– Крутяк! Тебя надо сфоткать – ну как ты летаешь. Я потом на конкурс отправлю! Я бы на твоём месте вообще не лечился… Ты же человек-квадрокоптер! Крутые всякие ракурсы снимать можешь…
– И то правда, – сказал папа мелкого. – Зачем лечиться, если крылья не мешают? У человека много чего рудиментарного есть. Хвост, например, или жабры. Точнее, это они у зародыша есть, а потом постепенно отмирают. Но природой-то заложено. Может, и крылья заложены, только у тебя генетический внутриутробный сбой произошёл: у всех отмирают, а у тебя развились вот.
– Вы ерунду-то не говорите, – вмешалась Мишина мама. – Я бы на вас посмотрела… с жабрами.
Она уже достала из сумки одежду, мыло, зубную щётку, пасту, полотенце, печенье, соки и кружку с Крипером[3] и разложила всё по полкам большой жёлтой тумбочки. Потом потащила Мишу в коридор к общему холодильнику и показала, где стоит пакет с фруктами, ягодами и бутерами, подписанный: «Ермолаев, 211-я палата». С родителями лежать в больнице разрешали только малышам. Для остальных – приёмные часы с 16 до 18.
– Попробую договориться на платную палату, может, разрешат с тобой остаться. В четыре папа приедет, – сказала мама. – Мишастик, надеюсь, ты не будешь дурить и выкидывать таблетки. Лечиться нужно обязательно, нам ещё в Аргентину в июле, а то никуда не поедем.
– Лучше в Антарктиду.
– Ладно, поправляйся, милый! Люблю!
Мама чмокнула его в макушку и ушла. Таблеток оказалось катастрофически много. Целая тарелка на обед и тарелка на ужин. Миша устал их глотать и чувствовал себя каким-то питоном, который только и делает, что глотает добычу целиком. Гораздо веселее была лечебная физкультура и физиопроцедуры (нужно было греть на специальных аппаратах то руки, то шею, то спину).
На следующий день, уже с самого утра, в Мишиной палате топтались журналисты с диктофонами, микрофонами и камерами. Зачем-то заглядывал полицейский. Ролик на ютубе, снятый тем парнем с улицы, набрал три миллиарда сто двадцать восемь просмотров и миллион комментариев на всех языках мира.
– Вот это крутяк! – сказал Миша поначалу, но журналисты ему быстро надоели.
– Скажи, что ты будешь делать, если завтра у тебя вырастет клюв? – спрашивала журналистка с бронзовыми ногтями и совала диктофон прямо Мише в рот.
– Что сказали друзья, когда узнали, что ты стал инвалидом? Они издевались над тобой? – спрашивал журналист в розовом жилете.
– Как тебе это – проснуться звездой ютуба? – спрашивал костлявый маленький журналистёныш.
– What do you think about global warming and waste sorting?[4] – спросил journalist[5].
Потом Мишу попросили полетать немного во дворе. Один дядька с камерой попросил медленно парить над приёмным отделением, другой попросил приземлиться на старые скрипучие качели и нахохлиться, третий попросил почистить носом пёрышки. Наконец мама и главный врач всех выгнали. Миша устал. Хорошо, что ближе к вечеру пришёл друг Елисей со своей бабушкой, чизбургерами и колой. А вместе с ними бабушка со свежезаписанным синглом и папа с новым планшетом.
На другой день приехала Людмила Николаевна, учительница 3-го «Ж». Она плакала в коридоре вместе с мамой и раз пять повторила: «Одни беды, точно класс „Ж“…»
А что поделаешь, если у школы пятьдесят девять филиалов? В самых дальних есть класс «Ю» и даже «Z» (русских букв не хватило на всех). Людмила Николаевна объясняла, как делать итоговые контрольные ВПР. Миша учился нормально, как все, и на ВПР ему было наплевать – за пять секунд сделает. Но почему-то сделал за два часа и получил три. Потом приехали врачи из всех стран мира и устроили научное заседание, которое продолжалось целую неделю.
Миша уже сроднился с крыльями и даже думал, что они похожи на домашнее животное, которое всегда носишь с собой. А что такого? Вот у Елисея в деревне живёт настоящий домашний пеликан, гуляет вместе с курицами. Миша, правда, в этой деревне не был и пеликана не видел, но Елисей показывал фотки. Крыльевая болезнь действовала на Мишу как-то странно. Неожиданно он начал сочинять стихи. Например, такие:
Облака, облака, облака,
Ну а небо плывёт, как река,
Ну а я по реке пролетаю
И о всяком хорошем мечтаю.
А ещё хотелось сделать великое дело. Например, сгонять в горячую точку и сбросить гуманитарную помощь. Ну хотя бы пару килограммов мандаринов – больше Миша не смог бы дотащить. Но Шамиль сказал, что идея так себе: вдруг по дороге собьют истребители и помощь упадёт не там, где надо? Потом почему-то захотелось помириться с воспитательницей Жанной Максимовной. Они давно поссорились, ещё на выпускном в детском саду. Нет, ссорились вообще-то постоянно, но на выпускном Миша наконец решил отомстить – мелкий был, глупый. Миша ненавидел тихий час, а Жанна Максимовна обожала спать, она даже привезла себе из дома кровать и поставила в садиковской спальне. Вместе со своей группой «Лунтики» она переодевалась в пижаму и первой начинала храпеть. Её можно было пожалеть: Жанна Максимовна работала одна с раннего утра и до вечера, а в других группах было двое воспитателей. А Миша ненавидел спать. Нет ничего скучнее сна, даже если он не днём, а ночью. Конечно, бывают интересные сны, но когда кто-то храпит, ничего, кроме кошмара, присниться не может.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
