— Извини. У нас до сих пор медовый месяц. Мэтту достаточно просто стоять рядом.

Ни слова лжи. Я пытаюсь прикрыть свою проблемку, но не очень-то получается.

— Ничего, — говорит Ларс. — Я буду снимать выше пояса.

— Отличая идея. Думаю, вы не оставите нас на несколько минут наедине. — Вот такой я коварный засранец и наслаждаюсь смущением фотографа.

Лицо Ларса становится краснее помидора. Он оглядывается по сторонам, проверяет, что никто не слышит, и говорит:

— Я могу попросить удалиться всех остальных…

Картинка, как мы с Мэттом кончаем на глазах у этого горячего ботаника, просто взрывает мой крошечный мозг. Но потом я представляю, что Ларс не сводит глаз с Мэтта, и идея тут же теряет свою соблазнительность. Я открываю рот, намереваясь отказать, но Дэймон, который знает меня как облупленного, решает, что я собираюсь поощрить поведение фотографа.

— Ноа, веди себя прилично, — приказывает мой друг.

— А что я? Я только хотел сказать, что никто не увидит Мэтта голым, кроме меня.

Непроизвольная искренность моих слов веселит Дэймона. Клянусь, он в двух секундах от того, чтобы сложить губки бантиком, как двенадцатилетняя девчонка.

Позади меня вздыхает Мэтт, и, по-моему, он потихоньку привыкает к моим выходкам.

— Где твоя лучшая половина? — спрашиваю я Дэймона.

— Он отправился гулять по острову со Стейси и Джаредом.

— Что я пропустила? — спрашивает Келли, вновь присоединившись к нам.

— Ничего, — быстро отвечает Ларс с пылающими щеками.

И да, мне все еще нравится его смущать. Своего рода повышение самооценки. Возможно, кое-кто сказал бы, что мое эго не нуждается в подпитке, но, все равно, приятно. Особенно после того, как Мэтт несколько дней меня отфутболивал. Даже не знаю, обидеться или быть польщенным. Мэтт твердит, что не испытывает ко мне ненависти, что переживает стресс, и все же, несмотря на реальное влечение, отказывается от моих предложений. Твердый орешек. Я таких еще не встречал.

Когда Келли снова переключается в режим журналиста и спрашивает о семье, возбуждение Мэтта быстро сходит на нет.

— Это не входит в утвержденный список вопросов, — реагирует Дэймон. — Спросите о чем-нибудь другом.

Келли фыркает.

— Ладно, кто, по-твоему, твой самый ярый болельщик? — Она явно отрабатывает свою зарплату.

— Я, конечно. Что за вопрос, — отвечаю я за Мэтта.

— Как насчет твоей семьи, Ноа? Они рады твоим отношениям с футбольным плохишом?

Черта с два.

— Если честно, мы совсем недавно вместе, и у отца пока не было времени познакомиться с Мэттом, но однажды это произойдет. И они полюбят Мэтта так же, как я. Для моих родителей самое важное — мое счастье.

Ага, только на их условиях.

Дэймон, довольный моим ответом, согласно кивает, но у меня во рту остается горький привкус. Как всегда, я сначала делаю, потом думаю. Mэтту и так тяжело, чтобы еще и с моим папочкой разбираться. По идее, я оказываю Мэтту услугу, но, даже если он этого не осознает, наша связь в любом качестве — вполне реальный путь к неприятностям.

Именно поэтому у меня не было нормальных отношений с первого курса колледжа. Тогда я узнал, что мои родители заплатили парню, с которым я встречался, чтобы тот меня бросил, потому что не соответствовал стандартам моего отца. Этот урок я запомнил на всю жизнь. У каждого своя цена, и каждый от меня чего-то хочет. Отец хочет, чтобы я был золотым ребенком с перспективой безупречной политической карьеры в будущем. Парням, с которыми я спал, нужны либо мои деньги, либо связи.

Арон хотел моей любви, а я не умею любить. Согласен, в последнем случае я был мудаком, и все же от меня всегда ждут большего, чем я способен дать.

Если буду отдавать частичку себя каждому, кто приходит и уходит из моей жизни, то останусь выпотрошенным и уязвимым. От меня ничего не останется, кроме злобы и кучи денег, которые даже заработал не сам.

— Ноа? — зовет Мэтт, и я выныриваю из транса.

— А?

— Можете сесть. Рядом друг с другом, — говорит Ларс.

— О. — Я сажусь и провожу ладонью по своей тщательно выбритой голове.

Келли продолжает засыпать Мэтта вопросами, и он отвечает на них как профессионал. А я снова задумываюсь, не совершаем ли мы ошибку. Мысленно возвращаюсь к папарацци, поджидающим снаружи, и к тем, кто остался на пирсе в Нью-Йорке. Не говоря уже о журналюгах, что засели в гостинице Мэтта.

— Дэймон, можно тебя на пару слов? — спрашиваю я.

Он колеблется, переводя взгляд с Мэтта на Келли.

— Я почти закончила с интервью, — говорит Келли. — А Ларсу надо поснимать Мэтта одного.

Я поднимаюсь, но Мэтт тянет меня обратно.

— Что случилось? — спрашивает он с беспокойством.

— Ничего. Все в порядке. Просто у меня возникла идея.

Он округляет глаза.

— Как-то не очень успокаивает.

Я обнимаю Мэтта за шею и притягиваю к себе, прижимаясь губами к уху:

— Веди себя прилично, я позже все расскажу.

Я встаю и отхожу. Мэтт улыбается. Так гораздо лучше, чем когда он злится.

Дэймон следует за мной в одну из свободных комнат и закрывает дверь.

— Ты в норме? — спрашивает он.

— Да, но я тут подумал…

— Ой-ой.

Я опускаю плечи.

— Может, по мне и не видно, но мои мозги работают… иногда. Так вот, это интервью — наша единственная обязательная программа во время круиза, так ведь? Никаких других обязательств, кроме как узнать друг друга?

— Точно.

— Мэтт не сможет расслабиться, если за каждым его шагом за пределами корабля будут следить журналисты, а на борту будут снимать на телефоны пассажиры.

— Что ты предлагаешь?

— У меня есть частный самолет. Вечером я заберу Мэтта в Нью-Йорк. Папарацци думают, что его не будет еще четыре дня. И это время он сможет провести как нормальный человек.

Дэймон качает головой.

— Охрана на корабле. Они узнают, если вы сойдете с борта и не вернетесь. Достаточно одному проболтаться.

— Мы можем поменяться ключами. Скажете персоналу, что Мэддокс О'Шей и Дэймон Кинг покидают круиз, и переселитесь в нашу каюту. Нам всего-то и нужно как-нибудь улизнуть с корабля без всевидящего ока фотографов.

Дэймон потирает щеку.

— Если этого хочет Мэтт, я все устрою.

— Поверь мне, он не упустит возможности спать на отдельных кроватях.

Дэймон вскидывает бровь.

— Чувствую, за этим кроется какая-то история, но не уверен, хочу ли ее знать.

— Вот и правильно.

Дэймон кивает.

— Вызывай свой самолет.

Глава 7

МЭТТ

— Это утомительнее, чем целый день толкать блоки на поле, — сообщаю я, когда мы возвращаемся в каюту.

— Ага, понятия не имею, что это, — отзывается Ноа, — но чувствую себя стриптизером, искупавшимся в масле.

Не могу сдержать смех, потому что Ноа прав. У самого кожа пахнет кокосом, скользкая и шершавая от прилипшего песка. Думаю, чтобы избавиться от всего этого, потребуется промышленное мыло.

— Я бы пошутил насчет смазки, но ты, наверное, сочтешь это приглашением.

Ноа оглядывается:

— Во-первых, ты не можешь произнести слова «смазка» и «приглашение» в одном предложении и ожидать, что я не отреагирую, а во-вторых, кажется, мне нравится Мэтт-шутник.

Я пытаюсь сдержать улыбку. Что-то изменилось во время интервью: Ноа легко перехватывал инициативу, отвечая на каверзные вопросы, чего мы и добивались вчера на репетиции. Стена, которую я возвел, чтобы держаться на расстоянии, начала разрушаться.

И теперь я вижу Ноа в другом свете.

Его высокомерие — только оболочка. Он ведет себя как мозгоёб, чтобы разозлить и добиться своего, но на самом деле не настолько эгоистичен, как хочет казаться.

Сегодня он сидел там и следил за моим спокойствием. Ну, за исключением момента, когда терся об меня и возбудил до передела. Но даже это сработало, отвлекая от неприятной ситуации. Ноа не обязан был что-то делать. Его задача — показать наши отношения настоящими, а не со мной нянчиться.