Она вновь замолчала, слегка покачивая над водой ногами.

- Один рассказал мне, что на самом деле с тобой сотворил, - сказала Тор. – Ты узнала о его планах, и он сделал из тебя предательницу Асгарда.

Хела искривила губы в ломаной ухмылке.

- Да, я дала ему отпор и была изгнана из дома. Но, насколько я понимаю, своего наш отец все-таки добился.

- Да, - грустно произнес Одинсон. – Он свел с ума и убил Локи, чтобы забрать его тело. Я тоже виноват в этом. А теперь отец отстраивает Асгард и хочет захватить власть во Вселенной.

- С амбициями у него всегда было все в порядке, - хмыкнула Хела. И после небольшой паузы добавила: - В том, что Асгард пал, моя вина. Но во имя всех девяти миров, как же я была зла! Я от всего сердца ненавидела отца, за то, как он со мной поступил, ненавидела тебя, за то, что ты занял мое место, твоего братца-йотуна, за то, что даже его почитали и называли богом, а меня отправили сюда, бросили, забыли. Я ненавидела, и ненависть моя погубила наш дом.

- Не мне тебя осуждать, - ответил Тор. И, помолчав, добавил: – По крайней мере, не теперь.

В мчащемся вниз по течению потоке он явственно рассмотрел казнь. Какому-то мужчине набросили на шею веревку, и затем выбили из-под ног подставку. Несчастный дергался, хрипел, лицо его стремительно багровело. Громовержец прикрыл глаза.

- Что мне теперь делать, - проговорил он, устало потирая лицо руками. – Я устал, запутался, у меня нет сил бороться.

Хела слегка пожала плечами.

- Перейди мост. Там, - она кивнула на противоположный берег, - тебе будет все равно, что происходит с живыми. Там только вечный холод и безмолвие. Мертвые привыкают быстро. Становятся серыми тенями, которых больше ничего не терзает. Наверное, они обретают покой.

Тор невесело усмехнулся на такое ее предложение, а затем, спохватившись, спросил:

- Хела, а как ты оказалась здесь? Ведь ты не умерла.

- Нет, не умерла, - подтвердила Богиня Смерти. – Когда в Асгарде на меня напал демон, - она нахмурилась, вспоминая, - Сурт, я действительно едва не погибла. Но в последний момент, перед тем, как Асгард был уничтожен, меня при помощи Камня Бесконечности перенес сюда твой ручной йотун.

Она вдруг запрокинула голову и расхохоталась.

- Знаешь, я в детстве выпрашивала у Одина какую-нибудь зверюшку. Мне очень хотелось иметь питомца. Конечно, у меня нет претензий к его дару, Фенрис была прекрасным домашним любимцем. Но во имя девяти миров, как тебе удалось выпросить настоящего живого йотуна?! - Она вновь разразилась хохотом.

- Он не был моим домашним питомцем. Он был моим братом, - мрачно отозвался Тор.

- Йотун?! Ну да, конечно!

В воде под ними погибал целый отряд. Солдат в форме цвета хаки расстреливали с воздуха. Тор отрешенно подумал о том, видела ли Хела в этом бесконечном потоке смертей и страданий, как умирали асгардцы от рук Черного Ордена? И, если видела, задели ли эти смерти хоть немного ее душу? Она радовалась или горевала? Ведь это погибал ее народ, но народ, который забыл ее, свою Богиню.

- Как бы то ни было, - продолжила Богиня после недолгого молчания, - Маленький йотун доставил меня сюда. Видимо, в тот момент в его теле уже жили два сознания, и если сам Локи хотел мне помочь, преследуя свои цели, то отец, поняв, что не в силах пока еще его остановить, подсказал, куда нужно отправить мятежную Богиню, чтобы она больше не создавала помех. Впрочем, они оба расчетливы, под стать друг другу. Даже удивительно, что этот поганец не родной сын Одина. А потом он совсем зарвался и имел наглость требовать награду за спасение! Впрочем, я и без того выполнила бы его просьбу, мне на тот момент уже ничего не хотелось. Тем более убивать тебя.

- Убивать меня? – удивился Тор. – Погоди, значит, Локи попросил…

-…чтобы я тебя не трогала, - подтвердила Хела. – Не пыталась причинить вреда великому защитнику девяти миров. Он думал, что раз я сильнее тебя, то, когда выберусь отсюда, обязательно захочу поквитаться. Но я не хочу. Даже без той глупой клятвы. Злости, ненависти больше нет, я опустошена, перегорела. Месть не принесла мне удовлетворения.

- Понимаю, - отозвался Тор, вспоминая убийство Таноса.

- Выйти отсюда я тоже не могу, - произнесла Хела. – Отец набрался сил и сдерживает меня. Как я уже говорила, он постарался и подсказал Локи, куда меня отправить. Так я вновь оказалась заперта в своей старой тюрьме, своем мире. Но в этот раз меня это не злит, не приводит в ярость. Меня не пугает даже перспектива остаться в Хельхейме навсегда. В конце концов, я Богиня Смерти. Видимо, мое место среди мертвых.

- А меня отец лишил сил, - ответил Тор откровенностью на откровенность. – Там, в Новом Асгарде, остались мои друзья. Но что я могу… - он тяжело вздохнул. – Как им помочь? Даже если сейчас каким-то образом очнусь, я не противник Одину. Он силен, могущественен, он полноправный хозяин собственного мира и творит там все, что хочет. У меня нет шансов. Наверное, - он запнулся было, но продолжил тихо, - наверное, стоит принять твое предложение и перейти этот проклятый мост…

В воде под ними проплыл образ женщины, умирающей от страшной раны в груди.

- Я сказала, что месть не принесла мне удовлетворения, а ты – что понимаешь меня - неожиданно проговорила Хела. – Но если хочешь спасти друзей, тебе придется остановить отца. Любым способом. Понимаешь, о чем я?

- Да, - ответил Одинсон. – Я понимаю. Ничто не сможет остановить царя Одина. Кроме смерти. Но…я не смогу его убить. У меня нет сил даже просто дать ему отпор.

- А если бы твоя сила была с тобой? – Богиня Смерти обернулась и испытующе посмотрел на брата. Тот напротив, сгорбился, спрятав лицо в ладонях.

- Я не знаю…

Он вспомнил отца. Справедливого царя, хранителя огромного количества артефактов, защитника девяти миров, правящего своим народом мудро и честно. Как он поддерживал Тора, как давал ему советы, с какой любовью смотрел на мать… За такого отца Тор отдал бы жизнь не задумываясь. Но какова оказалась изнанка всего этого великолепия. Ложь, коварство, расчет. Один манипулировал всеми, кто был в его власти, использовал каждого, отправлял в расход безжалостно и не задумываясь, лишь бы всеми возможными способами получить желаемое. Он изгнал старшую дочь, свел с ума и убил младшего сына. Из мудрого царя Всеотец превратился в расчетливого безумного тирана. И, если бы с Тором была его сила, что бы он сделал там, в Зале Нового Асгарда, когда понял, что отец не отступит?

Хела не стала настаивать на ответе. Задумчиво покусывая губы, она вновь покачала ногами над проплывающей под ними женщиной, топящей в ванне младенца.

- Даже если ты или я захотели бы остановить Одина, у нас нет такой возможности. Я не могу даже сойти с этого моста на берег мира живых, а ты лишен сил. И все-таки, способ есть. Единственный, ненадежный, но существует. И если все получится, Один исчезнет. Навсегда.

- Исчезнет, - эхом повторил Тор прекрасно понимая, что имеет ввиду его старшая сестра. – И что же ты задумала?

- Попробуй достучаться до своего ручного йотуна.

- Он не ручной йотун, он… Стоп, что ты сказала? – от неожиданности Тор вздрогнул и едва не коснулся носком сапога воды. Он не знал, что произойдет в подобном случае, но что-то ему подсказывало, приятного будет мало.

- Я сказала, что если попробовать найти и растормошить твоего…брата, убедить его противостоять Одину и вернуть себе тело, с нашим отцом будет покончено. При хорошем исходе, разумеется.

- Но…отец сказал, что Локи больше нет…я думал, это означает смерть…

- Значит, ты не правильно думал, - хмыкнула Богиня. – Один мучил его, довел до крайности. Когда титан ломал шею Локи, калеча тело, Один сражался с его духом. Однако, нельзя лишить тело его родной души и заменить другой. Подавить, запереть в глубинах сознания, да, но не уничтожить. Если умрет душа, умрет и принадлежащее ей тело, чего Один, конечно же не желает. Так что, Локи все еще жив, хотя надежно заперт внутри своего собственного разума. И если попытаться найти его, убедить дать отпор отцу, то… - она поджала губы. – Один может умереть. На этот раз окончательно.