Думать было некогда. Ружьё разряжено, да и чёрт с ним. Ещё когда Глобус катился по бетонному полу, я уже отцеплял с пояса кистень. Высоты потолка вполне хватило для нормального замаха. Шипастый шар, весом килограммов в пять, описав дугу упал на клубок тел. Воображение успело нарисовать картину, как йети уходит в сторону, а мой удар достаётся Глобусу.

Ничего такого не произошло, удар прилетел туда, куда надо, вот только, как это ни удивительно, силы его не хватило, металлический шар отскочил от волосатого тела, словно мячик, едва не прилетев мне в лоб. Шипы порвали шкуру, выступила кровь, напоминающая цветом (и запахом) свежие экскременты больного дизентерией, но ожидаемого перелома костей не было, да и боль эту тварь не остановила.

Скелет собрался, было, стрелять, но всё решилось проще. Йети, надо полагать, инстинктивно выбрал самую слабую особь, ориентируясь на рост и комплекцию. Но боевые навыки снаружи не видны, и это сыграло с нападавшим злую шутку. Не пытаясь отбиваться от лап зверя, он спокойно дал ему обхватить свою шею, а в это время человеческие руки уже сжимали ножи. Два пореза перерубили сухожилия на руках, её два вспороли артерии, а сам Глобус ухитрился выкатиться из-под начинающей падать туши, даже не запачкавшись кровью.

— Идём дальше, — спокойно сказал он, потирая шишку на бритом затылке. — Перезарядитесь.

Мы перезарядились и пошли дальше. Один из солдат, назвавшийся Гариком, с виду армянин, но по-русски говорил чисто, пытался определить место, где они потеряли остальных. В итоге, определил, ошибиться было сложно, на полу были лужи крови, кучи стрелянных гильз и тряпьё, оставшееся от убитого (надеюсь) холопа. Теперь оставалось определить, куда они потом отступили.

Гарик долго вертел головой, потом указал на коридор и неуверенно произнёс:

— А этого коридора не было.

Так, началось. А чего мы, собственно, ждали. Катакомбы — это их любимая стихия, теперь фокусы с пространством будут постоянными, хорошо, если выход найдём. Помню, как-то раз, в одном средневековом замке, мы так почти сутки блудили.

— Обыскиваем всё, — вынес вердикт Бармен, который, по определению, был у нас за старшего. Да и не оставалось других путей. Впереди шли я и Скелет, следом — солдаты, а замыкал колонну Глобус, контролировавший заднюю полусферу. Сам Бармен держался чуть в стороне, шёл вдоль стены и зачем-то постукивал по ней рукояткой своего пистолета.

Коридор, в итоге, упёрся в стену, но сбоку обнаружилась дверь, которую оказалось несложно выломать. За ней начинался новый проход, примерно вдвое уже предыдущего. Мы успели пройти по нему шагов десять, когда впереди послышались слабые стоны. Раненые солдаты? Или холопы заманивают, с них станется. Осветив стену, мы обнаружили ещё одну дверь, которая, кажется, была забаррикадирована изнутри. Так, есть контакт.

Встав справа и слева от двери, чтобы не попасть под выстрелы, мы аккуратно постучали. Некоторое время нам никто не отвечал, потом раздался молодой голос:

— Кто там?

— Сто грамм, — со злостью в голосе ответил Глобус, — открывайте, свои.

— Кто такие? — голос был уже другим, видимо, это и есть тот гэбист.

— Ваганов я, товарищ капитан, — крикнул Гарик, — со мной ещё двое наших, Тельнова убили, а к нам помощь пришла.

За дверью послышался лязг железа, потом она отворилась вовнутрь и нашему взору предстала группа сильно потрёпанных солдат. Четверо из них лежали на полу холодным грузом, ещё двое были ранены, рваные раны, перебинтованные обрывками нательного белья. Капитан, достаточно молодой, тоже был ранен, правая половина его лица была залита кровью. Тем не менее, о служебных обязанностях он не забыл.

— Кто вы? — строго спросил он, подозрительно поглядывая на нас.

— Санэпидемслужба, — скривился Глобус, — капитан, у тебя подразделение скоро вымрет, а ты спрашиваешь, кто мы. Кто бы ни были, мы вас спасать прибыли, и тварей мочить. Твои все здесь?

Капитан (если он был капитаном, погон на форме не наблюдалось), видимо, понял, что сейчас не время выпытывать, ситуация не располагает. Поэтому он, бросив беглый взгляд на солдат, спешно сказал:

— Почти, одного нет, рядовой Раков, исчез во время боя.

— Короче, делаем так, — подвёл итог Глобус, — вы сейчас берите раненых, а если сможете, то и убитых, а потом следуйте за нами. Как только найдём выход, идите наверх, садитесь в машину и валите обратно. Возвращайтесь с подмогой, учёными и спецназом. Мы перебьём тварей, если найдём Ракова, то спасём его и вытащим на поверхность, он вас дождётся в одном из домиков.

— Как вы их перебьёте? — скептически спросил капитан, оглядывая нас.

— Кверху каком, — огрызнулся Скелет, его можно было понять, мне и самому уже надоели разговоры, — как уже семерых убили, так и остальных добьём. Мы их видим, а вы нет.

— Но кто вы такие? — не унимался капитан, понятно, ему потом рапорт писать, а после такой информации с него погоны снимут и лечебницу определят.

— Капитан, — вмешался я в разговор, — твари сожрали учёных, перебили половину твоей армии и скоро добьют вторую, если ты сделаешь так, как мы говорим, то все выживут. Времени мало, они уже идут сюда. Себя мы защитить сможем, вас — уже нет.

— Они здесь, — прервал наши препирательства Бармен, — совсем рядом…

На этих словах в дверь просунулась мохнатая лапа йети, схватила нашего Бармена за горло и выдернула в коридор. Следом выскочили мы трое, Бармен сцепился в клинче с огромным монстром, но погибать пока не думал, на плечи мне прыгнули сразу двое холопов, одному я успел ткнуть в морду острием стилета, сталь вошла глубоко и застряла там намертво. Второго отшвырнул ударом ноги, холопы — существа сильные, но очень лёгкие, а когда он снова кинулся на меня, встретил его зарядом картечи. Минус два. Глобус также успокоил двоих, стреляя из револьверов в упор. Скелет спасал Бармена, всаживая пулю за пулей в спину йети с расстояния в десять сантиметров. Неплохо, сорок пятый калибр насквозь не пробьёт, пули застрянут в теле.

Наконец, одна из пуль нащупала позвоночник твари, ноги её подкосились и огромная волосатая туша упала на пол. Я попросил всех отойти, после чего приставил ствол ружья к отвратительной морде и нажал спуск. Даже такая мощная тварь, как йети, ничего не смогла противопоставить двенадцатому калибру. Череп разлетелся в кровавые ошмётки, добавив воздуху подземелья ещё порцию отвратительной вони.

— Почему их не видно? — в наступившей тишине голос капитана звучал особенно громко.

— Почему небо синее, а вода мокрая? — вопросом на вопрос ответил я, — их не видно, потому что их не видно, природа у них такая. А мы их видим, потому и занимаемся отстрелом. Короче, начальник, уводи пацанов.

На этот раз он спорить не стал. Солдаты подобрали с пола раненых и трупы, а затем все пошли дальше по коридору. До выхода мы не добрались, зато попалась узкая железная дверь, она была закрыта на навесной замок, но тот проржавел и рассыпался в прах от одного удара прикладом. За дверью была узкая шахта, поднимавшаяся наверх, в стену были вбиты ржавые скобы. Не самый удобный путь, особенно с учётом раненых, но он здесь, а до другого хода неизвестно, сколько бродить придётся.

Первым полез я, наверху был люк, но его запоры пребывали в ещё более плачевном состоянии, поэтому выбить его получилось легко. Я занял оборону наверху, а капитан, сумев правильно организовать спасательные работы, обеспечил подъём наверх личного состава, живых и мёртвых. Напоследок я указал на домик, где теперь топилась печь, и напомнил, что там находится один из учёных.

— Заберём, — деловито кивнул капитан, — а всё-таки, откуда вы? Из нашего ведомства?

Я только покачал головой.

— Не нужно гадать, капитан, мы сейчас добьём тварей, потом исчезнем и ты нас никогда больше не встретишь. А трупы тварей, к вашему возвращению, распадутся в прах, постарайся объяснить начальству. Не всё в мире подчиняется законам природы.

Я хотел было спрыгнуть вниз, но тут в наш разговор вмешался Гарик: