Я замираю, не донеся кофе до рта.

— Ты… ты позволил им сесть за руль моей машины? Ты стащил ключи?

Ноа морщится.

— Совсем забыл о твоем правиле насчет драгоценного «ламборджини». Да ладно, Мэтт, зато тебе не придется иметь дело с журналистами. Я подумал, так будет проще. Если они ее разобьют, я отдам тебе свой «бумер». — Ноа смеется, когда я таращу на него глаза. — Детка, серьезно. Все будет хорошо.

Его обращение заставляет нас обоих замереть, но Ноа приходит в себя раньше:

— Не волнуйся, я так называю всех, с кем трахаюсь. Это ничего не значит.

Ох.

— Потому что не помнишь их имен?

— Помню, конечно, Майк.

— Смешно.

— Нет, честно, ничего подобного. Просто, наверное, привык так обращаться.

— А я уж почувствовал себя особенным.

Ноа ставит кофе на тумбочку, переворачивается и накрывает меня своим телом.

— Ты и есть особенный. Я не каждому позволяю себя трахать. — Ноа опускает голову и зажимает губами мой сосок.

Не уверен, бесит меня его заявление или возбуждает. Он знает, что соски — это моя ахиллесова пята.

— Значит, я единственный, с кем ты не хочешь быть топом?

Я уже спрашивал его. Несколько раз. Он все время твердит, что не против быть снизу.

— Мне нравится то, что мы делаем. — Ноа приподнимается и целует в щеку, затем в челюсть, и, должен согласиться, мне тоже это очень нравится.

Может, не стоит жаловаться. Каждый раз Ноа будто подбирается к грани духовной близости, а затем отталкивает. Может, это его способ защитить себя?

Ноа забирает у меня стакан и отставляет в сторону, а я уже в предвкушении его дальнейших действий.

Ноа скользит вниз по моему телу, языком обводя пресс.

— М-м-м, ты весь потный.

— Могу сгонять в душ. — Я сдвигаюсь, но Ноа придавливает меня собой.

— Не надо. Мне нравится твой вкус.

Я стону и вскидываю бедра, пытаясь заставить его опуститься ниже, но дойти до приятной части процесса нам мешает внезапный звонок в дверь.

Мы оба разочарованно отшатываемся.

— Ты запер дверь? — спрашивает Ноа.

— Эм, нет. Ты сказал, что это не обязательно, а я назвал тебя сумасшедшим, потому что это Нью-Йорк.

— И, тем не менее, ты меня послушался?

— Ну да.

— Если это Мэддокс или Дэймон, они…

— Йоу, Ноа! — доносится в доме голос Дэймона.

— …просто зайдут.

— Все в порядке. Мне как раз нужно ополоснуться, — успокаиваю я.

— Не смей дрочить. Хочу прощального секса.

— Мы увидимся через две недели на этой благотворительной херне.

— После стольких оргазмов за эти пару дней, как по-твоему, легко будет пережить целых две недели воздержания?

Я поджимаю губы.

— Логично.

— Эй? — Теперь слышен голос Мэддокса.

— Я пойду, пока они не догадались, чем мы тут занимаемся. — Быстро чмокнув меня в губы, Ноа выходит из комнаты, а я валюсь обратно на кровать. Кажется, мне реально нужен душ.

И похолодней.

Тугие струи воды справляются с задачей по ослаблению эрекции, но потребности в Ноа не уменьшают.

Закончив мыться, прокрадываюсь в свою спальню, надеясь, что Мэддокс и Дэймон не заметят, как я сную по этажам в одном полотенце.

Когда я спускаюсь, Ноа нигде не видно, а эта парочка сосется на диване. Они, блядь, что, подростки? Хотя, мы с Ноа занимались бы тем же, не ввались эти двое к нам без предупреждения.

— Хм… привет? — неестественно высоким голосом выдаю я. — Всю неделю вместе, а все никак не насытитесь?

Дэймон и Мэддокс отскакивают друг от друга. Оба загорели до коричневато-красного оттенка.

— Вы хоть иногда пользовались солнцезащитным кремом? — интересуюсь я.

Мэддокс хмурится.

— Где Ноа?

Кажется, мой вопрос приводит Мэддокса в еще большее замешательство, но я не обращаю внимания.

— На кухне, — отвечает Дэймон.

— Добыл мне контракт?

Дэймон вскидывает голову:

— Серьезно, чувак? Я был в отпуске. Дай хотя бы неделю, чтобы вернуться к делам.

— Ладно. — Я захожу на кухню, где Ноа пытается сварганить паршивый кофе в мудреной кофе-машине.

Ему нравится эта бурда, а я предпочитаю смотаться в кофейню за настоящим кофе.

— Полагаю, на тебя не готовить? — спрашивает Ноа.

— Нет, спасибо. Помощь нужна?

— Можешь пока поговорить с Дэймоном о ваших делах.

— Не, они там лижутся на твоем диване. Не хочется на это смотреть. Лучше притворюсь, что помогаю тебе с кофе. — Я подтягиваюсь и сажусь на кухонную стойку.

— Тут вообще-то едят, знаешь ли, — замечает Ноа.

Я вскидываю бровь — мы оба знаем, что вчера, когда Ноа перегнулся через эту самую стойку, а я его самозабвенно трахал, нам было совсем не до еды. Оказалось, что Ноа очень сексуально распаковывает контейнеры с китайской едой. А еще мне хотелось заткнуть его комментарии насчет того, как скучно выглядит мой коричневый рис и курица на пару.

— Не смотри на меня так, иначе сейчас мы повторим, — заявляет Ноа. — И мне все равно, кто сидит там в гостиной.

— Если решим повторить, то сохранить это в секрете точно не удастся.

Обжигающий взгляд Ноа чуть не заставляет меня наплевать на риск быть обнаруженными Дэймоном или Мэддоксом. Но ровно до того момента, когда Мэддокс заходит на кухню и мы вынужденно разрываем зрительный контакт.

— Кофе готов? — любопытствует Мэддокс.

— Ага, — отзывается Ноа, пододвигая ему чашку.

Затем берет две другие и идет в гостиную. Я уже собираюсь спрыгнуть со стойки и последовать за ним, но Мэддокс останавливает, упершись рукой мне в грудь.

— Тебе помочь? — спрашиваю я.

— Сколько ты продержался, прежде чем его трахнуть? — шепчет Мэддокс.

Мое лицо вытягивается.

— А?

— Ну, учитывая, что ты дефилировал в одном полотенце, мне пришлось наброситься на Дэймона, чтобы он тебя не заметил. Все бы ничего, если бы ты шел от ванной к своей спальне, но могу поклясться, что видел, как ты спускаешься с третьего этажа. Далее, первое, о чем ты спросил, было наше путешествие, а второе — Ноа. И тогда я понял, чем вы тут занимались.

— Но как?

— Я приехал на твоей машине и все ждал вопросов о том, не поцарапал ли я ее.

— А ты поцарапал? — Я пытаюсь скрыть панику в голосе.

— Нет, но все равно ждал вопроса. Ну, давай, колись. Сколько продержался?

Не уверен, стоит ли говорить правду.

— Три дня.

Мэддокс смеется.

— Я разочарован. Три дня? Три? Это же Ноа!

Я соскальзываю со стойки.

— А что с ним не так? И не смей проболтаться своему парню, мы с Ноа вроде как должны были оставаться в профессиональных рамках.

— Упс. Случайно поскользнулся, очнулся в его заднице, да? Вот как было?

Игнорируя его хохот, я возвращаюсь в гостиную и плюхаюсь в кресло.

— Должен сказать, я впечатлен, — подает Дэймон голос с дивана.

— Впечатлен?

— Ага, что ты еще не убил Ноа.

— Ну, было нелегко, — говорю я.

Мэддокс фыркает у меня за спиной.

— Вы идете с нами сегодня вечером? — спрашивает он.

— Сегодня вечером? — в унисон отзываемся мы с Ноа.

— Ага, в тот спорт-бар на Пятой авеню. Будут все наши. Я думал, Арон тебе написал. — Тон Дэймона пытливый и обвинительный одновременно, и мне становится любопытно, настолько ли секретными были отношения Ноа и Арона.

Ноа говорил, что они были друзьями, но я не знал, что они являются ими до сих пор и тусуются в одной компании. Это все усложняет.

— Ах да, это, — говорит Ноа, будто тоже был приглашен.

А я думаю, не был.

— Может, и пойду. Мэтт сегодня возвращается в Фили.

— А если Мэтту задержаться на денек и пойти с тобой? — спрашивает Мэддокс, и снова у меня такое чувство, что он тоже в курсе истории Ноа и Арона.

Возможно, теперь, зная, что между нами… Мэддокс считает мое присутствие желательным. Почему-то. Не уверен. По контракту Ноа обязан держать член в штанах, но я мало что смогу поделать, если он все же захочет переспать со своим бывшим.