контракте, если честно. — Ты испугалась, когда учебный меч треснул. Но не

отступила, — просто не успела бы. Не приписывай мне лавры, которых я не

достойна. — То, как ты спорила с Эверфольдом, защищая подругу. Это было

комично, — представляю. — Но ты была права. И он это понял. Несгибаемый Эвер

отошел в сторонку и принял твою позицию, — не заметила за ним такое. — Что я

увидел за этот год… Хрупкую девушку, что пытается быть сильной. Ранимую, хоть и

скрывает все под улыбкой. Раненную… Мне жаль, что тебе пришлось через это

пройти. И я рад, что смог оказаться рядом. Судьба ли это?

Я не хотела знать ответ на этот вопрос. Даже

сама не замечала, что могу быть другой. А он заметил. Где-то разглядел то, что

я так долго муровала в глубинах сознания. Получается какая-то драма. Слишком

много эмоций и все они… Что?

Я вдруг почувствовала, как по щекам быстро

потекли горячие слезы. Как давно было подобное? Чтобы я плакала при ком-то? Лет

в пять последний раз? Нет, даже раньше. Когда еще не понимала, что так нельзя.

Когда еще не поставила себе такую установку. Сейчас же стена, которой я

закрывалась от общества, рухнула.

—Спасибо, — выдохнула я,

прикусив губу и закидывая голову к небу, в надежде, что слезы затекут обратно.

Но они лились по шее и ниже, спускаясь под ворот рубашки. — Спасибо за то, что

ты есть, — добавила я и улыбнулась сама себе.

Привычка. Чтобы скрыть эмоции, нужно держать

маску. Даже сейчас. Пройдет еще много времени, прежде чем я перестану так

делать.

—И тебе спасибо за то, что

родилась, — звучит немного странно, но все равно мило.

Мужчина притянул меня к себе, уложив на

колени и поглаживая по голове. Мы сидели так, пока я окончательно не успокоилась.

Посмотрела на плитку шоколада, что лежала чуть вдалеке и усмехнулась.

—А сладкое я все равно не

люблю, — отвыкла от резких вкусов. — Так сладок мед, что, наконец, он горек.

Избыток вкуса убивает вкус.

—Красиво, — протянул мужчина,

шебуршась кончиками пальцев в моих распущенных волосах.

—Это Шекспир, — как будто ему

это что-то дало.

Мы молча смотрели на еле заметную рябь.

Слушали шелест ветра среди крон деревьев. Щебетание редкий птиц, переклик

листвы в вышине. Сидели, будто мир замер на этом мгновении. Будто ничего не

нужно. Некуда спешить. Некуда возвращаться. И незачем.

—Тюрон. А ты когда-нибудь

любил? — Неожиданно для самой себя спросила я, переворачиваясь на спину, чтобы

можно было видеть выражение лицо мужчины.

Он смотрел вперед. Взгляд погрустнел, что

стало немым ответом. Интересно, какой она была?

—Не знаю точно. Возможно,

любил, — как-то неуверенно далось ему прошедшее время. Любит все еще? — У меня

есть сестра. Мы не кровные родственники, но все равно семья. Мы с ней всегда

были вместе, всегда в паре. Она была для меня эталоном всему, чего я так хотел

достичь. Но не мог. Какого же было мое удивление, когда она родила. От простого

человека, — тут будто не хватает какого-то эпитета. «Смертного», например.

Чисто по интонации и раздражению в голосе. —

Я не понимал ее. Не понимал, почему она так печется о девчонке, что

родилась… Не такой как все остальные. Почему она отдает все внимание ей, всю

любовь и заботу, — ревновал, короче говоря. — Честно, я ненавидел эту девочку.

Из-за нее моя сестра была будто не в себе. Ненавидел, но все равно проводил с

ней много времени. Сначала пытался понять, что в ней особенного. Не нашел. Сам

не заметил, как она заняла все мои мысли. Я уже не мог здраво рассуждать и, когда попытался поделиться этими странными чувствами с сестрой, она вспылила.

Сказала никогда больше не приближаться к ее дочери. Я тогда первый раз увидел, как сестра плачет. В тот же день она сбежала. Больше я ее не видел, — печально.

Факт понятен, Тюрон любит дочь своей названной сестры. Интересно, куда они обе

подевались? — Потом появилась ты, — неожиданно мужчина склонился ко мне, остановившись в паре сантиметров от лица, но больше не двигаясь ни на сантиметр

и даже будто не дыша.

—Я замена той девочки? —

Приподнятая бровь и отрицательные покачивания головой.

Я села. Нужно было немного времени, чтобы

все обдумать. Со стороны ведь виднее. Как факт. Он любит эту девушку, любит

свою сестру и не понимает, как она могла сойтись с простым человеком и бросить

его. Звучит как история любви.

Мама мне рассказывала похожую. Когда я

пыталась выяснить, откуда мы вообще взялись, в истории будто пустота

образовывалась. Неожиданно переехали в город. Мама и месячная девочка. Купили

квартиру, стали жить, будто ничего не было. Мама рассказывала о том, какой

хороший у меня был папа, что он дарил ей лилии, которые она когда-то не любила.

Как он носил ее на руках, помогал всегда и во всем, был рядом в самые трудные

минуты. Как они делили радость и горе. Но когда я спрашивала, что с ним

случилось, она просто замолкала. И я бы может в каких-то страшных снах

предположила бы, что история моей мамы похожа на историю сестры Тюрона… Только

вот временные рамки подводят. Он сказал, что занимался с девочкой и проводил

много времени рядом. Почему-то мне кажется, что она уже была достаточно

взрослой. А мама сбежала со мной новорожденной. Еще и в другой мир? Бред. Но

было бы красиво.

—Спасибо, что рассказал, —

через плечо кинула я, смирившись с тем, что я для него никто. Замена. Возможно, способ уйти от реальности. Мне нужно не это.

—Эл, я вижу, что ты думаешь о

чем-то не том, — и когда она оказался передо мной?

Мужчина приподнял мой подбородок и, проведя

большим пальцем по нему, нежно улыбнулся. А в глазах раскаяние. Из-за того, что

это правда? Или из-за того, что дал мне себя накрутить?

—Эл, ты правда не ее замена. Ты

другой человек. Многим лучше, — приятно слышать. — Ты мне правда нравишься.

Такой, какая есть.

Я замерла, не в силах двинуться. Не в силах

признаться самой себе, поверить в том, что это не сон. Мне не показалось. Он

правда это сказал. Сказал, что я ему нравлюсь. А он мне? Мысль о «нашей

старости» и о совместном будущем была… Приятной. Возможно, он мне тоже

нравится. Хоть я все еще в этом и не уверена. Я боюсь, что сейчас, вместо

взвешенного решения, просто зацеплюсь за его чувства как за соломинку. Будто я

тону, а не вместо спасательного круга бросили камень. А я и рада поймать.

—Честно? — Короткий кивок и

обворожительная улыбка. — Скажи еще раз.

—Что ты мне нравишься? —

Кивнула. С каждым словом наши лица приближались друг к другу. — Ты мне

нравишься.

Выдохнул Тюрон в мои приоткрытые губы и

накрыл их своими. Сначала нежно, едва касаясь. Будто боясь спугнуть или сделать

больно. Я подалась вперед, уверяя, что со мной все нормально сейчас и будет в

дальнейшем. Он отстранился, заглядывая в глаза. Кончиками пальцев скользнул по

моей щеке и замер. Ждет чего-то. Я потянулась и потерлась о его шершавую от

клинка ладонь, накрыв ее своей, ставшей такой же. Мы с тобой бестолковые люди.

—Избыток вкуса убивает вкус? —

Облизнула губы, намекая на то, что пауза затянулась.

—Его недостаток убьет меня, —

на этот раз поцелуй вышел многим дольше и чувственнее.

========== Явление ЕЁ народу ==========

—Обходи справа! — Крикнул

Иллай, прыгая в другую сторону. Все же верным решением было сделать его

лидером.

Я выпрыгнула вверх на добрых два метра и,

изящно изогнувшись в спине, приземлилась на одну руку. Разворот, попадаю по

клинку противника, но он оказывается слишком тяжелым, чтобы просто так вылететь