Когда Матвей вышел на улицу, у входа стояли те двое сотрудников, которые доставили его к Чукарину.

– Мне надо в институт, вы меня отвезёте? – с ехидцей в голосе поинтересовался Матвей.

– Ничего, сам доберёшься, – огрызнулся один из них. – Вон выход. Смотри не споткнись.

До шлагбаума оставалось с десяток шагов, и Матвей напрягся всеми мышцами, чтобы не выдать волнения. Он готов был броситься бежать что было мочи, едва пересечёт линию ворот. Неожиданные шаги со всех сторон сомкнулись, крепкие руки обвили его и с силой поволокли в сторону белой стены. Откуда-то там взялась дверь. Матвей только успел подумать: когда заходил, дверь не бросилась в глаза. Она распахнулась, и его втолкнули в тёмное пространство. Следом за ним влетел и его рюкзак, с грохотом рухнув на кафельный пол. Когда защёлкнулся замок и тихие голоса, переговариваясь, удалились, Матвей поднялся, потирая ушибленные ногу и голову. В кромешной темноте он пошарил по стенам отыскивая выключатель. Помещение, в котором он оказался, сразу же заинтересовало молодого человека. Это была обширная комната без окон, заставленная до потолка стеллажами, набитыми раритетными книгами. Просматривая корешки старинных книг, Матвей даже забыл, что он пленник. Здесь было, чуть ли не прижизненное десятитомное издание Гоголя, восемь томов басен Крылова, собрание сочинений Жуковского и многих других авторов. Книги пестрели богатыми тиснениями обложек. Разными изданиями Библии были заставлены несколько шкафов, стоящих особняком и заключённых кованными замками. По-видимому, шкафы так же были вековыми, как их обитатели, сквозь старые стёкла едва можно было разобрать теснённые надписи на корешках.

Матвей попробовал открыть один из шкафов, но без подручного инструмента это было сделать невозможно. Тогда он быстро достал из рюкзака паяльную лампу – она была железная и самая тяжёлая в его багаже, и не долго раздумывая, долбанул ею по стеклу. Высыпавшееся стекло открыло доступ к древним книгам.

Матвей так увлёкся рассматриванием и чтением книг, что не расслышал, как в библиотеку вошли.

Глава третья.

Путь открыт

От ощущения постороннего присутствия Матвей вздрогнул и обернулся. К нему приближался генерал с одним из своих подручных. Недолго раздумывая, Матвей щёлкнул зажигалкой и рванул клапан паяльной лампы. Из жерла выскочил сначала красный огонь, а по мере того как молодой человек накачивал помпу, огонь разгорался, превращаясь в ревущий голубой кинжал.

От неожиданности сотрудник Чукарина попятился, но тут же выхватил пистолет. Бледные руки Чукарина тревожно взметнулись:

– Моя рукопись!

– Вот именно. – Матвей поднял паяльную лампу, так чтобы язык пламени лизнул рукописные страницы книги, которую он только что с интересом рассматривал. – Одно движение – и эта книга вспыхнет!

– Какой дурак его сюда привёл? – Чукарин испустил вздох, похожий на стон, а кулаки его сжались. Он смотрел на подчинённого с такой ненавистью, что Матвею показалось: если тот, попробует возразить, то генерал его разорвёт на куски. – Дебил! – от бессилия взревел генерал. – Убери! Не вздумай ослушаться его, Николай! – только и хватило сил у генерала пробормотать хриплым голосом, в котором не осталось и следа прежней вкрадчивой любезности. – Ты ведь знаешь, сколько стоят эти знания.

– На что надеется этот молокосос? – процедил Николай, пряча оружие под мышку и не спуская презрительного взгляда с Матвея. – Управление полно нашими людьми, мне стоит только кликнуть, и…

– Вы можете изрубить меня на куски, – весело перебил его Матвей, – но книгу это не спасёт. Если не ошибаюсь, генерал, – это жемчужина вашей коллекции, и вряд ли, Коля, начальство будет тебе благодарно за подобную услугу.

– Да-да, – поспешно вмешался Чукарин, – ни в коем случае не торопись Николай, и не наделай глупостей. Нам следует с молодым человеком обсудить всё спокойно.

– Обсуждать будет легче, если вы прикажете своему прихвостню бросить затею с оружием и отойти, и, если сам снизойдёте, последовав его примеру. Вот туда в сторону, чтобы я видел вас обоих.

– Я никому не позволю обезоружить меня! – вспыхнул Николай.

– Не спорь, – с беспокойством присмирил подчинённого Чукарин, и они оба медленно отошли в сторону, куда указывал Матвей.

Матвей перешёл к столу и поставил на него паяльную лампу, чтобы дать отдохнуть затёкшей руке.

– А теперь слушайте, – заговорил он как мог твёрже и увереннее, – и то что я скажу вам, мы сделаем.

– Скажешь нам? – Чукарин поднял брови. – Ты добился некоторого преимущества, юноша, но оно только уравняло наши шансы. Ты, конечно, можешь сжечь мою жемчужину, но зато я могу сжечь тебя самого… Или выбрать для тебя ещё какой-нибудь несчастный случай.

– Но при этом вы лишитесь своей мечты, а в несчастный случай мало кто поверит. Да и что он вам даст? Не подарит «Жёлтого императора».

– Верно, – пробормотал Чукарин, словно говоря сам с собой.

– Таким образом, все преимущества на моей стороне. – Матвей спокойно глядел на Чукарина, но сердце его бешено колотилось. Он отчаянно старался ничем не выдать своего страха и неуверенности. Эти двое были словно львы перед укротителем. Стоит им догадаться, что он боится их, и они бросятся на него. – Вы, генерал, понимаете это, но ваш наёмник как будто ещё не понял.

– Я с большим удовольствием сломаю тебе шею, петушок, – ласково сказал Николай, – и этого дня недолго ждать.

– Вот видите, – заметил Матвей, – вам следует позаботиться, генерал, чтобы он не наделал глупостей.

– Да-да, – пробормотал Чукарин, – помолчи, Коля. Разве ты не понимаешь, с ним погибнет и тайна? Надо найти другой способ…

– Теперь я пойду домой. Пусть ваш прихвостень проводит меня до дверей и проследит, чтобы меня пропустили свободно. Книгу и паяльную лампу я возьму с собой… для безопасности.

– Ну что же, – задумчиво сказал Чукарин, – у меня нет выбора. Пожалуйста, Коля, ты проводишь нашего юного друга из управления и присмотришь, чтобы никто не коснулся его и пальцем. – Он повернулся к Матвею: – А ты дашь мне слово, на улице вернёшь книгу Николаю в обмен на свободу и на обещание.

– Какое обещание? – удивился Матвей.

– Ты поедешь на Тянь-Шань за «Жёлтым императором», – генерал дружелюбно развёл руками.

– Насчёт поездки я подумаю, – ухмыльнулся Матвей. – А вот книгу верну, когда благополучно доберусь до дома. Если верну этого заложника, – и Матвей поднял руку с книгой, – на пороге управления, то мне и шагу не дадут сделать ваши головорезы. Нет, ваше богатство останется у меня, пока я не окажусь перед дверями квартиры профессора Орлова.

– Ни за что! – взгляд Чукарина стал ледяным. – Эта книга не покинет пределов управления.

– Она вернётся в него в целости и сохранности, – пообещал Матвей. – Пусть Николай пойдёт со мной, и я даю слово – отдам ему книгу на пороге подъезда дома профессора. Но только прикажите ему вести себя благоразумно – объясните ему, если книга погибнет, вы, как начальник, накажете его.

– Я не дурак, – огрызнулся Николай. – Ну, ублюдок, берегись, – процедил сквозь зубы он.

– Придётся подчиниться, – устало согласился Чукарин.

– Отлично, – Матвей с трудом скрыл радость. – Что поделаешь, один из нас должен положиться на обещание другого. Ну, а после событий этого вечера я предпочту, чтобы вам пришлось довериться моему слову, а не наоборот, – Матвей перевёл спокойных взгляд на подчинённого генерала: – Ты готов, прихвостень? Нет, оставь свой пистолет здесь, он тебе не понадобится. Доброй ночи, генерал.

Вслед за хмурым Николаем Матвей вышел из библиотеки. При их появлении несколько вооружённых людей, стоящих у шлагбаума, окаменелыми взглядами уставились на коллегу. Николай молча прошёл мимо, на ходу махнув охране – мол всё спокойно – и они вышли на улицу. Если охранников и удивило, что гость идёт с зажжённой паяльной лампой в руке, они ничем не выдали своего изумления. На всякий случай Матвей не отставал от Николая и, так же быстро нырнул за ним под шлагбаум.