Повисла долгая пауза. Лицо Модея было серьезным, даже напряженным. Было видно, что ему нужны эти картинки. Очень нужны! И скорее всего он хочет их получить на халяву.

– Этот баран Валера, слил ему про меня всё! – думал Угрюмый. – поэтому он уверен, что много я не запрошу! Думай Угрюмый, думай!!!! У тебя есть шанс изменить свою жизнь! Прямо здесь и сейчас!…

– Может еще по чуть-чуть?– Угрюмый тянул время и судорожно соображал.

Модей засмеялся.

– Олег Анатольевич! Не волнуйтесь! Если Вы думаете, что я хочу Вас обмануть и заплатить меньше, чем стоят картины, то могу Вас уверить, что я дам хорошую цену!..

Угрюмый молчал, сосредоточенно занимаясь разливом напитков. Он разлил по стаканам напитки. Оперся двумя руками на стол и некоторое время смотрел прямо перед собой. Выпил. Закурил. Резко развернулся к гостю.

–Вы знаете обо мне все, насколько я понял. Поэтому, видимо считаете, что для меня будет достаточно смехотворной по Вашим меркам суммы. Но! – Угрюмый глубоко затянулся сигаретой и продолжил, глядя собеседнику прямо в глаза – Дело в том, что именно в моем положении не позволительно согласится на разовую сделку! Если что-то менять, то менять кардинально! Я так понял, что в России Вы наездами бываете, а живете с детства преимущественно за границей?

Гость утвердительно кивнул.

– Так вот… В нашей стране ремонты в клиниках, особенно в государственных, коей является данное заведение, делают не так часто! А точнее практически ни хера не делают! В этой больнице сделали капитальный ремонт впервые за сорок лет. Приблизительно такое же время, здесь работает Главврачем Мальцев Иван Николаевич. Эта, как Вы говорите коллекция, собиралась около сорока лет. Это первое!

Второе – уверен, что не все пациенты данной больницы, да и в принципе подобных заведений во всем мире, являются Пикассо и Дали! Лишь какая-то малая часть.

Третье – У этих от силы двух-трех процентов талантов, лишь избранные картины являются действительно ценными с точки зрения искусства.

И последнее – я уверен, что в нашей стране, данные картины не имели никакой художественной ценности и думаю вряд ли в других учреждениях подобных нашему, кому-то пришло в голову их коллекционировать.

Отсюда вывод– с учетом возраста, Вы до конца жизни можете не найти такого количества картин!

Взгляд Модея упал на кипу листов. Угрюмый ногой с шумом выдвинул из-под стола коробку, которую задвинул туда накануне. Раздались хлопки. Модей аплодировал.

–Олег Анатольевич! Поразили! Не ожидал!– он из кресла внимательным взглядом изучал Угрюмого. Тот в свою очередь пристально вглядывался в лицо гостя.

– Хорошо! Чего хотите Вы, Олег Анатольевич?

– Я хочу прожить остаток дней в достатке! И не переживать, что завтра могу оказаться снова на помойке! Я слишком много «дерьма» хапнул за свою жизнь и по большому счету, меня устроит и жизнь тут до конца дней. Но коли Вы предложили сделку, то я готов! Я вижу, что у Вас достаточно денег, чтобы сделать меня обеспеченным и при этом не в ущерб себе. Так почему бы мне не воспользоваться случаем и не рискнуть?

– Резонно…– согласился Андрей Сергеевич. Он сидел нога на ногу и покачивал ногой, от улыбки не осталось следа.

– Так вот я хочу услышать, что Вы мне можете предложить? Вам ведь виднее! – сказал Угрюмый.

Гость расхохотался. Он хохотал неистово, держась за живот и вытирая слезы. Угрюмый смотрел на него с невозмутимым видом. Наконец успокоившись, Андрей Сергеевич достал платок и промокнул глаза.

–Дааа, Олег Анатольевич! Браво! Идя сюда, я и предположить не мог, что таким образом повернется наша беседа! Ну да ладно. Вижу, что напора и наглости Вам не занимать и мне это даже нравится. Я думаю, что смогу сделать Вам интересное предложение! Как я говорил, я открыл галерею в Москве, но пока. Со всеми делами я управляюсь сам. У меня есть пара помощников, но от них не особо много толку. Я готов переписать галерею на Вас, с тем условием, что Вы в течении 10 лет будете работать на меня. Картины, о которых мы ведем с Вами речь, вполне вероятно, станут основой этой галереи. Все работы необычны по своему, поэтому шансы на успех есть. Картинами буду владеть я! Помещением Вы. Плюс к этому, Вы будете получать 30 процентов от дохода галереи и оклад за Вашу работу. Если нас устроит сотрудничество в течении этих 10 лет, то мы по обоюдному согласию, можем продлить контракт. Как Вам такие условия?

–Я согласен, если Вы добавите к этому дом в Подмосковье, где я укажу!– глядя прямо в глаза собеседнику, сказал Угрюмый.

–Я Вами восхищаюсь, Олег Анатольевич!…– Модей помолчал, глядя перед собой – Хорошо! Но с моей стороны, тоже будет условие!

–Какое?

–Если Вы хотя бы раз меня обманите, я заберу у Вас самое ценное, что у Вас есть!

–Идет! – не раздумывая, согласился Угрюмый. Обманывать его он не планировал, да и особо ценного у него ничего не было.

Гость встал. Прошел к портфелю, который стоял на полу у входной двери. Достал из него бумагу и положил ее на стол. На бумаге были какие-то вензеля и печать с гербом. На гербе были изображены три головы – человека в короне, баранья и лошадиная.

Из внутреннего кармана своего пиджака, гость извлек ручку и начал писать, что-то на бумаге.

–Предпочитаю все сразу записывать, Олег Анатольевич. Если Вы не против…?– сказал Модей, быстро выводя ручкой буквы на листе. Закончив писать, он протянул листок Угрюмому.

Угрюмый начал читать:

Я, Андрей Сергеевич Модей, передаю в собственность Художественную галерею и всё движимое и недвижимое имущество по адресу: Москва, ул. Сыромятническая, дом 22, с правом распоряжаться им по своему усмотрению Олегу Анатольевичу Угрюмову. Все финансовые и юридические документы прилагаются.

В свою очередь, Олег Анатольевич Угрюмов принимает в собственность вышеуказанное имущество и может распоряжаться им на свое усмотрение. Вступает в должность Управляющего Художественной галереи на срок 10 лет, с окладом 200 000 руб. в месяц, что подтверждается Трудовым договором.

Также Андрей Сергеевич Модей единоразово выплачивает Олегу Анатольевичу Угрюмову 5 000 000 руб. , на приобретение земельного участка и дома в Подмосковье.

Ниже стояла подпись – «А.С.Модей» и дата.. Далее было написано следующее:

Я, Олег Анатольевич Угрюмов, согласен с вышеуказанными условиями и обязуюсь честно в течение 10 лет работать Управляющим Художественной галереи, а 70% дохода Галереи перечислять Андрею Сергеевичу Модею, взамен на все вышеуказанное, я передаю все картины, согласно прилагаемому списку, Андрею Сергеевичу Модею.

В случае, если я нарушу обязательство, я согласен с тем, чтобы А.С. Модей забрал у меня что-нибудь одно самое ценное, на его усмотрение.

….

– Где мне подписать?– закончив читать, спросил Угрюмый.

Модей показал и протянул ему ручку. Угрюмый снял полотенце с правой руки и, стараясь не испачкать перо и бумагу, поставил дату и подпись.

–Отлииично!– сказал Андрей Сергеевич. Забирая бумагу и ручку из рук Угрюмого.

–Ой..я там кажется испачкал бумагу…– с досадой сказал Угрюмый, смотря на свои порезанные пальцы из которых слегка сочилась кровь.

–Все нормально, Олег Анатольевич! Все отлично! Не волнуйтесь! – сказал Модей, убирая бумагу в портфель.– Это пока, джентльменское соглашение, так сказать, для нашего внутреннего пользования…! Все юридические документы, мы оформим позже. Приходите завтра в Галерею. Завтра все и оформим. Заодно можете захватить картины. В галерее все надежней…

–Хорошо.

Она открывалась его жарким поцелуям, которыми он покрывал ее лицо и шею, спускаясь ниже. Стон вырвался из груди, когда его губы коснулись сосков.

–Олееег! Мииилый!…– шептала она.

Нежные быстрые движения языка по соскам, покусывание. Она выгибала спину и часто дышала. Он медленно двигался к низу ее живота. Легкой приятной дрожью отзывалось тело от каждого прикосновения его языка. Томление внизу живота становилось невыносимым.