– Что это было, ты сейчас понял? – Усмехнулся мужчина, глядя сверху вниз на яйца, стекавшие нарочито медленно, не желая покидать так полюбившееся им чёрное полотно.

– Кажется, о яйцах она сожалела намного больше, чем о твоём внешнем виде. – Хохотнул его спутник, окидывая взглядом бело-жёлтую «красоту».

– Мне тоже так показалось.

 Мужчина, пытаясь не перепачкать ещё и костюм, снял пальто и кинул помощнику, ему же в руку сунул и купюру, которую до этого неуверенно мял пальцами.

– А кто это такая? Лицо знакомое. – Вдруг пробормотал, вспоминая забавную девчушку.

Улыбнулся своим мыслям, покачал головой, забавляясь комичности ситуации, и тут же о своём вопросе забыл, не обращая внимания на то, как помощник дежурным тоном отрапортовал «выясним» и скрылся с глаз.

– Гоша, ну, ты едешь? – Влетел в кабинет хмурый мужчина лет сорока, с возмущением глянул на копавшегося в бумагах друга и тут же уселся на стол.

– Я же сказал, что не поеду. Марат, не зли меня. – Рыкнул, не отрывая взгляд от бумаг, товарища со стола столкнул.

– Вот, кстати, если тебе бумажки дороже живого человеческого общения, почитай ещё. Мазур передал.

 И перед мужчиной поверх бумаг плюхнулась тонкая папка.

– Что ещё?

– Сказал, твоё поручение. – Пожав плечами, ответил Марат и сам, не ожидая приглашения, сунул нос в эту самую папку.

– Раньше смотреть нужно было, теперь нечего. – Папку перед носом захлопнул и отвёл её в сторону, добиваясь уединения.

– У тебя явный недостаток ласки, Гош, давай вызову девочек, пусть плечи помнут. – Потянул Марат лениво. – Глядишь и успокоишься, а то и озвереть недолго.

– Я тебе сейчас озверею. – Шутливо замахнулся Гоша, но тут же глянул в папку и нахмурился. – И что это такое?

 Подтянул к себе телефон внутренней связи.

– Мазур, я не понял… Что ты мне передал?

– …

– Я просил? А ты ничего не путаешь?

– …

– Ах, пальто, – Гоша тихо рассмеялся, припоминая вчерашний случай, – тогда… почему так долго?

– …

– Ладно, не гунди, всё.

 Глянул на Марата.

– Заняться им больше нечем!

 Швырнул папку на стол и тут же притянул её к себе обратно – всё же любопытство взяло верх.

– Так… – Скривил губы, улыбнулся, снова скривился. – Читаева Лариса Витальевна… А ничего так, симпатичная. – Посмотрел критически на маленькое фото. Такое, как для отдела кадров, но снова улыбнулся, глядя на такую же улыбающуюся мордашку этой самой Ларисы.

– Как? Читаева? – Хмыкнул Марат. – Тогда факт симпатичности её единственное достоинство, с которым, кстати, тоже можно поспорить.

– Знаешь её?

– Имел неудовольствие общаться. К счастью, это было всего один раз.

– Что? Так страшна в гневе?

– И, поверь, не только в гневе. Зверь, а не баба. Помнишь, к нам обращался Филимонов, ресторатор?

– Так это года два назад было. – Нахмурился Гоша, припоминая, и тут же вскинул на друга заинтересованный взгляд.

– Так вот, он тогда пытался отбить территорию у этой самой Читаевой. – Марата заметно передёрнуло, чему он рассмеялся. – Видишь, – хмыкнул, – меня до сих пор трясёт, как вспомню эту мегеру. И, главное, ведь ничего такого не сказала, а осадила без шансов всплыть.

– Да, да, помню, этот Филимонов потом отказался от наших услуг. – Гоша напряжённо потёр виски.

– И это к счастью, иначе малой кровью мы бы не отделались. Эта коза тогда такие связи подняла, что Филимонов серьёзно подумывал из страны мигрировать.

– Такая блатная?

– Да нет, там люди-то не особо и влиятельные, но слишком конкретные и прямолинейные. С нами, конечно, не тягаться, но Филимонов сдрейфил. Коза, одним словом.

– Так, Лариса Витальевна, значит…

– И прекрати раз за разом называть её имя, оно меня раздражает! Бывают же такие отвратительные сочетания. – Выругался и натурально скривился.

– Мне кажется, ты предвзято к ней относишься. – Рассмеялся мужчина.

– Да стерва она.

– Стерва – это не диагноз, а недостаток любви. Любую стерву можно приручить. Главное ласки, ласки побольше. – Широко улыбнулся Гоша, вкладывая в свой голос эту самую ласку. – И, вообще, ты на встречу опаздываешь. Давай, топай.

– Что я им скажу? Всё и так ясно. Сколько можно одно и то же перекладывать с полки на полку?

– А я им что скажу?! Ты мой заместитель или кто? Иди, замещай. – Нахмурился Гоша и грозно зыркнул на Марата, а тот громко рассмеялся этой грозности, отсалютовал ладонью, отдавая честь, и скрылся за дверью.

– Лариса Витальевна, ты моего зама напугала, – усмехнулся он фотографии. – Тридцать два года, сыну пятнадцать… Мужа нет, работа есть. Стандартная современная женщина. – Вздохнул. – Засунуть бы вашу самостоятельность туда, откуда вы её достали, Лариса Витальевна.

 Захлопнув тонкую папку, швырнул её в нижний ящик рабочего стола. Как раз туда, где лежат все ненужные безделушки, коньячные бутылки, утаившиеся от уборщицы, и пепельница с чьими-то окурками.

– Что?! Аня! – Прорычал по коммутатору. – Какая тварь курила в моём кабинете?!

– Марат Юнусович. – Последовал короткий ответ.

– … Понятно. Как приедет скажешь.

 Только расстроился не из-за того, что кто-то в принципе курил, а оттого, что сам-то он бросил, а вот такая провокация заставляет нервничать и вспоминать о пагубном пристрастии. Правда, удержался, перетерпел злость, обиду за подставу от, казалось бы… лучшего друга. Отдышался.

– Аня! – Крикнул на весь кабинет и дверь в приёмную тут же распахнулась. – Убери здесь срач, я приеду через час, чтобы даже запаха не было! – Руками развёл и брезгливо поморщился.

 Аня понимающе покивала, молча посочувствовала и тут же вызвала уборщицу, у которой как раз и припасён отличный освежитель воздуха, спасающий вот от таких форс-мажоров.

  Не люблю жару! И дождь не люблю, и мороз. Но жару больше, потому что всё вокруг плавиться, излучая ещё большее, но уже переработанное тепло. Я по-настоящему мучилась душой и телом, пока добиралась от машины до спасительной прохлады ресторана. И совсем не важно, что там пройти-то всего ничего. Не люблю и всё! Вошла, нахмурилась, так как не увидела должной имитации трудовой деятельности, а мои сотрудники висели на барной стойке, словно сонные мухи. Будто не я, а они только что с этого пекла. На мои хмурые брови даже не отреагировали, и изнутри как-то сразу подскочила температура, в разы превышающая ту, что я только что перенесла.

– Какого чёрта?!

 Скорее, возмутилась, нежели крикнула я, шмякнула сумочкой о ближайший столик, скрестила руки на груди и приняла угрожающую позу. Но, видимо, она была не такая уж и угрожающая, потому что эти «мухи» не то, что не испугались, они даже не пошевелились! Собственно, пугаться они и не должны, не этого я добивалась, но уважать могли бы и более наглядно, по крайней мере, раньше справлялись.

– Лариса Витальевна, нас закрыли. – Вымучено пискнула администратор Аллочка.

Милейшая особа, от одного вида на которую у большинства клиентов пропадают претензии, причём, как у мужчин, так и у женщин.

– Что значит закрыли, почему?! – Не меняя позы я выделила её из толпы, бесповоротно определяя жертву. Аллочка как-то сразу подобралась и принялась активно жестикулировать в слабой попытке рассеять моё внимание.

– Приходил инспектор пожарной охраны, только не Дубин, который бывает обычно, а самый главный. Помните, тот, который с усами? Правда, он сейчас без усов, но всё такой же придирчивый и…

– Стоп! При чём здесь вообще усы?! Что он хотел? У нас масштабная проверка была две недели назад.

– Я ему так и сказала, а он всё пишет, пишет протокол, головой покачивая, отвечает, мол, внеплановая. Прошёлся по помещениям, черканул что-то пару раз в блокнотике. От кофе отказался, от воды тоже, выписал какие-то квитанции и сказал, что мы закрыты до исправления несоответствий.