— Бывший муж, — шепчу я, а сама тянусь на встречу мужским губам.

— Что? — Макс разжимает объятья и отстраняется от меня.

— Я подала на развод, — голос начинает дрожать, когда я понимаю, что натворила. Но мысли о том, что это не только моя вина отрезвляют и придают сил.

— Какого хрена? Ты что совсем своей милой головкой думать разучилась?

— Конечно, разучилась, моя программа слетела стоило только в ней появиться такому троянскому червю, как ты.

На мгновение Макс замолкает, будто его голову посещает мысль, от которой он не может избавиться. Когда он наконец-то заговаривает, его голос звучит тихо и неуверенно.

— Но ты же меня все еще любишь?

— Я не знаю, — слишком спокойно произношу я. — Я прекрасно понимаю, что мы оба совершили кучу ошибок, что мы оба были не правы и я искренне прошу у тебя за все это прощение, но обида на те твои слова, на то, что ты мне не поверил… Я не могу ее просто так взять и забыть. Понимаешь? Ты меня в тот день будто катком раздавил. Мне нужно время, чтобы все обдумать и прийти для себя к какому-то выводу. Провести разделительную черту между той ложью, что между нами была и правдой.

— Я понял, — Макс снова подходит ко мне, осторожно притягивает к себе и обнимает. — Я не жду, что ты сейчас простишь меня и останешься со мной. Все так, как ты и сказала, я поступил глупо и опрометчиво. Да что уж там, я поступил, как самая последняя свинья в тот вечер. Но я сожалею, боже, ты не представляешь, что со мной было после твоего ухода, — муж прижимает меня сильнее, — я правда очень сожалею и прошу прощения. Дай мне второй шанс, дай мне возможность загладить свою вину.

— Вам пора. — меняю тему, так как не знаю, что ему ответить. — До города далеко ехать, боюсь, что вы не успеете добраться до темноты.

— Ты не поедешь?

— Нет, останусь здесь еще на некоторое время. Нужно голову проветрить, — освобождаюсь от мужских объятий и рассматриваю Макса. Кажется, будто я его тысячу лет не видела. Кажется, для него эти дни тоже не прошли бесследно, побледнел, похудел и осунулся. Выглядит совсем не как король.

Макс на мгновение опускает взгляд, его губы складываются в тонкую линию, а на лбу появляется морщина.

— Ты дашь мне шанс?

— Это требование?

— Нет, это просьба. Я прошу тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной, чтобы мы были вместе, как муж и жена, а с разводом… с ним мы что-нибудь придумаем.

— В таком случае, я все еще прошу дать мне время на раздумье.

— Я могу тебя видеть, пока ты думаешь?

Смотрю на обеспокоенного мужчину и молча киваю. Пусть видит, что в этом такого.

— Спасибо, — он хочет сказать что-то еще, но передумывает. Его губ касается легкая улыбка. Он запускает руку в волосы, взъерошивая свою прическу, а затем покидает комнату.

— Вы помирились? — тут же спрашивает мама, стоит ей нас увидеть.

— Нам пора домой, Елена Викторовна. На улице начинается метель и лучше нам успеть отсюда выехать до всего этого кошмара.

— Да, да, конечно, — мама начинает бегать по кухне, что-то искать. Хотя что она там ищет? Приехала ведь с пустыми руками. Тут ее взгляд падает на меня, она останавливается, поднимает бровь и чуть ли не рычит: — А ты чего стоишь в одном халате? Так домой поедешь? Если мы из-за тебя где-нибудь застрянем, руками дорогу чистить будешь.

— Не ругайтесь так, мама, — от последнего слова, сказанного Максом, кажется, все прибывают в шоке. Моя мама от того, что смирилась с вечным упоминанием ее имени отчества, бабушка с тем, что Макс никогда не сможет сделать родным человеком кого-то постороннего. А я от того, что Холодов изменился. Я прекрасно помнила историю о его детстве и знала о том, что Макс замкнутый человек, знала, что он никогда не сможет назвать чужого человека мамой, потому что мама для него самое близкое и родное. И потеряв ее, он больше никого не сможет поставить ей на замену.

— Сыночек, — мама с воплями бросается к Максу, крепко сжимает его в своих объятьях и даже пытается баюкать, — я так счастлива. Если тебе сложно, то можешь звать меня Еленой Викторовной или мамой Леной. Я не обижусь.

— Нет, все хорошо, мама. Вы одевайтесь с бабушкой, и мы поедем, а Варе нужно пару дней еще побыть здесь.

Холодов так спокойно объясняет все маме, что мне даже не верится в происходящее. Наблюдаю за тем, как родственники собираются и покидают мой дом. Машу рукой им вслед и обещаю больше не выключать телефон. Закрываю за ними дверь и падаю на пол. Ноги отказываются держать такую дуру.

До самого вечера валяюсь в кровати, смотрю в окно на небо и думаю. Думаю, о нашем с Максом разговоре, о этой маленькой исповеди перед друг другом. Думаю, о том, как отомстить Жанне и Миле за их деяние. О, эта месть просто обязана быть, и пусть меня потом за это возненавидят, но я буду не я, если не отомщу им за страдания бабушки и нас с Максом.

Я так активно принимаюсь обдумывать план мести, что не сразу слышу телефонный звонок.

— Ба? — перевожу взгляд на часы. — Ты чего так поздно? Что-то на даче оставила?

— Где этот ирод полоумный? Обещал, что как только до тебя доедет сразу же позвонит. Уже пять часов прошло, а от него ни звоночка, ни сообщеньица, так еще и телефон выключил. Дай ему трубку.

Что? Макс должен был приехать ко мне? От этой информации в голове стали кишить плохие мысли. Точно, что-то случилось. Поднимаюсь с кровати и начинаю хаотично бегать по дому, заглядывая в окна и надеясь в одном из них его увидеть. Но увы.

— Ба, ты же знаешь своего внука. У него с памятью проблемы. Приехал, сказал, что устал, помылся и спать завалился. — Опять начинаю врать я, а сама в это время активно принимаюсь собираться. — Мне его разбудить?

— Нет, нет, пусть спит, — сдается бабушка. — но как утром проснется, пусть сразу же меня наберет.

— Договорились, — выдыхаю и отключаю телефон. Что ж, шалость удалась.

Глава 24

На сборы трачу меньше пяти минут. Адреналин кипит в крови, заставляя тело работать быстрее. Надеваю первое, что попадается в руки, хватаю фонарик, телефон и бегу к соседу. По дороге, каждый раз, как только стоит мне упасть, проклинаю себя и свой мозг за то, что додумалась зимой уехать черт знает куда. Сидела бы дома, и ничего такого не случилось, а тут… В голове сразу же появляется картина, как машина на скорости вылетает на встречку и попадает под фуру, или слетает с дороги, переворачивается и в конечном счете взрывается, или Макс уснул за рулем и только Бог знает, что могло случиться. Ох, трясу головой, стараясь успокоить свои шальные нервы. И зачем я смотрю столько ужастиков? Все с сегодняшнего дня перехожу на комедии.

Подбегаю к огромному забору, только собираюсь нажать на кнопку звонка, как ворота открываются и мне на встречу выезжает огромный внедорожник с мощными колесами.

— О, соседка, ты вовремя, забирайся, — мужчина кивает головой на кресло рядом с собой. — Ну и хлопотные же у меня соседи попались. Ну да ладно, зато скучно не будет.

Я быстро запрыгиваю в машину, пристегиваюсь и только тут понимаю, что совершенно не знаю куда мы едем.

— Простите, я к Вам бежала, чтобы узнать про мужа… Он ехал ко мне и, — пытаюсь подобрать правильные слова, но что-то ничего не приходит в голову, — не доехал.

— Конечно, не доехал, и не доедет теперь.

На этих словах сердце разбивается о грудную клетку и осыпается кровавыми осколками в груди. Пытаюсь посмотреть на мужчину, но в глазах все резко темнее. Хватаюсь за горло куртки, расстегиваю молнию на воротнике, делаю вдох, но получается плохо.

— Боже, — слезы срываются из глаз. — Это во всем я виновата. Это он из-за меня умер. Как мне теперь без него жить?

— Глупая что ли, — перебивает мои вопли сосед, — жив он. Просто попал в колею, ну и закинуло его на обочину. Сидит сейчас у Пантелеймона в доме, отогревается. Я бы завтра утром его вытащил и доставил до тебя, но нет же. Говорит, что не может без жены спать.