– Мы прошли через две ночи боёв с челманами. Как нам удалось выжить – ума не приложу.

– Они напали первыми?

Десятник немного помолчал, и, собравшись с духом, ответил:

– Нет. Мы первыми обнажили мечи.

Рутгер вздохнул. Совсем не то он ожидал услышать от Вальгера. Он хотел услышать о вероломстве и коварстве степняков, о том, что они нарушили клятву, данную военному вождю, и первыми напали на дозор, горя мщением.

– Зачем же ты это сделал? Ты нарушил слово, что дал Балвер. Ты знаешь, чем это может грозить для тебя и твоих воинов? Ведь это серьёзное преступление!

Десятник усмехнулся, но в его усмешке не было и тени сожаления. Скорее, она была какой-то злой.

– Конечно, суд лордов приговорит нас к изгнанию, или нескольким годам золотых рудников. Заменившие нас воины Большого Орла уже сказали, что лорд Фельмор с нетерпением ждёт нашего возвращения, чтобы заточить в замок Салдо. Но тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

Рутгер заметил, что Сардейл подошёл ближе, порываясь что-то сказать, отчего шрам, пересекающий его лицо, налился кровью, но был перехвачен царём россов, и уведён под руку куда-то в сторону, за воинов Норхорда.

– Что же произошло? – Стальной Барс чувствовал, что Вальгер что-то не договаривает, и не знает, как начать. Он хотел поторопить его, и в то же время боялся, что его слова могут сбить десятника с мысли. – Почему вы напали первыми?

– Рутгер, ты же помнишь, ещё по Храму Бессмертного Тэнгри, что я всегда поступал по справедливости, но я не умею говорить так складно как ты. В общем, мы спасли гаарского шамана, вот, пусть он тебе всё сам и расскажет.

– Шамана? – С удивлением переспросил Стальной Барс. – Где же он? Никогда не видел колдунов врага!

– Он не совсем колдун. Он – знахарь. Йеге! – Позвал Вальгер, и обвёл взглядом ближайшие кусты. – Выходи! Здесь тебя никто не тронет! Ты же знаешь, что вигам можно доверять!

Заросли в рост человека раздвинулись, и возле костра появился гаар. Рутгер не видел шаманов, но почему-то именно такими их себе и представлял. Грязный, когда-то бывший разноцветным, рваный халат. Где только можно было подвязанные какие-то косточки, ленточки, бантики. Спутанные, заплетённые во множество тоненьких косичек чёрные волосы. Перепачканное сажей, испуганное лицо, и бегающие глазки, непонятного, тёмного цвета.

– На вид он немного неказист, зато выходил моего бойца. Если бы не он, то Маркхар ещё вчера отправился бы к Очагу Бессмертного Тэнгри. Он вытащил его с того света!

– Не знаю, какой он знахарь… – Воевода помолчал, оглядывая, и пытаясь на взгляд оценить все перечисленные достоинства гаара. – Он понимает по-нашему? Как вы разговаривали между собой?

– Я понимаю язык вигов. – Проскрипел шаман. – Спрашивай. Йеге ответит на любой твой вопрос.

Рутгер улыбнулся, подумав о том, что у шамана, похоже, слишком большое самомнение, и он немного не в себе. С чего бы он стал говорить так о себе, словно здесь только его телесная оболочка, а душа витает где-то в небесах.

– Присядь, шаман. У меня к тебе будет несколько вопросов.

Гаар не заставил себя долго ждать, и сел прямо там, где стоял, немного в стороне от костра, поджав ноги под себя. Было в нём что-то комичное, что невольно вызывало улыбку. Ещё несколько мгновений назад он умирал от страха, а теперь как-то приосанился, и хорошо, что вообще снизошёл до разговора с воеводой клана Снежных Барсов!

– Спрашивай, отрок. Всё, что знает, Йеге расскажет. Тебе надо только направить его путь.

Продолжая улыбаться, Стальной Барс произнёс:

– Если ты позволишь себе ещё одну такую выходку, то я прикажу тебя высечь. Уж поверь мне, многие воины из моего отряда с удовольствием займутся шаманом векового врага. Как так случилось, что гаары вместе с челманами пошли войной на страну Лазоревых Гор?

Надменное выражение исчезло с лица гаара, в глазах снова промелькнул страх, и он торопливо заговорил:

– До нашего правителя Ивтура дошли слухи, что виги собираются предпринять поход, чтобы разбить войско гаар, и он призвал повелителя Сармейских степей себе на помощь, чтобы разделаться со страной Лазоревых Гор раз, и навсегда. Они пришли с юга, и было их многие тысячи. В начале они вели себя достойно, и гаары встретили их как дорогих гостей. Но потом они всё чаще и чаще начали вмешиваться в дела нашего правителя, и вершить свой суд, по какому выходило, за любую провинность – смерть. Потом начали пропадать люди. Немного, один, два, а скоро и целыми десятками. Гаары были в страхе, и всё же нашлись среди них достойные мужи, что смогли проследить за челманами. То, что они увидели, повергло их в ужас! Степняки приносили своим богам человеческие жертвы! Они вырезали у гаар сердца и печень, чтобы добавлять это в котлы своих воинов! Они верили, что это добавляет им силу и мужество. Наши союзники, на коих мы так надеялись, оказались обычными людоедами! Такими же, как и «тёмные». Что мы могли сделать? Их было слишком много. А когда Аллай-хан пошёл на страну Лазоревых Гор, он погнал всех гаар впереди своего войска…

Шаман замолчал. На его лице отразились все чувства, переполнявшие его душу. Жалость к своему народу, злость и ненависть к степнякам.

Рутгер не видел в нём врага, с коим виги воевали на протяжении нескольких сотен лет. Он видел перед собой измученного, потерянного, пожилого человека, не знавшего, что делать, и стоит ли жить вообще. Что-то похожее на сочувствие шевельнулось в его сердце, и захотелось чем-то помочь ему. Сделать его положение не таким безнадёжным.

Гаар тяжело вздохнул, и продолжил:

– Неужели мы заслужили такое проклятье? Неужели наши боги отвернулись от нас, и наши племена будут уничтожены? Что теперь творится там, за Чёрным Лесом, в моей стране? Может, я последний, кто остался в живых? Куда мне идти? Что делать? После поражения у Волчьих Ворот челманы стали злее, и их ярость обрушится на головы гаар. Конечно, мы сами виноваты в этом, но кто же знал, что всё так получится? Я и сам спасся только чудом! Меня хотели принести в жертву, и если бы не мужественный Вальгер, то мои сердце и печень давно переваривались в ненасытных желудках степняков!

Какое-то время возле костра стояла тишина, и было слышно, как потрескивает хворост, как наперебой стрекочут кузнечики в высокой и сочной траве, как заливаются птицы где-то в лесной чаще, как мычат буйволы, тянущие массивные телеги отряда, и как, поскрипывая, крутятся их колёса. В тени леса, занятые рассказом шамана, никто и не заметил, как лёгкий ветерок разогнал на небе тучи, и обнажил бездонную синеву неба.

Рутгер первым нарушил молчание, и едва заговорив, удивился, как быстро он принял решение, о каком совсем недавно даже и не думал:

– Ты хороший знахарь?

– Я лучший в своём роде! – Гордо выпятил свою худую грудь шаман, и стоящие рядом воины засмеялись.

Стальной Барс кивнул, и повернулся к Вальгеру:

– Урхард отправил тебя в дозор, чтобы лорды не смогли до тебя дотянуться?

– Да. – Хмуро ответил десятник. – Я пообещал лорду Сатвелу, что буду сопровождать его на суд.

Воевода присвистнул, потом весело улыбнулся:

– Зная Сатвела, могу с уверенностью тебе сказать, что он припомнит тебе твои слова. По дороге в клан с тобой может случиться всё что угодно, но обратно, домой, ты уже не приедешь. Лорд злопамятен, и тот, кто его оскорбляет – умирает при любых обстоятельствах.

– Это известно всем. – Вальгер помрачнел ещё больше. – Если бы я был один! Но ведь гнев лорда падёт и на моих людей!

– Да, так и будет. К тому же ты напал на челманов.

– Они – людоеды! Такого врага нельзя отпускать живым! – С жаром воскликнул десятник.

– Я не осуждаю тебя. Более того, я уверен, что на твоём месте так поступил бы каждый виг. Только, легче от этого никому не станет. Факт остаётся фактом, и чтобы ущипнуть клан Чёрных Медведей лорды тебя осудят и приговорят или к изгнанию, или к золотым рудникам. Никаких смягчающих обстоятельств не будет. Домой тебе возвращаться нельзя.