всего лишь попытка проявить эмоции.

—Кто ты?—

Решилась наконец спросить я, протягивая к черному силуэту руку, которая прошла

как будто сквозь.

—Я— это

ты. Но ты— не я. Я парадокс твоей личности, а ты… Мое все,— теперь его голос

не казался таким страшным, хотя все еще был шумяще-трескучим, но скорее походил

на треск поленьев в костре. Вызывал уют и спокойствие.

—Я не

думаю, что ты всего лишь моя часть…— Улыбаюсь ему и на секунду мне кажется,

что черты лица монстра подергиваются дымкой и становятся как будто

человеческими, но я не успеваю их разглядеть и просыпаюсь.

Ну, хоть не в поту, как раньше.

Единственное, чего я теперь боюсь, это того, что с Фенцио получится как с

Гером, что вот сейчас он проснется и скажет, что все было ошибкой и что я ему

совершенно не нужна.

—Доброе

утро, мой ангел,— заметив, что мужчина начал шебуршаться, пожелала я и тут же

была притянута к крепкому телу.

—С тобой

каждое утро доброе, родная,— одно слово, а столько эмоций в себе несет, аж

расплакаться хочется.

—Пойду

утоплюсь,— буркнула себе под нос, поднимаясь с кровати и направляясь к ванне.

—С ума

сошла?— Меня тут же дернули назад.— Зачем?

Шепфа, у него что, чувство юмора позже него

просыпается?

—Я шучу,

ангелок. Вчера не утонула и сегодня так не сделаю,— чмокнула напряженного

ангела и поспешила в намеченную комнатку.

—Ции,

насчет всего, что будет происходить дальше… Я в замешательстве,— включая

горячую воду, начала я, зная, что он стоит у раковины.

Меня, конечно, немного смущала такая

близость, но… Он ведь не здесь со мной, а там, за затуманенным стеклом.

—Из-за

чего?— Тут же поинтересовался ангел и, кажется, что-то уронил. Рукопопый.

—Второй

сезон основан на двух вещах, по сути. Во-первых, на балу Люцифер поцеловал

главную героиню и это увидел Кроули. Ну и ты. Они нарушили запрет и пошли под

суд. Только вот у нас такого запрета нет, так что отпадает. А второе… Бонт.

Вики помогла мальчику из башни сбежать. Именно он был ангельской частью

Мальбонте, но его, опять же, не существует. И что же тогда остается?— Перекрыла

воду, намекая на то, что пора бы ангелу и честь знать.

—Лия, не

зацикливайся ты так. Это жизнь все же, она не расписана по действиям, а

пребывает в неизвестности. Ты слишком стала полагаться на то, что знаешь

возможное будущее,— он прав, только вот.

—Тогда я

теряю все свои возможные козыри,— вышла, мужчина уже был в комнате, оставив

меня наедине с самой собой.

—Твой

козырь— это проницательность и ум, остальное наладится.

И сила еще. И четыре крыла. Но это, скорее,

не что-то добавляющее мне возможностей, а скорее ограничивающее.

Промакивая волосы, заметила кое-что

занятное. Я тут уже месяц. Либо кое у кого задержка, либо… Даже думать

страшно. Нет, конечно, дети— это замечательно, но не сейчас. Возможность войны

никто не отменял и тем более я совершенно к этому не готова. А бросить дитя,

как это сделала Агата, точно никогда не смогу.

В зеркале напротив отразилась девушка с

белоснежными волнистыми волосами, еще влажными после душа, и с аккуратной

фигурой. Мне даже показалось, что я похудела. Взялась двумя руками за грудь и

пощупала. Вроде ничего необычного. Та же троечка, что и была.

Так, мысли прочь!

Кстати говоря, не только отсутствие женского

цикла напрягало, а еще и отсутствие волос на теле и то, что ногти так же не

растут… Это так нужно? Может быть это из-за переноса? На нервной почве? Нет,

я конечно очень сильно рада, раньше бы душу отдала, чтобы избавиться от женских

проблем, но сейчас это настораживало. Как бы так поаккуратнее спросить?

—Ции,—

позвала я.

—М?

—Слушай…

А как понять, что я беременна?

Минутная тишина, звук падения и я никак не

успеваю среагировать на приближающиеся шаги и резко открывшуюся дверь.

Здравствуйте! А тут я без трусов! Еще и грудь жамкаю.

Ошалелые глаза ангела просто нужно было

видеть, никак их не опишешь! Точно, он же первый раз меня обнаженной видит…

—Фенцио!—

Взвизгнула я, бросая в сторону вторженца первое, что попалось под руку, то есть

мыло.

Попала прямо в лоб, мужчина тут же захлопнул

дверь обратно и, кажется, стек по ней же на пол. А я просто так и стояла в

боевой готовности, краснея до самых кончиков пальцев ног. Вот, спрашивается,

какого лешего? Вроде как и спали вместе, и переспали тоже, а такое ощущение,

что два подростка… Шизофрения.

—Вообще-то

больно,— уверена, что не смертельно.

—Ты еще

жаловаться смеешь? И вообще, что за реакция?— А у меня? Точно на голову

двинутая.

Девушка, вас, часом, в детстве не роняли?

—А какая

она должна быть, когда такое спрашивают?— Возмутился ангел и наконец отошел от

дверей чтобы смогла выйти.

Мы старались не смотреть друг на друга, оба

стесняясь произошедшего, поэтому я просто прошла к креслу и села, а мужчина

остался стоять напротив.

—Не

знаю… Я вообще не об этом. Просто не знала как спросить про… Волосики там,

те самые женские дни,— и вроде же ничего такого, но интимные темы смущали

больше, чем секс.

—А,—

как-то разочарованно выдохнул учитель и принялся объяснять.— Когда попадаешь на

небеса, то все биологические процессы останавливаются. Только вот с

непризнанными это происходит из-за смерти, а вот с тобой, я даже не знаю,— как

я понимаю, процессы возобновляются при спуске на землю, по крайней мере у

рожденных бессмертными.

—Что еще

за разочарование в голосе, а?— С наездом спросила я, даже привставая с

насиженного места и стараясь быть крупнее, чем есть, чтобы хоть чуть-чуть

напугать, но не вышло.

—Да так,—

отвел глаза.— Кстати. Я заметил у тебя шрам на груди. Откуда он?— Я дернулась

как от пощечины и устало опустилась обратно, прикрывая лицо рукой.

—Пока в

твоем теле был кто-то, мне дали задание, допуск к экзамену. Оно заключалось в

том, чтобы склонить одного человека либо к повинной, либо к дальнейшим

преступлениям. Он когда-то изнасиловал и убил собственную дочь, а потом делал

то же самое и с другими девочками. Всего на его руках кровь около тридцати

четырнадцатилетних малышек… Я была тридцатой, но выжила, из всего остался

только этот шрам— мужчина сначала опешил, посмотрел на меня очень грустным

взглядом, а потом опустил голову, старательно сдерживая злость.— У меня были

примерно такие же эмоции, когда я его увидела. Гнев, боль, а потом и ужас. Все

воспоминания тут же всплыли в голове и я еле сдержала все это, выполнила

задание, но поступила слишком жестоко. Сначала сказала, что все заслуживают

прощения и он поверил, сдался полиции, признался во всем. А потом я пришла еще

раз… Как итог, он перерезал себе горло,— невесело усмехнулась я, чувствуя,

как все тело бьет нервная дрожь, но слез не было, лишь неприятный ком в горле,

который мешал дышать.

Тишина. Мужчина даже не смотрел в мою

сторону, а потом вдруг начал расстегивать пуговицы.

—Ции, я

конечно хочу увидеть тебя обнаженным, но это немного…

Но я замолчала, как только он нервно откинул

рубашку и снял с пальца золотое кольцо, которое до этого всегда носил и даже

прикасаться не разрешал. Теперь было понятно почему.

Как только тонкий обруч перестал

контактировать с телом ангела, на нем тут же проступило множество шрамов и я от

ужаса прикрыла рот ладошкой. Множество маленьких рубцов и ожогов по всему телу,

на лице одна тонкая полоска проходила через глаз, а вторая рассекала нижнюю

губу. Но внимание привлек именно тот, что был на груди, в месте, где солнечное