Весь вечер маг провёл, словно в бреду. О взаимоотношениях двух полов он вычитал всё, что можно, в библиотеке замка, и теорию знал в совершенстве. Но понимал, что практика – совсем другое. И в полночь Сай полез на соседний балкон.
Глава 10
Два дня Кан гулял с дворянином и его семьёй. Вёл какие-то беседы. А по ночам лазил в через соседний балкон. И Бьянка, оказавшаяся вовсе не невинной девушкой, быстро показала юноше всю разницу между теорией и практикой. А под утро подмастерье возвращался в свою комнату и проваливался в глубокий сон. За день перед полнолунием Аш-Шей, который вместе с домовым вовсе не докучали юному магу, вдруг перехватил Кана в саду, и требовательно спросил:
– Ты, надеюсь, разработал план борьбы с оборотнем?
– Каким оборотнем? – ляпнул Сай, совершенно забывший, зачем он здесь.
– И мы должны идти с ним на верную смерть? – патетически воскликнул Афан, и хлопнул себя ладонью по лбу так, что гул пошёл.
– Не кипятись, надзирающий, – сурово улыбнулся Аш-Шей и повернулся к Кану: – Если тебе девица мозги высосала, то разворачивайся и беги. Задатка ты не брал, и вешать тебя никто не будет. А если всё же решил сразиться с оборотнем, то думай, как это сделать!
Кан мучительно покраснел, чувствуя, что ещё немного, и капилляры на лице не выдержат, и просто полопаются. Чтобы хоть как-то оправдаться, он ответил:
– Я в Крепости читал, что оборотня можно заманить в магический круг, и тогда он развоплотится обратно в человека!
– Уже лучше, – чуть менее сурово продолжил улыбаться Аш-Шей. – А сможет ли он вырваться из этого круга?
– До конца полнолуния точно не сможет! – всё более воодушевляясь, ответил Кан. И тут же потускнел: – Но как заманить оборотня в круг, я даже не представляю! Не знаю ни одного такого заклинания!
– А как мышь в мышеловку заманивают? – пробурчал домовой. – Тоже небось без заклинаний!
– Афан дело говорит, – Аш-Шей щёлкнул пальцами. – Если в круге будет свежее, дымящееся мясо с кровью…
– То оборотень на целых коров и внимания не обратит! – радостно воскликнул Кан! – осталось взять какую-нибудь курицу…
– Нет, – покачал головой бессмертный, – Курицей его не заманишь. А вот барашек – самое то. Иди и договаривайся с шевалье о барашке!
Кан рванул к Нуришу, всё ещё ощущая, как горят его уши. Быстро объяснил дворянину, что ему нужно, и тот быстро распорядился выдать всё необходимое.
Ночь вползала в усадьбу дворянина вначале мягким сумраком, а потом всё более густой тьмой. Хорошо хоть полная луна освещала окрестности далеко вокруг. И Кан вместе с Аш-Шеем осторожно выглядывали из дверей сарая наружу. Коровы давно были в своих стойлах. И лишь посреди большого прохода, где Кан заранее нарисовал магические знаки, время от времени жалобно побекивал привязанный барашек. Ближе к полуночи Аш-Шей встрепенулся и хищно улыбнулся:
– Чувствуешь, маг? – спросил шёпотом.
Кан лишь кивнул. Даже отсюда он увидел странное дрожание магических линий, клубящихся в ночи, и приближающихся к сараю. Клубок тёмно-бордовых энергетических жил приближался, и подмастерье испуганно ахнул: к сараю подходил не волколак, о котором думал юноша, а огромный косолапый медведь. Бессмертный зашипел, и стал пятиться вглубь сарая, утаскивая за собой Кана. Юноша, которого била крупная дрожь, чуть не выронил клинок, но взял себя в руки и поторопился к барашку. Тот, то ли почуяв неминуемую гибель, то ли ощутив присутствие оборотня, забился на привязи, но Аш-Шей ухватил крепко животное за шерсть и выдохнул:
– Руби!
Кан ударил клинком, метя в шею, но промахнулся. Попал в череп животине, и та жалобно заблеяла. Маг ударил второй раз, третий. Вокруг полетели брызги крови, попадая в лицо, и голова животного, наконец-таки, отделилась от тела. Бессмертный схватил тушу и легко закинул в центр круга. В это время в проёме появился силуэт медведя-оборотня. Он шумно втягивал ноздрями воздух – почуял свежую кровь. И утробно зарычал, кода двинулся к кругу. Но, увидев рядом с кругом мага и Аш-Шея, в последний момент передумал, остановился на секунду и ринулся на них. Кан даже среагировать не успел, но бессмертный оказался на высоте. Бросился наперерез животному, схватил его и пытался повалить. Оборотень, будто нехотя, отмахнулся от бессмертного, и тот безвольной куклой улетел в сторону. Юный маг очнулся, и прыгнул в круг. За ним последовал медведь, и тут сработало заклинание.
Сай, зрение которого стало невероятно резким, острым, а мысли холодными, увидел, как медведь утробно взвыл, и стал корчиться, извиваться, раздирая себя лапами. Юноша выпрыгнул из круга, и, не отрываясь, смотрел на происходящее. О трансформации парень только читал в книгах, но увидеть такое чудо вживую дорогого стоило. Медведя корёжило, он то расплывался, то вновь обретал чёткость. Раздваивался, троился, шерсть пропадала. Лапы худели, на глазах превращаясь в руки, и, наконец, в центре круга застыл человек, свернувшийся калачиком, словно эмбрион в утробе матери.
– А я его знаю, – болезненно улыбаясь, сообщил Аш-Шей. Он тоже подошёл к кругу, и встал рядом с Каном. Смотрелся бессмертный жутковато. Когти оборотня располосовали ему пол-лица. Левую руку, практически оторванную у плеча, бывший маг прижимал к туловищу правой конечностью.
– А кто ж его не знает, – проворчал вдруг оказавшийся рядом и домовой Афан. Кан даже спрашивать не стал, откуда брюзга здесь взялся. Он старался угадать, кого узнали его соратники. И вдруг понял!
– Брендей! Охранник постоялого двора! – воскликнул юный волшебник.
– Браво, – желчно ухмыльнулся бессмертный. – Не оторвал бы этот молодец мне руку, я б вам зааплодировал, ваше магичество!
В это время Брендей зашевелился, и сел, глядя диковатым взглядом на присутствующих. Помотал головой, и домовой заверещал вдруг:
– Бей его, Сай! Бей клинком, пока не очухался!
Кан уже поднял было меч, но Брендей, вместо того, чтобы прятаться, кинуться на них или пытаться вырваться, сел на колени и наклонил голову:
– Прошу вас, убейте меня, господин маг! Сил больше нету так жить!
Такой поворот даже Афана заставил заткнуться. Воинствующий коротышка насупился, и отошёл в сторонку, сверкая глазками.
Кан ухватил обеими руками рукоятку, поднял клинок ещё повыше и… опустил. Глянул виновато на Аш-Шея, и признался:
– Не могу! Не палач я. Вот в схватке, когда он кидался…
Бессмертный сочувственно улыбнулся, бросил на землю левую руку и протянул к магу правую:
– Давай, я рубану.
Кан посмотрел секунду на Аш-Шея, и вдруг спросил у Брендея:
– Ты урождённый оборотень или приобретённый?
– Урождённый, ваше магичество, – пробасил охранник.
– Так почему в полнолуние перекидываешься? – удивился уже Аш-Шей. – Ты ж должен по своему хотению в зверя превращаться!
– Проклят был три года назад, – признался Брендей, – Ведьмой одной.
– Проклят, говоришь? – переспросил Кан, и стал всматриваться в астральные нити оборотня: – Аш, а видишь вот эти две чёрные линии?
Бессмертный задумчиво кивнул.
– Может, попробуем убрать?
– Да вы с ума сошли? – взвизгнул домовой, – Оборотень – он и есть оборотень! Хоть сам превращается, хоть в полнолуние. Сам дык ещё хуже! Он, чтобы мы секрет его не выдали, нас же и порвёт в первую очередь!
Глава 11
Кан, весь дрожа от усталости, откинулся к стене сарая, и выдохнул:
– Ну вот, вроде и всё!
Домовой, в знак протеста против излечения урождённого оборотня Брендея, сидел, отвернувшись спиной к волшбе. И даже его лопатки, проступающие сквозь лохмотья, выражали презрение и негодование.
– А действительно всё, – удивлённо кивнул Аш-Шей. Бессмертный вновь поднял свою оторванную руку, и пытался прикрепить её на место: – Даже не слышал о таком заклинании!
Брендей же с удивлением ощупывал себя, не понимая, что происходит.
Юный маг решительным движением разорвал магический круг и велел:
