Диадема, где же диадема, Беса?
Кровать. Безим хранил диадему в сундуке под кроватью. Много лет подряд, каждый день рано утром он проверял замки на двери своей комнаты, убеждался, что занавеси на окне задернуты плотно — и доставал свое сокровище, чтобы водрузить его на голову и ощутить прилив сил и сверхчеловеческой мудрости. Ему не по зубам было постичь полноту могущества загадочной диадемы, но всегда после прикосновения к ней Безим принимал самые правильные решения — решения, которые приносили его семье удачу и достаток.
Так однажды, посовещавшись мысленно со старинным украшением, Безим смог безошибочно определить, за кого лучше выдать младшую сестрицу — и, надо сказать, брак ее удался на славу.
А другой раз, несколькими годами позже, так же удачно Безиму удалось женить младшего брата — невеста оказалась не только с хорошим приданым, но и сама по себе хозяйственная, покладистая и плодовитая.
Да и стал бы Безим без диадемы колхозным председателем, когда пришли коммунисты и стали отбирать их землю? Местные жители уважали Безима за мудрое руководство и никого другого не хотели видеть на этой должности — только с ним их деревня могла процветать при новом режиме.
Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы пересчитать, сколько раз в делах помогла Безиму диадема! Вот только от одного не спасала — всякий раз, как Безим видел Илира, в глубине его души просыпалась растерянная и несчастная, оставленная всеми, залитая слезами юная Беса, мечтавшая о счастливом брачном ложе и пылких радостях любви.
Сам Илир женился — и Безим нисколько его за это не осуждал, — вот только рано овдовел, оставшись один в доме, полном женщин: с матерью, лежачей сестрой и красавицей-дочкой, в которой души не чаял. Было ей уже четырнадцать лет — и чуть что случится с Илиром, проситься ей под крыло к его братьям, или же… или, подобно Бесе, становиться клятвенной девой.
Волдеморт убрал палочку, постоял в лёгкой задумчивости и, заметив, что Безим глядит на него с болезненным удивлением, поспешил подправить его память. Темные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами — да разве могли такие быть у мужчины?! — заволокло туманом, взгляд на мгновение расфокусировался, но уже очень скоро Безим пришел в себя.
— Зоти Риддл, мать постелит тебе здесь на ночь, — благодушно улыбнулся он.
— Премного благодарен, — Волдеморт опустился на лавку, провожая взглядом уходящего из комнаты Безима.
Ночь обещала быть короткой.
========== Илир ==========
Светало. Волдеморт покидал маленькую горную деревеньку, до которой никому на целом свете не было дела — и ему теперь тоже, ведь он нашел, что искал, и забрал с собой.
Незадолго до рассвета он без особого труда пробрался в спальню Безима. Постояв несколько минут над спящим, — невозможно было удержаться и не рассмотреть поближе его лицо, которое во сне преобразилось, расслабилось и утратило сурово-насмешливую мужественность — опустился на колени и тихо достал из-под кровати сундук. Простой «Алохоморы» хватило, чтобы извлечь волшебную реликвию. Взяв в руки диадему Ровены Рэйвенкло, Лорд Волдеморт застыл в пятне лунного света и так бы просидел до самого утра, вращая ее в длинных пальцах, но стоило торопиться. С неохотой оторвавшись от созерцания сокровища, он поднялся с пола, устланного ковром, запрятал обратно под кровать сундук и в некоторой нерешительности подошёл к мирно спящему Безиму. К Бесе.
Ему захотелось позволить себе быть милосердным — в конце концов, он был счастлив, обретя долгожданную находку, так почему бы ему не вознаградить за это свое счастье отважную женщину? Лорд Волдеморт ценил храбрость не меньше, чем острый ум, и он хорошо знал, каким ударом может стать для Бесы пропажа чудодейственной вещицы.
Нескольких взмахов волшебной палочки и десяти минут напряженной умственной работы хватило ему для того, чтобы начисто стереть из памяти Бесы-Безима любые воспоминания о диадеме. Закончив с этим, Волдеморт спрятал реликвию за пазуху, тихо вышел из комнаты, собрал свои немногочисленные вещи, покинул дом — и вот теперь он шел прочь из деревни по усеянной овечьим навозом тропе и вдыхал аромат цветущих деревьев и холодной утренней росы.
Небо понемногу алело, окрашиваясь в сочные цвета горного рассвета. Впереди раздалось блеяние и звон колокольчиков — оказалось, Волдеморт шел по следам пастуха, что гнал свое стадо на ближайшую лужайку.
Ускорив шаг, он вскоре оказался в хвосте небольшой отары овец, за которой неторопливо шагал высокий статный мужчина — на вид того же возраста, что и Безим, может, чуть старше. Он шел позади стада — в руке посох, без которого не обойтись на крутых холмах, через плечо перекинута котомка — и насвистывал что-то из местного музыкального фольклора.
Илир. Волдеморт сразу узнал его благодаря отпечатавшимся в памяти воспоминаниям Бесы. В горле пересохло, сердце забилось сильнее, а в том месте, где за пазухой была спрятана диадема, разгорелся настоящий пожар. Словно знамение свыше явился Темному Лорду этот человек, разрушивший своим присутствием хрупкость весеннего рассвета. Он попытался вспомнить, для чьей смерти мысленно приберег реликвию Рэйвенкло — и не смог. Может, потом вспомнит, когда дело будет сделано, но это уже не столь важно.
— Доброе утро, Илир, — негромко произнес Волдеморт, поравнявшись с мужчиной.
Тот удивился.
— Разве я знаю тебя? Кто ты?
Волдеморт вспомнил, что в доме Илира остались одни женщины — и любимая дочь. Интересно, хватит ли ей смелости повторить путь Бесы?
— Я твоя смерть, Илир, — просто ответил он, доставая палочку одной рукой, а диадему — другой, и улыбнулся.
Зеленая вспышка потонула в ослепительном сиянии проснувшегося солнца.
