— Я боялась, — тихо сказала Настя, потупив взор.

— Меня?! — наследник захохотал. — А нынче что ж, не боишься? Почему?

Фрейлина обратила к нему наивно распахнутые глаза, тоненьким голосочком ответила:

— А нынче я подумала, что плохого может случиться с девушкой в обществе такого благородного кавалера, как ваше высочество.

— Правильно, — довольный лестью, согласился Петр. Он откинулся назад, картинно раскидав руки на дверцу и спинку сидения. — Тебе нравится мой экипаж? — пафосно спросил он, закидывая ногу на ногу и окидывая взглядом справа-налево. И вдруг заорал пронзительно высоким голосом, подпрыгнул и снова упал на сидение, отодвинулся в самый угол, протягивая Насте свою левую руку.

— Убери его, убери! — истерически кричал наследник престола. Настя успела изрядно перепугаться прежде, чем заметила, что на рукаве камзола великого князя нахально восседает, бог знает откуда взявшийся, большой, мохнатый паук. Девушка, взвизгнув, смахнула паука пальчиком. Паук упал на синий бархат сиденья, но убегать не спешил.

— Вот он! Вот он! Да уберите же его отсюда! — продолжал вопить Петр Федорович, переводя взгляд с паука на свою спутницу и обратно.

— Что вы, ваше высочество, я сама его боюсь! — с театральным испугом ответила Настя. — Выбросьте его вы, никто лучше вас с этим не справится! Вот возьмите, — она протянула переставшему кричать, но трясущемуся всем телом Петру белый, кружевной платочек. Петр взял его дрожащей рукой, с ужасом взирая на степенно ползущего паука.

Лицо наследника было перекошено от страха, но он все же потянулся к восьминогой твари и, вскричав, — а-а! А-а! А-а-а! — бросил на него платок, схватил и выбросил вместе с кружевным облачком. Великий князь с потерянно детским, жалобным выражением лица посмотрел на Настасью, он громко навзрыд дышал.

— Какой вы смелый, ваше высочество, — с чувством произнесла Лопухина, пряча улыбку.

— Правда? — всхлипнул Петр, лицо его сморщилось, он положил голову на плечо девушки и прослезился. — А ты знаешь, некоторые считают меня трусом, — жалобно причитал он.

— Но это совершенная неправда, ваше высочество, — ласково сказала Настя, неуверенно проводя рукой по его сбившемуся напудренному парику.

— А ты хорошая, — сказал наследник, поерзал, удобнее устраиваясь на ее плече.

Кучер, во время всей сцены молча наблюдавший за комичной парочкой, многозначительно хмыкнул, крутнул головой. — Чертовка, — сказал он негромко, встряхивая поводьями и пуская пару гнедых рысью. Возок мерно покачивался. Петруша сначала всхлипывал, потом начал посапывать.

— Поедемте обратно, ваше высочество, вы устали, — предложила Настя, гладя наследника по голове.

— Да, я устал, — пожаловался Петр, — поехали назад, — сказал он громче, чтоб его услышал кучер. Через пару минут он встрепенулся и, оторвав голову от Настиного плеча, радостно сообщил, — а завтра, я покажу тебе своих солдатиков! У меня их целая армия!

— Будет интересно взглянуть, — с энтузиазмом отозвалась девушка.

Наследник еще больше оживился. Он сел, поджав левую ногу, и с воодушевлением продолжил: — У меня есть и пешие, и конные, и пушки… — рассказывал он, размахивая руками. Настя улыбалась, кивала, восторженно округляла глаза. Так они доехали до подъезда к тому крылу дворца, в котором находилась комнатка фрейлины Лопухиной. Кучер натянул поводья. В этот момент перед семнадцатилетней фрейлиной и пятнадцатилетним наследником престола возникла фигура в форме гвардейца Преображенского полка.

— Анастасия Степановна, мне жаль, но принес я дурные вести: ваша матушка отчаянно заболела.

— Что с ней? — пролепетала Настя, едва шевеля побледневшими губами.

— Она просила вас приехать, — вместо ответа сказал он, — я отвезу вас, если поедете.

— Конечно, конечно, я поеду, — воскликнула Настя, выскакивая из возка великого князя.

— Но мы увидимся завтра? — крикнул ей вслед Петр.

— Надеюсь, да, — ответила девушка с неподдельным беспокойством. Она спешно прошла с офицером за угол здания, где увидела черный экипаж. В ответ на ее удивленный взгляд, гвардеец подтолкнул под локоть.

— Поспешите, ваша матушка не может долго ждать.

Настя послушно села в карету. «Черный ворон» поймал добычу.

========== Часть 2. Глава 8. Слабость сильных и сила слабых ==========

Карета графа Бестужева, мягко раскачиваясь на пружинных рессорах, подкатилась к дому вице-канцлера Алексея Петровича. Вышел из нее прихрамывая Михаил Петрович, махнул рукой дворовому лакею, чтоб отворял. Прошел старший брат по широкой аллее к парадному с колоннами входу.

— Алексей Петрович дома? — спросил он слугу в богатой ливрее.

— Я доложу, — склонился холоп.

— Я так, — отмахнулся от него Михаил. — Он в кабинете?

— Да уж, как обычно, может, я все-таки доложу? — лакей пригнувшись семенил рядом.

Михаил Петрович, не обращая внимания на него, шел по длинному светлому коридору.

В кабинете с лицом мрачнее тучи, встретил его угрюмый Алексей Бестужев.

— Что дождался, допрыгался?! — крикнул он старшему брату, едва за тем закрылась дверь.

— Ты уже все знаешь? — спросил Михаил, усаживаясь в кресло, крепко потирая ноющее колено. — Может, ты объяснишь, что происходит, за что Аннушку арестовали?

— Да, знаю уж! — вскочил с места Алексей. — Говорил я, не связывайся с ней, погубит она нас. Не слушал меня? Вот получай! Заговорщица — твоя Аннушка, с Лопухиными вместе. Лесток твердит, государыню они извести хотели, малолетнему Ивану трон вернуть! За что арестовали? А вот подожди, и за тобой приедут, тогда поймешь!

— Алешка, да ты же прекрасно знаешь, чего стоят слова этого пройдохи. Какая из Анны заговорщица? Она и мухи сроду не обидела. Скажи лучше, как вызволить ее. Может, у государыни милости попросить? Ведь совершенная нелепость — такое обвинение.

— У государыни?! — прямо подпрыгнул Алексей Петрович, оббежал вокруг стола, стал над братом. — Ты, братец, видно вовсе ума лишился от любви своей. Будто и не юнец, так угораздило. Ты как думаешь, Лесток поразвлечься решил, или ему этот простофиля Лопухин с шалопаем-сыном понадобился? А?! — Алексей отбежал на несколько шагов, вернулся. — Или Наташка ему понадобилась? Это все люди незначительные! Лестоку от них ни холодно, ни жарко! — махал он пальцем перед носом обер-гофмаршала, сверкая перстнями. — И чтобы их погубить, не стал бы он кашу заваривать. А вот Анна твоя ему значительно интереснее — не догадываешься почему? — брызгая слюной, вице-канцлер навис над Михаилом. Не дожидаясь его ответа, рявкнул: — Потому как с тобой дураком повязана! Потянут за нее и тебя сцапают, а там уже и я-а-а, как на блюдечке. И ты собрался за милостью для Аннушки к государыне бежать, дурило? Нет, — снова замахал он перстом, — не цепляться за нее надо, а открещиваться, как от беса. Так что думай, как убедить, что дела тебе до нее никакого нет. Мол, женился от скуки или на спор, или еще как хочешь… А вообще, она сама по себе, а мы сами по себе. Понял?!

— Понял! — резко, с осуждением ответил Михаил, поднимаясь. — Понял, что нет у тебя сердца, брат! Зря я к тебе пришел — тебе ж, кроме себя, ни до кого дела нет. Без тебя Аню вызволю, — сказал он упрямо. Тирада брата разозлила его, но и встряхнула, вывела из оцепенения.

— Да подожди ты, не кипятись, — сменил тон Алексей Петрович, — сядь вот, послушай, — досадливо морщась, продолжил он. — Я погорячился тут, наговорил… Но как ты ее вызволишь? Сунешься только, а они тебя в крепость. Чем ты оттуда ей помочь сможешь? А ты хитрее будь! — он понизил голос до полушепота. — Не подставляйся сейчас. Вот выясним, в чем там суть да дело, подумаем, как ей подсобить, опять же с какими словами к государыне идти… Так вернее будет. А нынче: не зная броду, говорят, не лезь в воду!

— Может статься, ты и прав, — поник Михаил Петрович. — Что же, только ждать остается?

— Ждать, прислушиваться, приглядываться и думать, — Алексей приложил палец к виску. — А теперь ты, пожалуй, езжай к себе, Мишка. Нынче мне и с тобой видеться вредно, — развел он руками. — Не обессудь.