Хоть губернатор и выше по рангу, нежели городской голова, но даже он обязан помнить, что голова всё-таки голова, а не какая-то другая говорящая часть тела, и отмахиваться казёнными отписками от его просьб никому не дозволено, даже небожителям. Ведь всегда царапает острыми кошачьими коготками где-то в глубине даже самого что ни на есть уверенного в себе губернаторского сердечка опасение: если что-то не так, то на этот случай есть инстанции и повыше, куда этот нудный жалобщик имеет право накатать кляузу, и по рукам ему за это не дашь. А то потом не отмоешься…
По сути дела, городской голова человек не зловредный и ни на кого камень за пазухой не держит. А на евреев? Что же касается несчастных евреев, вокруг которых завертелась свистопляска с официальными бумагами, так на них, как, впрочем, и на всех остальных городских жителей, ему плевать с высокой колокольни. Где он, а где они… Но тут уже дело принципа. Если контора пошла писать, то на полдороги останавливаться нельзя. Главное для любого бюрократа, в каком бы кресле он ни восседал, – это последовательность и строгое следование принятому решению. А решение – верное или не очень – оно-то уже принято, и никто не помешает его скрупулёзному исполнению.
И последнее послание не пропадает втуне. Вероятно, склочность и упрямство городского головы хорошо известна в верхах, посему губернатор уже самолично отправляет ему следующее послание:
МВД Орловского губернатора
Декабря 5 дня 1873 г.
Г-ну брянскому городскому голове
Считаю долгом уведомить Вас, что губернское правление 26 ноября предписало уездному исправнику, чтобы он, не принимая никаких отзывов от евреев Рубанова и Концена, немедленно выслал их из Брянска
Губернатор С. Иванов
Дабы триумф от победы, одержанной в бумажной баталии над исправником, был окончательным и неоспоримым, и ни у кого отныне не возникало сомнений в том, кто главный поборник строгого соблюдения законности в подведомственном городе, необходимо добить поверженного врага до конца и втоптать его бренные останки в прах. А как это сделать лучше и изящней, как не очередным доносом? Капля камень точит. А уж доносы один за другим непременно заставят начальство задуматься о том, все ли чиновники сидят на своих местах…
Брянский городской голова
30 мая 1874 г.
Г-ну губернатору
По предоставленному Вашему Превосходительству прошению брянских жителей о вредном влиянии на местную промышленность размножившегося у нас еврейского населения, губернское правление 20 сентября предписало г-ну брянскому уездному исправнику немедленно выслать из Брянска тех евреев, которые по поверке окажутся не имеющими права здесь жить. Но по настоящее время ни один еврей не выселен, а между тем у нас их столько, сколько нет ни в одном городе Орловской губернии. Нельзя допустить, чтобы этого особенного размножения не видела полиция, а это даёт право заключить, что распоряжение о поверке и высылке оставлено без последствий. Не имея возможности объявить обществу о последствиях своего ходатайства, имею честь представить это Вашему благоусмотрению…
Действительно ли проводились проверки и пересчёт зловредного иудейского племени в пределах городской черты, никто не знает. Официальных документов с цифрами и результатами нет. Да и нужны ли они? Кто усомнится в фактах, изложенных самим городским головой? В конце концов, все прекрасно понимают, что не в евреях дело. Кто о них всерьёз сейчас задумывается?
Теперь можно умывать руки. В конце депеши вполне можно ставить не нейтральную точку и не недоумённое многоточие, а торжественный восклицательный знак, благо, картинка нарисована впечатляющая: масштабы захлестнувшего несчастный провинциальный Брянск «еврейского нашествия», судя по бумаге, носят уже характер эпидемии, с которой нужно бороться всем миром, а этот лежебока исправник палец о палец не ударяет…
Уж, не еврей ли он часом? Впрочем, даже это абсурдное предположение теперь не играет никакой роли, и исправник, будь хоть индусом, хоть папуасом, непременно получит всё, что заслужил своей вопиющей нерадивостью. Мог бы с самого начала прозорливо сообразить, что городскому голове глубоко безразличны не только любезные его сердцу евреи, не только все прочие жители, населяющие город, а и сам исправник, по большому счёту. Для чиновника его уровня превыше всего принцип: если в городе что-то происходит, то только с ведома и разрешения градоначальника. Горе тому, кто покусится на святая святых – не выполнять его августейшие приказы.
Подтверждение сему и соответствующая отписка из губернии:
МВД Орловского губернского правления
городскому отделение 2, стол 5, 7 июня 1874 г.
Г-ну брянскому голове
Второе отделение губернского правления с разрешения г-на вице-губернатора имеет честь уведомить вас, что брянскому исправнику предложено доставить надлежащее объяснение…
Собственно говоря, ряска снова потихоньку начинает затягивать болотце, и больше ничего необычного в городе не происходит, да, собственно говоря, и раньше не происходило. Серые будни с редкими всплесками ленивых начальственных дрязг, которые никого, за исключением самих участников, не интересуют. Жизнь в городе по-прежнему сонная, однообразная и по престольным праздникам пьяная. И рассказывать о ней что-то ещё – да кому оно и в самом деле интересно?
Последний из документов, который, наверное, стоило бы здесь привести, это рапорт уездного исправника, писаный уже несколько иным тоном, нежели вся остальная казённая переписка. Это ещё не последний предсмертный рык поверженного и почти побеждённого тигра, а скорее брюзжание загнанного в угол волчонка, который всё ещё не понимает, за что на него обрушились кары небесные. Будь его воля, он бы всех этих евреев, с которых началась заварушка, извёл под корень, а уж что сделал бы с этим негодяем городским головой – трудно представить…
Впрочем, дадим последний раз слово самому исправнику перед тем, как отправить его в заслуженную неизвестность, коли уж мы потревожили его прах на время нашего повествования:
В Орловское губернское правление
от брянского уездного исправника
17 июня 1874 г.
РАПОРТ
Губернское правление сообщило мне, что брянский городской голова 30 мая донёс г-ну губернатору о том, что по представленному прошению брянских жителей о вредном влиянии на местную промышленность размножившегося в г. Брянске еврейского населения ни один еврей из города по настоящее время не выслан, а распоряжение губернского правления от 20 сентября того же года о поверке и высылке их оставлено без последствий. Кроме того, губернское правление потребовало представить объяснение, почему не приведён в исполнение указ о высылке из Брянска всех незаконно проживающих евреев.
В объяснение настоящего предписания имею честь донести, что мною ещё в марте было поручено полицейскому приставу составить списки всех проживающих в Брянске евреев и представить их мне вместе с документами. Из представленного приставом списка оказалось, что проживающих в Брянске евреев 53 семейства, в числе которых 23 отставных и бессрочно отпускных нижних чинов, причисленных к обществу мещан, занимающихся ремёслами и промыслами на правах коренных жителей, и 31 иногородний. При тщательном и строгом рассмотрении документов каждого из евреев, оказалось, что 28 из них имеют письменные виды о своём звании и свидетельства от ремесленных управ. Эти евреи оставлены мной на жительство в Брянске для занятия своими ремёслами, а трое, хотя и с письменными видами, но, как не имеющие установленных ремесленных свидетельств, обязаны были подписками выехать из Брянска. По поводу возникшей в губернском правлении переписки относительно проживающих в городе евреев, имею честь представить вновь составленный список и донести о вышеизложенном Его Превосходительству г-ну губернатору, к чему прилагаю и упомянутое прошение брянских жителей о вредном влиянии на местную промышленность еврейского населения. После этих моих представлений касательно высылки евреев я уже никаких предписаний не получал. По указу губернского правления от 20 сентября надлежало выслать из Брянска евреев Рубанова и Концена, и они были обязаны в этом подписками с назначением срока, а потому без возбуждения судебного преследования до истечения срока оного они оставались в Брянске. В течение этого срока Рубанов и Концен представили ремесленные свидетельства, первый на мастерство делать уксус, а последний на мастерство по устройству печей для выжигания угля. Получив на текущий год из брянской городской управы установленные торговые документы на право занятия своим ремеслом, Рубанов и Концен также остались и теперь находятся в Брянске.
При сем имею честь доложить, что хоть брянский голова и объясняет, что в Брянске возрастает число евреев, имеющих вредное влияние на местную торговлю и промыслы, но ни одного из них, не имеющего права на проживание, пофамильно не указывает. Евреев в Брянске действительно прибавилось в последнее время, но не столько постоянно живущих, сколько ежедневно приезжающих и уезжающих по Орловско-Витебской железной дороге. Если же г-н городской голова имеет в виду евреев, не имеющих права на постоянное проживание в Брянске, то я имею честь покорнейше просить губернское правление предложить ему указать мне их, и тогда с моей стороны немедленно будет сделано надлежащее распоряжение об удалении таковых из Брянска.
Уездный исправник Матвеев
