— Вы замерзли, — снимаю с себя шарф и укутываю в него бабушку. — Где-нибудь болит?

— Нет, внучка, все хорошо. Можешь подвести меня к дорожке? — Бабуля смотрит на меня такими глазами, что я просто не могу ей отказать. Берусь за ручки кресла и осторожно толкаю этот агрегат.

— А теперь рассказывайте, — стараюсь сделать свой голос более жестким, чтобы бабушка не смогла скрыться от ответа.

— Я под тем деревом конфеты прячу от медперсонала.

— У Вас медсестры конфеты отнимают? Ничего себе. Вам нужно лечащему доктору рассказать.

— Нет, нет, внучка, все не так. Просто мне нельзя сладкое, а иногда очень хочется конфетку съесть. Одну, не больше. А внук у меня очень серьезно ко всему относиться, запретил персоналу давать мне сладкое. Сам, чтоб ему, каждый раз проверяет мои вещи. Нет бы наоборот принес мне шоколадку. Вот и приходится прибегать к таким действиям.

— Бабуль, — я сажусь напротив бабушки и опускаю свои руки на ее колени. — Ваш внук очень любит Вас и оберегает. Он же не от вредности запрещает Вам кушать конфетки. Он бережет Ваше здоровье. Если Вы не хотите огорчить внука, то, пожалуйста, не подвергайте себя опасности, уезжая с дорожки в рощу, и постарайтесь отказаться от конфет. Я думаю, что счастье близких и нам приносит счастье.

— Ох, это так сложно. Я постоянно ловлю себя на мысли, что хочу конфетку.

— Сейчас, — лезу в рюкзак, вытаскиваю тетради, учебник, пенал и наконец-то нахожу то, что мне так было нужно. — Вот, протягиваю бабушке мыльные пузыри. — Как только захотите чего-нибудь сладенького просто начните дуть пузыри. Думаю, это Вас немного отвлечет.

— Спасибо, милая. А тебя как звать?

— Варя, а Вас?

— Зови меня бабушкой. У тебя муж уже поди есть? Дети?

— Нет, бабуль. Я еще не замужем.

— Ой, это хорошо. У меня внук тоже еще не женат. Он хороший, и такой несчастный, — бабушка начинает всхлипывать и вытирать дрожащей рукой мокрые дорожки на щеках.

— Бабуль, ну Вы чего? Давайте успокаивайтесь, — поднимаюсь с колен и помогаю старушке вытереть мокрые соленые дорожки с покрасневших щек.

— Внучка, тебе не понять меня. Знаешь, у меня страшная болезнь. Я слышала, как доктор сказал, что мне недолго осталось. Я, конечно, стараюсь делать перед внучком вид, что ни о чем не знаю. Но вот он… он будто сам растворяется из-за этого. Ему спасение нужно, понимаешь? Я не могу уйти со спокойной душой на тот свет, пока не пойму, что мой внук в надежных руках.

— Я Вас понимаю, бабуль. Я все понимаю, — бабушку становится до безумия жалко. Если бы я была всесильна, то даровала бы таким людям здоровье на долгие годы.

— Так ты согласна?

— Согласна? На что?

— Выйдешь за Симу замуж?

Глава 3

Удивленно смотрю на бабушку и не верю своим ушам.

— Так что?

— Ба, — я беру ее за руки и пытаюсь подобрать слова.

— Серафима Германовна, — к нам подбегает медсестра, тем самым разрывая нить тяжелой обстановки. — Серафима Германовна, куда же Вы от нас спрятались. Мы Вас уже везде обыскались. Нам на капельницу пора, — медсестра берет в свои руки каталку и двигает ее в сторону больницы.

— Так ты согласна? — кричит мне бабушка.

— Мне надо подумать, — отвечаю я ей в надежде, что мы больше не вернемся к этому разговору, да и вообще, никогда не увидимся.

— Приходи ко мне в гости. Я обитаю на восьмом этаже.

Наконец-то бабушка скрывается за дверьми больницы, а я вспоминаю за чем вообще пришла и бегу в сторону входа для посетителей. Отдаю вещи в камеру хранения и бегу на заветный третий этаж, по пути вспоминая, что за отделения на восьмом этаже. Добежав до нужного этажа и так и не вспомним, кто же лежит на восьмом этаже, немного отдышавшись захожу в нужное больничное крыло. Запах антисептиков ударяет мощной волной по моему обонянию. От хлорки начинает щипать глаза. Прохожу мимо поста, по пути здороваясь с медсестрами и двигаюсь к кабинету заведующего. Стучу пару раз и открываю дверь.

— Тамара Николаевна, можно?

— Варвара Алексеевна, проходите, присаживайтесь, — женщина показывает рукой на свободное кресло. — Так, Вы у нас родственница Елены Викторовны, — женщина перебирает разноцветные папки пока не находит нужную. — Что ж, анализы пришли. Состояние Вашей мамы сейчас более-менее стабильно. Можно проводить операцию, только вот Ваша мама не дает согласие. Может быть поговорите с ней?

— Как это не дает? Мы же с ней все обсудили. Я не понимаю.

— Она говорит, что не может. Вы тоже нас поймите, у нас много пациентов, нуждающихся в оперативном вмешательстве, и мы не можем оттягивать их лечение из-за того, что Вашей маме страшно. Если Вы ее до понедельника не уговорите, то мы будем вынуждены ее выписать.

— Я уговорю, обязательно уговорю. Извините, — поднимаюсь со своего места и выхожу из кабинета. Пока иду к палате пытаюсь разобрать кашу в голове. Перед глазами начинают пролетать белые мушки. Трясу головой, щипаю себя за щеку и наконец-то прихожу в себя.

Осторожно открываю дверь и тихо захожу в палату, боясь потревожить родительницу. Но та не спит, а активно вяжет детский свитер. При виде меня она откладывает рукоделие на край кровати и ласково приветствует меня улыбкой.

— Варюша, а я думала, что ты вечером забежишь. Ну здравствуй, — мама берет меня за руку и начинает рассматривать мои пальцы.

— Ма, — целую женщину в щеку и смотрю на ее бледное лицо, пытаясь понять, о чем она думает. — Почему ты отказываешься от операции?

— Я не отказываюсь, — говорит мама, позволяя мне облегченно вздохнуть. — Я обязательно ее сделаю, но позже.

— Но почему? Что значит твое «позже»?

— Я сейчас не готова.

— Ты боишься?

— Очень.

— Мам, — протягиваю я и сжимаю теплую руку. — Тебе не стоит бояться. Это очень хорошая больница. Здесь замечательные врачи. Они не допустят никаких ошибок.

— Я не за себя боюсь, Варюш. Я за тебя боюсь.

— А я-то тут каким боком?

— Я просто не смогу тебя одну оставить. Как подумаю, что ты одна, так совсем плохо становится. Нет, нет, я так не могу. Вот найдешь себе достойного мужчину, успокоишь сердце матери, тогда и сделаем операцию.

Да что ж сегодня за день такой? Прям не жизнь, а сплошная передача «Давай поженимся».

— Мам, ты понимаешь, что для тебя сейчас каждый день важен, а ты про каких-то там мужчин говоришь. Где я его так быстро найду?

— Да не надо быстро, надо по любви. Чтобы вы были счастливы, чтобы поженились, деток завели, — мама показывает на недовязанную спинку от свитера. — А я вот внуку буду кофточки вязать.

— Мам, ты понимаешь, что пока я найду себе такого мужчину пройдет много времени, мы можем упустить шанс на твое выздоровление.

— Все! — Мама складывает руки на груди. — Вот увижу мужчину с надежными руками. Пойму, что у Вас все серьезно, тогда и подпишу согласие. А пока отстань.

Перевожу свой взгляд на окно, за которым начался дождь. Отлично. Прям под мое внутренне состояние. То, что доктор прописал.

— Мне пора на учебу. Я приду навестить тебя завтра.

— Без ухажера не приходи, — доносится вслед голос обиженной мамы.

Вот и проведала. Уговариваю охранника, чтобы тот разрешил оставить музыкальный инструмент в хранилище. Так как гитаре нельзя под дождь. Мужчина нехотя соглашается, но предупреждает, что, если вечером не приду, мои вещи окажутся в мусорке. Заверяю его, что ничего такого не будет и распрощавшись убегаю на улицу. В дождь.

Глава 4

Промокаю сразу же. Насквозь. До нитки. Как на зло еще и автобуса нужного не было. А пока дождалась, поняла, что жутко опаздываю. Поэтому, выйдя с остановки решаю сократить путь и сворачиваю на университетскую парковку. Бегу по расчерченному асфальту, прячась от дождя под пальто. Уже вижу порожки родных стен, как на встречу мне вылетает автомобиль. Водитель бьет по тормозам. Я от страха зажмуриваюсь и сажусь, пряча голову в коленях. Слышу визг тормозов, а затем наступает тишина. Это все? Я умерла? Так быстро и легко? А почему мне не больно? Или я уже ничего и не должна чувствовать? Осторожно приоткрываю один глаз и вижу перед собой бампер. Открываю глаза и рассматриваю машину.