообще, где мы находимся? Что это за страна?

Мама моргает.

— Конечно, вы же не знаете. Это же Сингапур, дорогая.

Сингапур? Мы с Тео переглядываемся, и он говорит:

— Это то место, где можно получить палкой за жевательную резинку, верно?

— Это немного жёстче правды, — мама делает паузу. — Немного. Ведите себя как можно лучше. С другой стороны, здесь очень безопасно, по крайней мере, от любых известных угроз.

Ведьма, ранее неизвестная угроза, продолжает игнорировать нас всех.

По словам мамы, она и папа были разбужены этим утром тем, что Виктория, клон, в которую прыгнула Ведьма, пыталась улизнуть из дома. Они понятия не имели, зачем ей это нужно, но наказали её до обеда и заставили весь день сидеть в своей комнате. У неё была ванная, доступ в интернет и еда, которую ей приносили, так что это не похоже на то, что мои родители посадили её в какой-то Гулаг, но рот Ведьмы кривится в усмешке, когда моя мать рассказывает нам эту часть истории. Без сомнения, она использовала это время, чтобы исследовать качественные методы совершения самоубийства таким образом, что это могло бы привести меня к ней.

Но из-за того, что она проснулась так рано и была застигнута наверху, Ведьма не увидела ничего, включая обложки журналов. Когда она услышала другие голоса в доме, то решила, что они просто сёстры, уникальные для этой вселенной. Она понятия не имела, что она клона, и поэтому не подозревала об опасности, пока не увидела меня.

Я поворачиваю голову и вижу, что Тео изучает меня, а не Жар-птицу. Он заметил моё восхищение и страх перед Ведьмой. Когда я улыбаюсь, он говорит:

— Кстати, обычно твоё лицо выглядит совсем не так. У этой происходит какая-то серьёзная сердитая перегрузка.

— Я могу быть сварливой, — говорю я, но мы оба знаем, что он говорит о чём-то более глубоком и тёмном. — Тебе, наверное, уже лучше, а? Лекарство от Ночного Вора работает, — потом я пересматриваю свой оптимизм. — Или тебе нужно было какое-то время побыть в более здоровом теле?

— Лекарство помогает, — Тео делает глубокий вдох, словно отпуская этот страх. — Если у меня будет достаточно времени, да, я думаю, что вернусь к самому себе. Но я не могу отрицать, что чувствую себя хорошо в той версии меня, которая никогда не имела дела с этим веществом. Кажется, я даже здесь тренируюсь. Отличный пресс, никаких страданий, — он удовлетворённо проводит рукой по своему упругому животу. Я невольно смеюсь и получаю в награду его самую тёплую улыбку. Затем он поворачивается к маме. — София, как ты думаешь, сможешь ли ты присмотреть за ... как ты её опять назвала?